Василий Головачев - Вне себя
– Это в вашем числомире планетарий находится недалеко от зоопарка, здесь он расположен на Воробьёвых горах, на месте университета.
– Не понял! А где университет?
– Здесь он сооружён на месте Большого театра, в самом центре столицы. Мир-999 вообще довольно сильно отличается от миров первой сотни. Что касается Москвы, то её центральные здания не раз меняли владельцев и перестраивались.
– А Кремль? – Саблин затаил дыхание.
– Кремль стоит, хотя здесь он не красный, а жёлтокаменый изначально, с очень высокими башнями. Красные звёзды на них никогда не висели, зато установлены гербы – трёхглавые орлы, держащие в когтях девятилучевые звёзды. Итак, встречаемся у планетария через час, ваш водитель наверняка знает дорогу и само здание, которое окружено глухим забором. Из него хотят сделать торговый центр с 3D-кинотеатром.
– С какой стороны нам подъехать?
– Со стороны канатной дороги на Шуваловскую набережную.
– Какую набережную?
– В вашем одиннадцатом превалитете набережная называется Новолужниковской.
– Как мы вас узнаем?
– Узнаете. – Раздался смешок, и клипса телефона в ухе замолчала.
– Ну что? – спросил Марик-Данияр.
– Едем к планетарию, – сказал Саблин. – Узилище там. Планетарий у них торчит на Воробьёвых горах, на месте универа.
– А где универ?
– На месте Большого театра.
– А Большой?
– Отставить лишние вопросы, не кроссворд решаем. Поехали, через час нас будут ждать у канатной дороги.
– Где?
– Водила должен знать. Плати за ужин и поехали.
* * *Как оказалось, канатная дорога, связывающая Шуваловскую набережную за стадионом «Лужники» с вершиной горы, располагалась на месте лыжного трамплина, построенного в Москве родного числомира Саблина. Только улица напротив планетария (в Москве-11 – напротив комплекса зданий университета) называлась не улицей Косыгина, а Горной.
«Мерседес» Саблевецкого остановился у освещённого всего одним фонарём верхнего подъёмника канатки, за ним пристроился джип сопровождения российского происхождения «ДТ-34», слегка похожий на «Ауди Q7».
Чуть впереди стояла пара легковых автомашин, но их фары не горели, и внутри никто не сидел.
– Ну, и где наш уважаемый ДД? – спросил Марик тоном Саблина-2, озираясь; он сидел впереди, справа от водителя.
Послышался гул моторов, дорогу лизнул свет фонарей какой-то грузовой автомашины.
Мимо проехал оранжевый мусороуборщик, остановился за стоящими впереди легковыми автомобилями, выключил двигатель, его щётка перестала вращаться.
Проехала ещё одна специальная машина – трёхосный фургон зелёного цвета, похожий на грузовик для военного спецгруза. Он тоже замедлил ход и остановился за машиной для уборки улиц.
Хлопнула дверца. На тротуар спрыгнул мужчина в фиолетовом комбинезоне, подошёл к «Мерседесу», сделал приглашающий жест.
– Сидите, – сказал Саблин-Саблевецкий, выбираясь из салона.
– Одиннадцатый? – знакомым басом проговорил мужчина.
Он был невысок, но широкоплеч и массивен, сплюснутое лицо было придавлено мощным лбом, голову покрывала щетина седых волос. Но главное, он совершенно не был похож на Дмитрия Дмитриевича.
– Кто вы? – привёл себя в боевую готовность Саблин.
– Мясоедов Харитон Буслаевич, – представился здоровяк. – И он же Дмитрий Дмитриевич. К сожалению, мой «родич» в этом превалитете прикован к постели, у него рак поджелудочной железы, поэтому пришлось привлечь к решению наших проблем его бывшего подчинённого.
Саблин кивнул на фургон и мусороуборочную машину.
– Ваша спецтехника? Что в фургоне?
Мясоедов усмехнулся.
– Я же сказал: здесь я чиновник, начальник департамента по уборке мусора. Хотя кое с кем из спецслужб я дружен. Пойдёмте, покажу кое-что.
– Я не один.
– Идёмте вместе.
Саблин сделал приглашающий жест.
Из «Мерседеса» вылезли Марик и Кисюня, поздоровались.
– Рад приветствовать вас в Москве-999, – сказал Мясоедов, оценивающе глянув на сверкающую платьем подругу Саблевецкого. – Честно говоря, не верил, что доживу до этого момента.
– Какого момента? – поинтересовался Марик.
– Момента контратаки. До этого приходилось только отбиваться и прятаться. С другой стороны, очень не хочется действовать так торопливо, как сейчас.
– У нас есть альтернатива? – сказала Кисюня холодно, совсем не тем игривым голосом, каким она разговаривала в ресторане.
– Увы, нет. Успели познакомиться со здешней Москвой?
– Ночь, что тут увидишь, – сказал Марик-Данияр. – Да и освещение у вас скудное. В нашем числомире Москва ночью освещается лучше.
– Архитектура довольно странная, – заметил Саблин-Саблевецкий.
– Да, архитектура этого числомира действительно необычная, – согласился Мясоедов. В голосе его проскользнули интонации Дмитрия Дмитриевича, и Саблин почувствовал себя увереннее.
– Готика? – сказал Марик.
– Геометрическая эклектика, смешение многих стилей, иногда совершенно абсурдистских. Идёмте, поговорим в машине.
Мясоедов подошёл к зелёному фургону, стукнул в заднюю дверцу кулаком. Дверца бесшумно открылась, на дорогу упал сноп жёлтого света, загремела выдвижная лесенка.
Мясоедов ловко взобрался по лесенке в фургон, подал руку Кисюне.
Она с трудом – мешало узкое платье – поднялась за ним.
Следом влезли Саблин и Марик. Влезли и остолбенели, увидев внутренности кабины.
Довольно просторная кабина была напичкана спецоборудованием, а вдоль бортов за отдельными пультами сидели шесть операторов, перед которыми светились объёмные дисплеи компьютерных терминалов. Ни один из них не повернул головы, чтобы взглянуть на гостей.
– Проходите, – издал знакомый смешок Мясоедов-ДД, – тут все свои.
Гости протиснулись вперёд, дверца за ними закрылась сама собой.
– Что это? – осведомился Марик.
– Программно-аппаратный комплекс «Заложник», – ответил Мясоедов. – Используется как военными при захвате террористов, так и гражданскими службами для создания трёхмерных планов зданий, вообще любых объектов и местности. Этот с военными не связан, служит для контроля коммуникаций строящихся сооружений. Мне его дали по дружбе. – Мясоедов хмыкнул. – Приятель носителя (палец очертил окружность у груди) работает в муниципальном объединении строительных структур, он и разрешил мне попользоваться.
Мясоедов подошёл к оператору, сидевшему возле самого большого, зеленовато светящегося 3D-экрана.
– Саша, покажи.
Внутри почти метровой высоты светового куба возникло сооружение, отдалённо напоминающее вытянутый вверх купол какого-то собора.
