Наталья Баранова - Игры с судьбой. Книга первая
— Сейчас в последний раз я предлагаю тебе покинуть Рэну, — проговорил Ордо тихо. — У тебя есть пяток минут, что б покинуть «Каммо», разминувшись с генералом. Я оплачу тебе дорогу до Ирдала.
— Сбежать? — спросил Да-Деган. — Нет…. От Судьбы убежать невозможно. К тому ж никто не называл меня трусом. Не назовет и сейчас.
— Что ж, — устало ответил Ордо. — Будь по-твоему. Тогда мне придется потратиться на похороны. Но Лия мне этого не простит. Никогда.
Да-Деган слегка вздрогнул.
Лия! А память услужливо подкинула картинку. Девчонка десяти лет с ржаво-золотыми косами в венке из полевых цветов сидит на подоконнике, и синие, словно морская даль, глаза отражают облака — мечту, бегущую вдаль. В точеных чертах еще по-детски пухлого личика спит красота, способная менять судьбу миров. Словно не простая девочка, а Аюми. Воплощенное совершенство. Непостижимость в человеческом облике.
Она была так непосредственно — мила, задорна, озорна и мечтательна. И ее приятный нежный голос с возрастом набирал силу и страсть. Она пела, как сирена, как морская русалка, словно пела ее душа — окаянная душа, в которой сочетались страстность и нежность, доверчивость и недоверие, вольный ветер и соль земли. И непостижимый волшебный голос заставлял плакать камни и трепетать души людей. Дочь Ордо. Его воспитанница. Наследница Ареттара.
Да-Деган слегка пожал плечами, заглянув в лицо Ордо.
— Вам и так есть за что просить прощения у своей девочки, Аторис, — проговорил он глухо. — Вы перевернули весь ее мир. И там, где был свет, наступила тьма. Подумайте об этом. Что в сравнении с этим значит моя жизнь или смерть? Ничего. Меньше, чем дуновение ветра.
— Замолчи! — громким шепотом произнес Ордо. — Ты забываешься!
Да-Деган снова пожал плечами — почти равнодушно, хоть в душе бушевала буря. И спокойный взгляд встретился с яростным темным. Да-Деган выдержал взгляд Аториса Ордо, полный негодования. Хотелось ответить колкостью на вызов, но он смолчал.
«К чему? — подумалось вдруг, — Разве слова что-то в силе изменить? Разве к месту сейчас слова?»
— Прости, — прошептали его губы едва слышно.
«Прости». Тихое слово разрезало воздух, как клинок, разрезающий плоть, и качнулась реальность. Ударило в голову огненной пеленой.
Кровь на его руках и боль, выкручивавшая душу. И алое на черном….
И деланное спокойствие, когда рвались и горели нервы. Веселость там, где совсем не до смеха. В который раз он надевал маску, не желая, что б посторонние видели отсветы чувств, касающихся его лица? Вся жизнь похожая на карнавал, где каждый день в угаре то радости, то ярости, то боли.
Пой, шут! Смейся, шут! Играй и пляши! И кому до того, что тебе не до смеха? Меняй маски, глумись, потешая толпу. А то, что в сердце — спрячь, затаи, зарой, как драгоценный клад, и поставь сторожить сокровища дракона, который убьет каждого, кто осмелится заглянуть в твою душу.
Миг, когда в зал вошел Энкеле Корхида, Да-Деган встретил почти что с радостью. Так невыносим был разговор с Ордо, так тяжко было притворяться равнодушным. Поспешив навстречу, мужчина чувствовал, как изменившаяся реальность качает лица, словно океанская волна.
Здесь, среди контрабандистов, знавших о заключенном пари, можно было не опасаться генерала. Ни один из представителей старых Гильдий не простил бы генералу в этот момент ни пули, ни луча, ни ножа. И Энкеле это знал. Олай Атом, Гайдуни Элхас, Аллан Юваэ из Со-Хого и даже ненавистный Анамгимар Эльяна — все они были арбитрами и судьями их с генералом сделки.
Поклонившись преувеличенно — вежливо, превратив поклон в насмешку, Раттера, выпрямившись, посмотрел в лицо Корхиды. Таким могло быть лицо разумного гада. Оно рождало лишь брезгливость.
— Партию в карты, генерал? — спросил, заранее зная ответ.
Энкеле, неприятно улыбнувшись, посмотрел на носки собственных сапог, облепленных грязью. И этот не сомневался в исходе пари.
Да-Деган легко повел плечами в ответ и дерзко вскинул подбородок. Серые глаза блеснули, отразив свет сотен свечей, покоящихся в люстрах. Он обвел зал спокойным взглядом, послав легкую улыбку Гайдуни.
Серые вдохновенные глаза казались спокойными ледниковыми озерами, чью гладь никогда не тревожит горячий ветер страстей.
Странно, но в миг встречи с генералом отступили эмоции, канув на дно тяжелым камнем. И только чуть быстрее заструилась по жилам кровь.
— Вот и встретились, — усмехнувшись, заметил генерал. — И не жди легкой смерти, Раттера. Прежде чем умереть, ты проклянешь день и час, когда появился на свет. Ты будешь молить о смерти, и радоваться ей. А я вдосталь упьюсь и твоим позором, и твоим унижением.
— Но я еще не проиграл, — заметил Да-Деган ровным голосом.
— Ты проиграешь! — проговорил Энкеле уверенно.
Да-Деган пожал плечами.
Первый ли раз было балансировать над бездной, ловя равновесие, стоя на тонкой, колыхающейся под ударами ветра, готовой разорваться, паутинке? В первый ли раз он бросал на кон все?
Было. Многое было. Было и минуло. И каждый раз игра — как в первый раз. И ставки высоки. Все как всегда. И только открывая карты, понимаешь, кому улыбается Фортуна. Не раньше. И заглянуть в грядущее, ты не властен.
Стол, карты, проворные пальцы крупье. Да-Деган высокомерно улыбнулся, глядя в пронзительно — синие глаза юнца, тасующего карты.
Невысокий, проворный. Точеные черты ангела и странная улыбка в уголках губ, могущая означать все, что угодно. Лик скромный и порочный. И холод змеей скользит по спине. Так просто. Так сложно! Заподозрить сговор не означает его доказать. А недоказанность — битая карта.
И становится явной причина уверенности генерала. Ему бы такую уверенность!!!! И поздно сдавать назад. Слишком поздно!
Где, в каком закутке сознания найти решение, найти ключик к задачке? Проиграть он не имеет права. Проиграть означает — уйти. Туда, откуда нет возврата.
Дорога, которая — не для него. Путь, на который ступать — слишком рано.
Кровь прилила к щекам, обжигая стыдом. Никакое знание теории игр не поможет там, где поселились сговор, расчет и ненависть. С ним заранее разделались, решив играть не по чести. А там, где ложь, и он мог позволить себе трюк, отработанный десятки лет назад. Фокус, который не раз выручал в тавернах Раст-Танхам. Только отвлечь внимание….
Шанс. Один на миллион. Один на миллиард. Всего один, ведь другого не выдадут. И не страшны любые последствия, кроме одного — проиграть. Да-Деган торопливо протянул руку к стопке карт, на первый взгляд случайно задев ладонь замешкавшегося крупье. Удлиненные, чуткие пальцы моментально нащупали болезненную точку на руке, надавили умело и сильно, вызывая шквал боли, от которого искры должны были лететь из глаз. В следующее мгновение Да-Деган, до совершенства доведенным жестом поменял стопки карт. Память рук не подвела.
