Алексей Корепанов - Призрачный сфинкс
– А проверки – они всегда как бы ни с того ни с сего, – заметил Саня Веремеев.
– Прямо во время выезда на задание? – не сдавался Гусев. – В заднице у них засвербело?
– Дак и не было никакого задания, Гусек, – пояснил Саня Веремеев. – Туфта учебная. Нас сюда, других – по другим местам.
– Не слыхал я что-то о таких проверках, – сказал Сергей и тут же добавил: – Хотя руководству и надлежит быть изобретательным. Только меня растительность эта смущает. Я хоть в ботанике и не силен, но в деревьях худо-бедно разбираюсь. А тут ни одного знакомого.
Гусев внимательно оглядел густой подлесок, потом медленно, снизу вверх, изучил желто-зеленые кроны и вновь задумчиво сплюнул:
– Что не сосны – это точно. Но за ночь нас могли и в другую какую-нибудь климатическую зону перебросить. Тепло же, как в июле. Точно, на юг киданули.
– Слава Богу, не на север, – пробурчал Саня Веремеев, а у Сергея вдруг мелькнула одна совершенно дикая мысль, но он ее тут же отогнал подальше, потому что такое было бы уместно в фантастических книжках, продающихся в подземных переходах и на остановках, но никак не в реальной жизни.
– А ну-ка, проверим связь, – деловито сказал Гусев. – Хотя, конечно, сильно сомневаюсь…
Его сомнения незамедлительно подтвердились: хотя рации были в полном порядке – между собой бойцы переговариваться могли, – никто на запросы не отозвался.
– Ладно, парни, чего зря мозги сушить, – подвел итог Гусев. – Надо исходить из того, что имеем; раньше или позже разберемся. Давайте осмотримся – и вперед, чего нам здесь торчать? Есть желание по деревьям полазить?
– Кинем на пальцах, – предложил Саня Веремеев. – Как за бутылкой. Считаем с меня, по часовой. Раз, два…
На счет «три» дружно выбросили пальцы, получилось пять и лезть на дерево выпало Сергею. Освободившись от пояса и автомата, он облюбовал дерево повыше, с толстыми кривоватыми ветвями, и начал ловко взбираться к кусочку светлого неба.
Картина, открывшаяся ему сверху, была весьма впечатляющей. Во все стороны, заполняя все пространство по окружности окоема, раскинулось желто-зеленое море деревьев, и не угадывалось в этом море никаких следов человеческой деятельности: ни дорог, ни дыма из какой-нибудь трубы, ни просек с опорами ЛЭП. Вдалеке неторопливо кружили над деревьями казавшиеся отсюда черными точками птицы, и было что-то отрешенное в этом беззвучном кружении, и Сергей только сейчас с невольным замиранием сердца почувствовал, какая бесконечно глубокая тишина стоит вокруг; пожалуй, никогда еще ему, городскому жителю, не доводилось быть окруженным такой всеобъемлющей тишиной, даже в годы армейской службы. Над неподвижным, без единого колыхания, лесом опрокинулась гигантская нежно-голубая чаша неба, чистая, отполированная ветрами чаша, и где-то на трети пути к зениту застыл на стенке этой чудесной чаши не жаркий еще солнечный диск.
Сергей замер, восхищенно оглядывая небеса, и сам не заметил, когда в голове его вдруг зазвучала, наплывая издалека, торжественная музыка, и чистый, словно бы детский голос запел:
Прогрело солнце чашу небосвода, Она отполирована ветрами, В ней перекатывается гул громов И в синеве клубятся облака, Неся небесные живительные воды…
Голос умолк, оставив только музыку, льющуюся из какого-то струнного инструмента, – но тут же возник вновь:
В нерукотворном этом храме Порою, доносясь издалека, Звучат чуть слышно голоса иных миров…
У Сергея закружилась голова, и он обеими руками вцепился в ствол – и не потому что боялся упасть, а потому что ему показалось: вот-вот подхватит его неведомая волшебная сила и как воздушный шарик унесет в глубины этой небесной чаши.
«Наваждение какое-то… – ошеломленно и как-то отрешенно подумал он.
– Где-то когда-то слышал, а теперь и вынырнуло из подсознания… Когда увидел это небо…»
Песня в голове уже иссякла, а он все не решался оторвать руки от теплой, чуть шершавой коры.
«Наваждение… Это все из-за того, что небо…»
– Ну что там, Серега? – разорвав зачарованную тишину, раздался снизу неожиданно громко прозвучавший голос невидимого за листвой Гусева. – Ничьи там морды не маячат?
– Пока нет, – не сразу отозвался Сергей, приходя в себя. – Попробую забраться повыше, если ветка выдержит.
– Не ссы, поймаем, – подбодрил его Саня Веремеев.
Кружащие хоровод еле заметные птицы, медленно спланировав, канули в желто-зеленую гладь, и Сергей, проследив за ними взглядом, вдруг заметил в дальней дали какой-то слабый блеск. Взобравшись еще на две ветки выше, он впился глазами в этот блеск… в эту поблескивающую под солнцем узкую полоску – и в этот момент верхушка дерева с треском начала ломаться.
– Эй, Серый, осторожней! – встревоженно крикнули с поляны.
Тренированное ловкое тело – огромнейший плюс, когда есть все шансы свалиться на землю с двадцатиметровой высоты. Сергей молниеносно скользнул по стволу вниз, сгибая подошвами ботинок тонкие ветви и обрывая громко зашуршавшую листву, и ему удалось избежать неприятной перспективы падения. Благополучно добравшись до нижних ветвей, он, повиснув на руках, спрыгнул в траву, где поджидали его товарищи.
– Ну что? – вновь спросил Гусев.
Сергей стащил с головы маску, вытер мокрое лицо.
– И то верно, – Саня Веремеев проделал ту же операцию.
– Глухомань, – сказал Сергей. – Лес от горизонта до горизонта. Похоже на заповедник. А вон там, – он показал рукой, – какой-то водоем. Или озеро, или река.
– Та-ак… – Гусев тоже высвободил из-под маски свое широкое лицо с плоским носом боксера и выступающими скулами. – Так, – повторил он, с силой провел рукой по коротко стриженным волосам и присел на корточки. – И больше ничего?
– И больше ничего, – подтвердил Сергей. О голубой небесной чаше и своем наваждении он говорить не стал.
Гусев вытащил пачку сигарет, щелкнул зажигалкой. Сизый дым растекся в воздухе, забивая запахи леса.
– Значит, забросили в тыл врага, – отрешенно сказал он. – И жратвы никакой. – Он похлопал себя по карманам и покивал с удрученным видом.
– Никакой, – подтвердил Саня Веремеев. – Как говорится, чем дальше в лес, тем третий лишний. Вот и схаваем тебя, Гусек, – улыбнулся он. – Хотя, у меня «Стиморол» есть, будем жевать, если совсем припрет.
– У тебя и так зубы белые, без «Стиморола», и морда круглая, – не остался в долгу Гусев. – А потому твою долю мы с Серегой оприходуем. Верно, Серый?
– Где лес, там и звери, – Сергей похлопал по стволу автомата. – Так что перезимуем как-нибудь.
– О, эт-точно! – оживился Гусев. – Бараний бок мне пробовать приходилось, а вот медвежий…
– А может, медведь тоже мечтает полакомиться боком Гуська, – Саня Веремеев вновь белозубо улыбнулся и подмигнул Сергею. Потом согнал с лица улыбку и деловито продолжил: – Короче, парни, надо к воде идти. Не знаю, кто как, а я в лесах не рос, ориентируюсь только на улицах. Если там река – куда-нибудь да выведет, без вопросов.
