Вадим Проскурин - Звездная сеть
– Не стоит, – ответил другой голос. – И так не свалится.
– Как знаешь, – сказал первый голос. – Сестру зовем?
– Зовем.
Я так и не открыл глаза, даже тогда, когда в локтевой сгиб вонзилась игла и в вену потек загадочный эликсир биоблокады. Мне не хотелось открывать глаза, это было слишком тяжело и страшно. А еще я боялся увидеть, что укол мне делает та самая медсестра.
2
Я проснулся бодрым, здоровым и веселым. Так редко бывает, я сова – обычно мне требуется несколько минут, чтобы прийти в себя после сна и начать адекватно воспринимать реальность. Но сегодняшнее утро стало исключением.
Я открыл глаза, легким движением отбросил одеяло и соскочил с кровати, точнее, попытался соскочить. Во-первых, кровать подо мной была необычная, это была больничная каталка для лежачих больных, с бортиком, чтобы больной не выкатился и не свалился на пол. А во-вторых, из-под правой ключицы торчали две трубки, ведущие к капельницам.
Я прислушался к своим ощущениям. Тело утверждало, что оно абсолютно здорово и никакой необходимости в капельницах нет. Я решил ему поверить.
Выдергивать иглы было больно. Наверное, не стоило этого делать без ведома врачей, но останавливаться уже поздно. Я отбросил одеяло, перевалился через бортик и соскочил – таки на пол.
Посмотрев вниз, я обнаружил, что ноги мои стали заметно худее, а маленький пивной животик исчез без следа и теперь на его месте появилась некрасивая кожная складка. Непонятно, то ли это следствие перенесенной травмы, то ли биоблокада начала приводить тело к идеальному состоянию. Поживем – увидим.
Дверь открылась, в палату вбежала испуганная медсестра, увидев меня, она вскрикнула, как будто увидела привидение или ожившего мертвеца. Несмотря на чрезмерно высокий рост для девушки (не менее 175, а то и все 180) и испуганную мордашку, она была очень мила.
– Немедленно ложитесь в постель! – возмутилась она. – У вас же капельницы оторвутся!
– Уже оторвались, – сообщил я, обаятельно улыбнулся и спросил: – Что вы делаете сегодня вечером?
Медсестра застыла на месте, прикрыв разинутый рот ладошкой. Она тонко хихикнула, я проследил направление ее взгляда и понял, что совершенно голый. Сразу я и не обратил внимания на этот факт, вот что значит долго мотаться вдали от родной планеты. Придется теперь заново привыкать к особенностям жизни на Земле.
– Извините, – сказал я, торопливо заворачиваясь в простыню. – Совсем забыл. Отвык от местных условностей, знаете ли.
Последнюю фразу, пожалуй, говорить не следовало. Что, если она спросит, в каком таком месте я отвык от земных условностей? Не рассказывать же ей про Сеть.
Дверь открылась, и в палату вошел невысокий белобрысый паренек, настолько коротко стриженный, что казался лысым. Он на секунду замер в нерешительности, осторожно выглядывая из-за плеча очаровательной дылды в зеленоватой пижаме (белые халаты среди медицинских работников, надо полагать, окончательно вышли из моды), а затем вежливо похлопал ее по спине, очевидно, намереваясь попросить разрешения пройти.
Медсестра оглушительно ойкнула и отпрыгнула в сторону. В прыжке она развернулась на сто восемьдесят градусов, уставилась на белобрысого парня, открыла рот, снова прикрыла его ладошкой и расхохоталась. Я успел заметить, почему она все время прикрывает рот – у нее кривые зубы, и она этого стесняется.
– Извините, – сказал белобрысый и густо покраснел. После этого он повернулся ко мне и спросил: – Андрей Николаевич, вы готовы?
Давно уже меня не величали по имени—отчеству.
– Всегда готов, – бодро ответил я. – А к чему?
Странное самочувствие наступает после биоблокады, как будто долго болел и наконец выздоровел. Но я ведь не болел, короткий период пребывания в подстреленном теле можно не считать, я потерял сознание настолько быстро, что не успел набраться впечатлений. Нет, тело в идеальном состоянии – это нечто! Невозможно объяснить словами, насколько прекрасно чувствовать себя бодрым, здоровым и готовым своротить горы, если понадобится.
К сожалению, это состояние продлилось недолго. Тело напомнило, что пора справить естественные надобности, причем ОЧЕНЬ срочно. Вместо того чтобы еще раз спросить у прелестной медсестры, что она делает вечером, мне пришлось задать совсем другой вопрос:
– Где здесь сортир?
Медсестра снова очаровательно прыснула, прикрыв рот ладошкой, а другой рукой взяла меня за локоть, вывела в коридор и указала направление, куда я и отправился, стараясь не замечать веселое хихиканье за спиной.
3
Когда я вышел, длинноногой красавицы в коридоре уже не было, зато под дверью сортира толпился целый комитет по встрече в количестве шести человек. Белобрысый парнишка тоже присутствовал, но он явно не был главным. Главным был высокий седой мужик педерастического вида. Он был какой-то слишком ухоженный – единственный из всех в костюме, рубашка сверкает идеальной чистотой, стрелки на брюках отутюжены так, что можно резать бумагу, волосы идеально уложены и, кажется, даже побрызганы лаком. Мне почему-то сразу подумалось, что он… Конечно, может, он и не голубой, возможно, просто привык следить за собой. Мы, люди, устроены так, что стоит кому-то выделиться из толпы, на него сразу же навешиваются ярлыки. Хорошо одет – голубой, пьет пиво на улице – алкоголик, в очках – слишком умный, роскошно одетая девушка – проститутка. Тьфу!
Седой странно посмотрел на меня, не иначе, засек изменения в ауре. Сдается мне, скоро люди, побывавшие на Вудстоке, будут встречаться на Земле на каждом шагу.
– У вас все в порядке, Андрей Николаевич? – спросил он.
– Все замечательно, э—э—э…
– Иноходцев Валерий Васильевич, – церемонно представился седой и протянул руку.
Рукопожатие у него было вялым и каким-то мягким. Может, и вправду педик.
– Вы ошибаетесь, – сказал он. – Первое впечатление часто бывает обманчивым.
387
Моя аура полыхнула смущением, но я не успел начать оправдываться, потому что новый знакомый продолжал говорить:
– Незачем извиняться, я уже привык к таким реакциям. Знаете, что для меня было самым большим потрясением после Вудстока? Что половина моих знакомых считают меня пидором.
После последней фразы коллеги Валерия Васильевича дружно заулыбались, а белобрысый даже заржал в голос. Должно быть, после Вудстока эта шутка стала дежурной в их компании.
– Ну что, Валерий Васильевич, какова диспозиция на данный момент? – спросил я. – Куда едем, что делаем?
– Диспозиция на данный момент никакая, – ответил Валерий Васильевич. – Пребываем в готовности, ждем сигнала. Вот ваш терминал, – он протянул мобильный телефон.
