Елена Зинченко - Заметки нанохорролога
Взяв футляр в руки, и выслушав нехитрые напутствия Зои и Фёдора, я вышел из лаборатории и направился к паркингу. О чём я думал, направляясь к своему авто и садясь в него? Изрядно проевшая мне мозг мысль об истине, жертвах и ближнем, несправедливо, нелогично трансформировалась в умозаключение о том, что Пётр и есть тот, кто, пусть неосознанно, но всё-таки, пожертвовал собой ради ближних, ради того, чтобы у них была «мудрая вода»… Говорят, в последние минуты жизни перед людьми пролетает весь их жизненный путь… Ну, это — когда они знают, что эти минуты — последние. Откуда я мог знать тогда, что мне самому оставалось жить считанные секунды. Последнее, что врезалось в память — это волна огня, накатившая обжигающей, звериной болью из ниоткуда и лицо, нет — маска человекоподобного идола-старика чёрного цвета с посеребрёнными усами. Передо мной предстал собственной персоной Чернобог — славянский бог смерти, зла, холода и уничтожения. Больше я не чувствовал боли. Впрочем, я ничего больше не чувствовал. Так я стал прахом…
Думаете, моя история тут и заканчивается? Ну, это Вы зря… Забыли: я — пепел, фонтанирующий в воздухе — в доле секунды лёту от водной глади, способный интриговать! Видимо, есть неписанные законы жанра жизни и смерти, согласно которым, твоя душа, всё же, имеет право получить ответ на самый важный для неё вопрос. Иначе — не будет ей покоя ни в одном из миров… Да, как говорили чтимые мною древние, Вам можно браться за перо и смело писать фантастику! Вы опять правильно догадались: меня не оставляли в покое загадочные обстоятельства моей собственной смерти. А они были не просто загадочными — наверняка, они были ошеломляющими: ведь вместе со мной погибли и величайшие в мире научные открытия — «Мудрая вода», Квант 121 — квантовый биокомпьютер, совершенный аналог работы человеческого мозга плюс саморазвивающийся интеллект, хранящий ответы практически на все вопросы современной науки. Наверное, повинуясь упомянутым выше неписанным законам, лёгкий морской бриз подхватил мою невесомую субстанцию и дал мне возможность «удовлетворить своё любопытство».
Поток ветра приподнял мой прах до уровня висящего над водой между двумя полозьями модуля корабля. Это весьма необычное плавсредство, изготовленное из нескольких типов лёгких и прочных материалов, таких, как алюминий, армированные ткани и титан, используемое, в основном, для научных наблюдений за обитателями моря и подводной разведки, менее всего подходило для церемонии, которая только что состоялась на нём. Церемонии моего погребения. Вернее, церемонии развеивания моего праха над водой. Траурное собрание, развеяв мой прах и почтив его минутой молчания, скрылось в модуле. Фёдор, цепко ухватившись за поручни, что-то горячо обсуждал с… если бы я был человеком или, хотя бы клоном, я бы воскликнул, что я не поверил своим глазам! Простодушный, никогда, как мне казалось, не имеющий обыкновения держать камень за пазухой (ну не могу я без «сочных» присказок древних!), увалень Фёдор беседовал с главой фармацевтического конгломерата — монополиста в отрасли производства лекарственных препаратов. Пытаясь перекричать ветер, он возмущённо выкрикивал:
— Вы же мне обещали! Ведь по Вашей милости я потерял солидный гонорар за разработку «Мудрой воды», отправив своего коллегу и лучшего друга в иные миры! С ним погибли и наши научные разработки. Вы обещали мне сумму вчетверо больше, чем та, которую я должен был получить от «водного проекта»! Если оговорённая нами сумма не будет завтра же лежать на моём счёте, я «выведу Вас на чистую воду». Я не собираюсь молчать и не позволю себя «кинуть»!
Думаю, излишне повторяться — но, если бы у меня были не только глаза, которым я отказался бы верить, но и уши — я бы им тоже не поверил! У меня не было также и рта, и голоса, которыми бы я, невзирая на вопиющее предательство Фёдора, всё-таки, предупредил бы его об опасности, которая стала для него фатальной. Видимо, повинуясь знаку лекарственного магната, за спиной незадачливого «бизнесмена», словно из-под земли, возник человек спортивного телосложения и, в мгновение ока, ловким, натренированным движением, обхватив плечи Фёдора, резко свернул ему голову. Обмякшее бездыханное тело Фёдора пролетело мимо меня и скрылось в воде.
«Стойте! Ведь его не смогут клонировать, потому что по статуту о клонировании, для этой процедуры нужно безусловное подтверждение смерти!» — безмолвно кричал я. Но у меня не было рта и голоса — меня никто не мог услышать…
Я смогу простить Фёдора — ведь он совершил своё предательство по слабости своего характера, а не из подлости натуры. А себя? Смогу ли я простить себя? Можно ли пожертвовать жизнью (не своей!), а близкого тебе человека, ради всего человечества? Ведь оно состоит из отдельных людей, таких, как Пётр! Мы пытались изменить мир, а нужно было начинать с себя… Теперь, похоже, ни первое, ни второе невозможно… А так хочется жить! У меня нет рта и нет голоса, но, похоже, я неплохо справился с задачей рассказчика. А Вы — Вы были чудесным собеседником, спасибо Вам! Ну, всё — не может же ветер вечно носить меня над водной гладью — пора и честь знать… Прощайте и — не поминайте лихом — я любил жизнь и… присказки древних… тоже любил!
Эпилог
Вы пробовали лежать на водной глади, полностью расслабившись и доверившись воде? Уверяю Вас, это — не фокус. И я не буду «грузить» Вас законом Архимеда и прочими формулами плавучести тела. Просто — поверьте мне и расслабьтесь! Вода… влага, дающая жизнь и посредник между мирами — Рубикон, который должна была преодолеть моя душа на пути к иным мирам. Я раньше никогда не умирал, поэтому я ждал продолжения своей истории. Клянусь Вам — я не знаю, что будет дальше! Но одно я знаю наверняка — вернее, чувствую: я больше не пепел. Потому, что у пепла нет пяток, которые щекочут волны; потому, что у пепла нет рта и ушей, в которые попадает вода. И пеплу не больно, если его со всей силы огревают по голове веслом! А я-то думал, что плеск вёсел мне только чудится… Неужели Чернобог решил меня эвакуировать в иные миры. Что-то не припомню я такой легенды!
— Алекс! У меня всё получилось! Милый, дорогой, любимый, единственный, у меня получилось! — я не верил своим ушам — они вообще в последнее время вышли из моего доверия — я слышал не только серебристый колокольчик Зоиного голоса, я слышал те самые слова, о которых не смел и мечтать!
И если бы не болючая шишка, посаженная Зоиным веслом, я бы окончательно потерял ощущение реальности и заблудился между мирами. Я с трудом вскарабкался на борт лодки. Зоя окинула меня заботливым и восхищённым взглядом. Я неоднократно представлял себе этот волнующий момент, но даже моё изощрённое воображение нанохорролога не могло бы «нарисовать» такую картину, какую мы являли собой в эту минуту: я — совершенно голый и Зоя на вёслах — в застёгнутом наглухо нанопластиковом скафандре.
