Сергей Лукьяненко - Eurocon 2008. Убить Чужого
Какое-то время горожане находились в лучшем столичном госпитале, затем их перевезли на военную базу, которую выбрали своим временным пристанищем и двиары – инопланетяне пожелали находиться рядом с выжившими.
Горожан лечили замечательные врачи, с ними работали великолепные психологи, и только после того, как состояние несчастных перестало вызывать опасения, объяснили, что им предстоит побыть присяжными. Вынести приговор офицеру, разрушившему их родной город. Новость всколыхнула горожан. Никто из них не сомневался в том, какое слово скажет, и на предварительных слушаниях, ставшими репетицией суда, каждый выживший твердо произнес: «Виновен!», приговаривая капитана инопланетного корабля к смерти.
С тех пор многое изменилось.
В посвященных двиарам телевизионных программах неоднократно говорилось об их феноменальной мимике, куда более богатой, чем у людей. Немногочисленные участники редких встреч с пришельцами подчеркивали, что очень легко привыкали к внешнему виду двиаров и почти сразу переставали путать собеседников. Возможно, так оно и было. Однако Бор, как ни силился, не мог ни отличить одного инопланетянина от другого, ни распознать их чувства по выражениям лиц. Пришельцы казались ему одинаковыми, а их лица – застывшими масками. Бесстрастными, ничуть не угрожающими, но мертвыми, как пески Сахары.
И тех «гостей», к которым его привели, Бор распознавал исключительно по нашивкам на одежде: левое предплечье первого пересекали три синие полоски, второго – четыре. Что они означали, Бор не знал и узнавать не собирался.
– Клик-млык-шмыг-стык, – прощелкал первый.
– Уважаемый адмирал больших путей А-Ззал, – механическим голосом сообщил автоматический переводчик.
Голосовые связки двиаров, по всей видимости, существенно отличались от человеческих, времени на освоение языка пришельцев у землян не было, да и учить двиары пока никого не собирались, а потому на переговорах приходилось пользоваться переводчиками инопланетян. При этом титулы свои двиары перевели буквально, и потому звучали они, мягко говоря, странно.
С другой стороны, может, инопланетяне сознательно выбрали именно такой способ представления?
– Дык-вжик-зык-рык, – прочирикал второй.
– Дипломированный капитан больших путей с правом воевать и торговать А-Ккрум.
Инопланетяне уставились на человека.
– Полагаю, вам известно, как меня зовут, – усмехнулся тот. – Бор. Просто Бор. Я не знаю, кто я и кем буду.
– В ближайшее время вы будете судьей, человек Бор, – сообщил адмирал. – Вы будете тем, кто вершит судьбы.
– Одну судьбу.
– Согласен, – не стал спорить инопланетянин.
– Важную для вас?
Адмирал выдержал недлинную паузу, после чего медленно прощелкал:
– Нет ничего более важного, чем закон. Если мы забудем о нем, то обратимся в зверей.
– Законы бывают жестоки.
– Но только их соблюдение гарантирует обществу будущее.
Бор кивнул, но через мгновение, подумав, что инопланетяне могут неправильно истолковать его жест, произнес:
– Согласен с вами.
А-Ззал снова помолчал.
– Наша встреча, человек Бор, вызвана тем, что вам дано судить.
– Не сомневался в этом.
– Сейчас мы будем говорить об этом, но прежде вы должны дать слово, что то, что мы вам расскажем, останется между нами.
– Звучит интригующе.
Двиары не ответили. Продолжили смотреть, ожидая ответа Бора.
– Я обещаю, – после паузы произнес человек.
Переводчик прочирикал, однако адмирал не удовлетворился:
– Недостаточно. Вы должны произнести более сильное слово.
– Клянусь, – буркнул Бор.
На этот раз инопланетяне остались довольны. В дело вступил молчавший до сих пор А-Ккрум.
– Вы должны знать, человек Бор…
– Можно сначала я спрошу? – перебил его человек. – Кто знает, куда зайдет наша беседа, а для меня важно узнать кое-какие подробности.
Инопланетяне не стали переглядываться. Капитан замолчал. Адмирал помедлил, но все-таки поинтересовался:
– Что вы хотите знать, человек Бор?
– Как получилось, что ваш корабль оказался на Земле? Вы ведь знали о нас?
– Знали.
– Но не прилетали.
– Вы не были нам интересны.
– Что же произошло?
Двиары молчали.
– Я ведь поклялся, – напомнил Бор. – О нашем разговоре никто не узнает.
– Крейсер капитана А-Рруака серьезно пострадал во время боевого столкновения, – сообщил А-Ззал. – В системе функционирования наших кораблей большую роль играет вода. Крейсер капитана А-Рруака потерял ее почти всю. Возникла угроза взрыва. Корабль мог погибнуть, и поэтому капитан А-Рруак принял решение идти к Земле. Он спас крейсер и экипаж.
– Почему он не забрал воду в океане?
– Нужна пресная вода.
– На ночной стороне?
– Капитан А-Рруак не успевал.
– В безлюдной местности? – почти выкрикнул Бор.
– Теперь уже не важно, – прочирикал двиар. – Получилось так, как получилось. Капитан А-Рруак спас крейсер, но уничтожил ваш город. – Пауза. – Полагаю, если бы речь шла об обычной поломке, капитану А-Рруаку хватило бы выдержки не отвечать на жалкие выстрелы ваших военных. Однако капитан А-Рруак только что вышел из боевого столкновения и…
Четыреста тысяч погибших.
– Получилось так, как получилось, – пробормотал Бор, опустив голову.
Переводчик прочирикал его слова на двиарском. Инопланетяне переглянулись. Впервые.
– Теперь, человек Бор, вы должны узнать вот что, – вернул себе слово капитан А-Ккрум. – Внутренний суд Одиннадцатой автономной флотилии признал дипломированного капитана А-Рруа–ка виновным в массовом убийстве. Практика апелляций на решения внутреннего суда отсутствует, приговор вступит в силу в том случае, если дипломированный капитан А-Рруак покинет планету Земля.
– Хотите сказать, что ему все равно не жить?
– Все гораздо хуже, человек Бор. Если вы сохраните дипломированному капитану А-Рруаку жизнь, он будет лишен диплома и изгнан из флотилии без права на работу в космосе. Его имя и имя его рода будет опозорено. Он пройдет церемонию лишения всего и, как показывает история, покончит с собой в течение следующих двух или трех суток. Униженный и отвергнутый всеми.
– Вы серьезно?
– Мы абсолютно серьезны, – подтвердил адмирал. – Мы очень уважаем дипломированного капитана А-Рруака и только поэтому пришли к вам, человек Бор. Если вы приговорите его к смерти, дипломированный капитан А-Рруак будет погребен с почестями как офицер, погибший при исполнении своих обязанностей. Пятно не ляжет на его род, в его личном деле не появится информация о совершенном преступлении, а решение внутреннего суда будет аннулировано.
