Элизабет Хэнд - Битва с будущим
Малдер смотрел на него с искаженным от гнева лицом. Он вырвался и сошел на тротуар, но Куртцвайль упорно шел за ним.
- И в чем же она, эта истина? - грозно спросил Малдер.
Куртцвайль догнал его и пошел рядом.
- Специальный агент Дариуш Микод вообще не пытался и не собирался пытаться обезвредить бомбу.
Малдер остановился и, покачиваясь, постоял на бордюре. Л'Энфант Плаза была пуста. Только промытые дождем улицы и пустые газетные автоматы. Невдалеке вырисовывались уродливые контуры правительственных зданий, и несколько желтых такси с надеждой на клиентов катили по авеню Конституции. Малдер с отвращением посмотрел по сторонам, обернулся к Куртцвайлю и недоверчиво сказал:
- Ну да, он просто дал ей взорваться.
Куртцвайль подергал себя за воротник плаща.
- Какой вопрос ты должен был задать себе в первую очередь? На какой вопрос никто из вас даже не попытался найти ответ? Это же элементарно. Почему именно это здание? Почему не федеральное?
Малдер поморщился, как от боли.
- Федеральное здание слишком хорошо охраняется...
- Нет. - Голос Куртцвайля зазвучал с большей настойчивостью, поскольку Малдер уже шагнул на проезжую часть и поднял руку, чтобы остановить такси. Они заложили бомбу в другое здание, потому что в нем тоже были федеральные конторы. У Федерального Агентства по Контролю Чрезвычайных Ситуаций там был временный карантинный штаб. Как раз в этих комнатах и были найдены тела. Но именно этого...
Подъехало такси. Куртцвайль обошел лужу и встал рядом с Малдером.
-... ты не знал. И ты бы никогда не догадался это проверить.
Малдер уже открыл дверцу машины и нагнулся, чтобы залезть внутрь. Куртцвайль пристально глядел на него - не с сочувствием, а настойчиво, почти с вызовом.
- Эти люди уже были мертвы.
Малдер мигнул.
- До того, как бомба взорвалась?
- Об этом я тебе и толкую.
Малдер посмотрел на него и покачал головой:
- Микод двадцать два года в Бюро, он ветеран и...
- Микод был человеком, для которого верность превыше всего. Люди, которым он был предан, знали, что делают. Они взорвали это здание в Далласе, чтобы кое-что скрыть Возможно, они даже сами до конца не представляли себе, что именно.
Куртцвайль прислонился к борту такси и выжидающе посмотрел на Малдера. Тот медленно покачал головой, но теперь уже не с недоверием, а как человек, который не торопится дать ответ на загадку.
- Вы хотите сказать, что они сровняли с землей целое здание, чтобы скрыть трупы троих пожарников?
Куртцвайль торжествующе ударил кулаком по кузову машины - наконец-то он услышал правильный ответ!
- И еще - одного маленького мальчика. Советую тебе навестить морг, в который перевезли тела жертв. Может быть, после этого тебе что-нибудь станет ясно.
Малдер молча сел в машину и хлопнул дверью. Посмотрев на водителя, он сказал:
- Отвезите меня на Арлингтон. - Потом высунулся из окна и смерил Куртцвайля сердитым взглядом. - Я думаю, все это чушь, - сказал он.
- Да неужели? - спокойно спросил Куртцвайль. Он похлопал по крыше такси и отошел подальше. Пока машина не скрылась из виду, он так и стоял, глядя ей вслед. - Неужели ты и вправду так думаешь, агент Малдер? - повторил он в задумчивости.
А Малдер, сидя в такси, наклонился вперед и хмуро сказал:
- Я передумал. Поехали в Джорджтаун.
Дана Скалли лежала в постели, уставясь в потолок невидящим взглядом. Несмотря на усталость, она никак не могла уснуть; по правде говоря, она ничего не могла делать, только лежать и бесконечно прокручивать в памяти события последних двух дней: взрыв в Далласе и его разрушительные последствия, бесконечное совещание, после которого ее карьера в Федеральном Бюро Расследований так бесславно завершилась. За окном слышался шум дождя, который в обычное время действовал на нее успокаивающе, но сегодня ночью казался ей просто еще одним выговором, еще одним напоминанием о том, что оценка, которую ей выставило Бюро и - что еще хуже - которую она выставила себе сама, очень невысока.
Да и о Малдере можно сказать то же самое. При мысли о напарнике Скалли вздохнула и закрыла глаза, борясь с отчаянием, которое было так сильно, что даже слезы не шли. Об этом было просто невыносимо думать...
Не лезь ты в это дело, говорил ей внутренний голос, пытаясь направить ее мысли на что-нибудь другое. Но Скалли только закусила губу.
Я все равно уже по уши увязла в этом деле, подумала она.
Дождь барабанил в стены ее квартиры, ветер стучал ветвями деревьев по крыше, а потом она услышала какой-то новый звук. Она резко села на постели, вытянулась в струнку и прислушалась.
Кто-то стучался в дверь. Скалли взглянула на часы. 3:17. Накинув купальный халат, она поспешила в гостиную. У двери остановилась, услышав, что тот, кто стоял с другой стороны, затих, но тут стук возобновился с новой силой. Скалли посмотрела в глазок и со вздохом облегчения, к которому примешивалось раздражение, сняла дверную цепочку, отперла замок и распахнула дверь.
На крыльце стоял Малдер, промокший и взъерошенный. Несмотря на беспорядок в одежде и поздний час, выглядел он на удивление деловито.
- Я тебя разбудил?
Скалли покачала головой:
- Нет.
- Почему нет? - Малдер уже просочился в квартиру. Когда он прошел мимо нее, она уловила сильный кисло-сладкий аромат текилы и слабый запах застоявшегося сигаретного дыма, какой в конце рабочего дня образуется во всех барах. - Сейчас три часа ночи...
Она закрыла дверь и посмотрела на него с подозрением.
- Ты пьян, Малдер?
- Я был пьян приблизительно двадцать минут назад.
Скалли сложила на груди руки и окинула напарника холодным взглядом.
- Интересно, сколько же минут назад тебе пришла в голову блестящая мысль приехать сюда?
Малдер посмотрел на нее непонимающе,
- Это ты о чем, Скалли?
- Просто подумала, что ты, вероятно, напился и решил приехать ко мне, чтобы отговорить меня бросать работу в ФБР.
- Так вот чего бы тебе хотелось?
Скалли прикрыла глаза и прислонилась к стене, вспоминая, как пятнадцать минут назад, час назад она думала именно об этом. Через мгновение она открыла глаза и вздохнула.
- Иди домой, Малдер. Время позднее.
Он покачал головой, и в глазах его зажегся огонек безумия. Этот взгляд был слишком хорошо знаком Скалли и обычно служил верным признаком того, что ее ждут опасности.
Малдер наклонился, взял ветровку, которая все еще валялась на кушетке, куда она ее бросила вчера вечером, и протянул Скалли:
- Одевайся.
- Малдер, что ты делаешь?
- Ты, главное, одевайся, - сказал он. Огонек безумия в его глазах стал еще ярче, но это не помогло ему скрыть усмешку, легкий намек на то, что он готовит что-то серьезное. - Я по дороге объясню.
