Дмитрий Лазарев - Жара
— Уже в чертовом? — усмехнулся Дэйн. — Эк тебя бросает, братец: то рай, то ад. Ты уж определись…
— Дэйн!!!
Взглянув в мечущие молнии глаза Кара, Мор понял, что шутки кончились: Алан был не в том состоянии, чтобы адекватно реагировать на юмор, и вполне мог броситься на него. А судя по силе, с которой Алан все еще сжимал его руку, дело могло завершиться для Мора весьма плачевно.
— Ладно, ладно! — он примирительно поднял левую ладонь. — Успокойся! Я расскажу тебе все, что знаю. Конечно, я не ученый, так что не взыщи — изложу, как сумею…Когда-то давно, задолго до колонизации Токарна, этот мир принадлежал орму и ему подобным.
— Этим тварям?!
— Да. Только не считай их безмозглыми чудовищами. Это вполне разумная раса, способная к телепатическому общению. Климат здесь был — не чета нынешнему: еще более прохладный и влажный, чем теперь в Лейде. У них даже были настоящие зимы со снегом, представляешь?! Так вот, оказалось: эти существа способны регулировать климат под свои потребности. Кстати, те же климат-кристаллы, — не что иное как продукт их жизнедеятельности. Ормы (будем называть их так) вполне мирно сосуществовали с еще одной разумной расой Токарна, которой, судя по найденным останкам, были какие-то амфибии. Но однажды этой идиллии пришел конец. И причиной всех дальнейших событий, как считают ученые, явился метеорит, упавший на Южном континенте. Похоже, он принес с собой какой-то вирус, поразивший ормов. У них началась мутация, грозившая полной потерей способности регулировать климат. А это, как ты понимаешь, было бы катастрофой для ормов, да и не только для них… Спустя какое-то время они почти случайно узнали, что есть вещество, способное приостановить мутацию, и содержится оно в нервных клетках существ с достаточно развитым головным мозгом.
— То есть?
— То есть, всякие там хищники или травоядные на роль «лекарства», к сожалению, не подходили. Осознав это, ормы начали охотиться на амфибий. Те, очевидно, не смогли оказать серьезного сопротивления столь внезапной и коварной агрессии, и вскоре были полностью истреблены. Но с исчезновением амфибий кончилось и «лекарство» для ормов. А вскоре способности по регулированию климата отказали им полностью, и на Токарн пришла жара. Спасаясь от нее, ормы забирались глубоко под землю и впадали там в спячку.
Прошли сотни лет. На Токарне появились мы. И вот однажды бригада шахтеров, занимавшаяся добычей климат-кристаллов, случайно разбудила орма. Осознав, что перед ним разумные существа, он, повинуясь инстинкту выживания, сразу же убил двоих. Но остальные сумели спастись бегством, взорвав за собой штольню и полностью завалив выход. Орм, которого случайно пробудили от долгой спячки, теперь должен был снова бороться за сохранение своей жизни. Будучи существом разумным и обладая телепатическими способностями, он сумел разобраться в ситуации на поверхности и сразу же увидел возможность сделки. Как он установил контакт с властями города в лице мэра и случайно оказавшейся здесь леди Тарг, я не знаю, но взаимовыгодный договор был заключен.
В соответствии с ним орм должен регулировать климат в Лейде и его ближайших окрестностях, а город — поставлять ему «лекарство» для поддержания жизни и его способностей. Вот так…
— Безумие! — прошептал Алан, потирая виски. — Ты тогда был прав, Дэйн: это действительно сделка с дьяволом!
— Возможно, — пожал плечами тот. — Но какая разница, с кем? Разве мы не выиграли от этого?
— Мы — да, а как насчет того бедолаги, которого только что сожрал орм?
— Ты знаком с принципом меньшего зла, Алан? Что значит смерть одного бродяги по сравнению с целым городом, вымирающим от жары? Почему у тебя не вызывает такого негодования гибель людей на войне? Ведь ситуации очень похожи: государство, чтобы защитить себя, платит дань жизнями солдат своей армии. У нас тут тоже война — война за выживание, и свой враг — жара. И, как всякая война, она требует жертв. Смерть единиц, ради жизни многих тысяч: разве это — не меньшее зло? Это — необходимая жертва.
— А сколько было таких необходимых жертв за два года вашей сделки с ормом? И как скоро их количество превысит численность населения Лейда? И где тогда будет твое меньшее зло?
— В тебе говорят жалость и совесть, Алан. От них в жизни — одни неприятности и проблемы, ибо идя на поводу у этих двух чувств, ты НИКОГДА и НИЧЕГО в жизни не добьешься. А для бизнесмена это — непозволительная роскошь, от которой нужно как можно быстрее избавляться, и желательно — за хорошую плату. Что тебе в этом бродяге и даже в сотне таких как он?
— Но у них, возможно, есть близкие, которым они нужны…
— Ну и что? Ты их знаешь? Нет. Так в чем проблема? Просто перешагни через них, Алан! Перешагни через сострадание и совесть, иначе тебе придется признать, что твой потолок — быть на побегушках у Лонга в раскаленном Диаре, а это ведь не так! Впрочем, что я тебя уговариваю? Настал момент истины. Определись, наконец, чего ты стoишь, и так ли нужен тебе Лейд.
Алан глубоко задумался. Еще никогда в жизни он не испытывал подобного смятения.
— Лейд нужен мне, — произнес он глухо после долгой паузы. — Очень нужен. И еще совсем недавно я полагал, что готов заплатить любую цену за то, чтобы переехать сюда…
— А теперь?
— Теперь не знаю. Не уверен, что смогу спокойно спать, зная, что другие платят жизнями за мое благополучие.
— Все строят свое благополучие, в той или иной степени, за счет других. Если кто-то скажет тебе, что в его случае это не так, он либо лжец, либо наивный идеалист. Ты получил повышение, а кого-то уволили. Ты купил в магазине последний кондиционер под носом у соседа, пришедшего чуть-чуть позже, и ему теперь придется ждать следующего поступления, а ведь вокруг жара! Ты женился на красавице, а отвергнутый ею из-за тебя нервный молодой человек покончил с собой. И таких примеров можно привести тысячи. В мире нет ничего идеального, и мысль, что можно построить дом своего успеха, не задев ничьих интересов, по меньшей мере наивна! Да, в большинстве случаев все происходит не столь явно как здесь, но суть-то не меняется. Те, кто признают это — хотя бы честны сами с собой. Проще нужно ко всему относиться, Алан, и не принимать близко к сердцу, иначе жизнь превратится в пытку.
— Тебе бы политиком быть! — горько усмехнулся Кар. — Очень убедительно говоришь…
— Так я убедил тебя?
— Пожалуй, да. Не могу же я все время оглядываться на других! Это моя жизнь, и другой у меня не будет. Я устал приносить жертвы ради пресловутого спокойствия собственной совести.
— Очень верная мысль! — подхватил Дэйн. — Поставь ее во главу угла — и жить станет легче. Твоя боль со временем пройдет, и ты научишься радоваться жизни независимо от того, что и по какой причине принесло тебе удачу. Пойдем?
