Александр Казанцев - Солнечное племя
— Зачем же его сюда тащить? — спросил Галактион Александрович. — Можно и дома:
— Мой подарок невесомый, хотя, может быть, и весит необычайно много.
— Загадки? — спросил Ваня Крутых.
— Дозволь мне в подарок новобрачным, которых объединяет не только супружество, но и общая научная работа, преподнести перевод на русский язык послания инопланетян, оставленного в глубокой древности для людей в космическом аппарате "Черный Принц".
— Это уже не загадки, а шутки, — нахмурился Галактион Александрович.
— Вы послушайте, — посоветовал академик Песцов.
Гости перестали звенеть вилками и ложками, приготовились к забавному розыгрышу.
Но Даль был серьезен. Впрочем, так и требовалось при розыгрыше.
— Космический аппарат был оставлен в космосе более десяти тысяч лет назад марсианами, которые перед тем посылали на Землю Миссию Разума, объявил он.
— Здоровье марсиан! — крикнул Ваня Крутых, поднимая чарку.
На него зашикали.
— Миссия Разума возглавлялась марсианином, носившим имя Инко Тихий. На Земле его называли Кетсалькоатлем, а потом Кон-Тики.
— Ну, знаете ли, это даже не остроумно! — задохнулся от возмущения Галактион Александрович.
Эльга щурилась на Дальку, словно изучая его или прикидывая, на что еще способна его фантазия. Таня слушала с открытым ртом. Леонид Сергеевич попросил пельменей.
Остальные гости начинали прислушиваться.
— Пусть то, что я сообщаю сейчас, ляжет первым камнем в фундамент новой науки космической археологии, которая была заложена в лаборатории профессора Петрова, куда доставили найденные в "Черном Принце" аппараты!
— Кто их там оставил и для какой цели? Кон-Тики, что ли? поинтересовался Веденец.
— Нет, очевидно, уже не Кон-Тики. "Черный Принц" был оставлен позже, для того чтобы сообщить о Миссии Разума, возглавлявшейся Кон-Тики в пору захвата Землей Луны.
— Час от часу не легче, — вздохнул Галактион Александрович. — О каких марсианах можно говорить всерьез, если все посещения Марса автоматическими станциями и космонавтами говорят о том, что на этой планете, чахлой и скупой, нет никаких разумных существ или их следов? Там даже кислорода нет, чтобы им дышать. И о каком захвате Луны можно говорить, если математики доказали, что она не могла быть захваченной Землей, несомненно столкнулась бы с ней.
— Столкнулась бы, не вмешайся высокий разум! На поверхности Луны марсиане взорвали ядерные устройства страшной силы. Их реактивная отдача не дала Луне упасть на Землю, заставила ее перейти на круговую орбиту.
— Так его, так его, так! — засверкал глазами старый профессор Петров. Это как же? Ты сам выдумал или в "Черном Принце" все так записано?
— Я перескажу сейчас все, что записано в говорящем аппарате "Черного Принца", все о злоключениях Миссии Разума марсиан, о Кетсалькоатле и Кон-Тики.
— Он действительно переплыл океан на плоту? — ехидно поинтересовался кто-то из скептиков.
— Да, он закончил океанское плавание на плоту, — подтвердил Далька, чтобы добраться до прилетевшего за ним корабля, его корабль погиб во время поднятия Анд и опускания Атлантиды.
— Какая спекуляция! — простонал Галактион Александрович.
— Все же стоит дослушать свадебный подарок, — загадочно напомнил академик Песцов.
Гости притихли. Даль с воодушевлением стал рассказывать о необыкновенных приключениях на Земле мариан, как называли себя потомки фаэтов.
Он закончил свое повествование на том, как Кон-Тики встретился со своей матерью на ступеньках великолепного храма и корабль мариан наконец покинул Землю.
Некоторое время все молчали. Потом Веденец по привычке журналиста стал допрашивать:
— Что ж они, и улетели, и более не возвращались?
— Из всех известных следов посещения Земли инопланетянами самое достоверное — "Черный Принц" с заключенным в нем посланием людям.
— А зачем это послание? — добивался Веденец.
— Рассказу о Миссии Разума предшествует еще одно повествование о гибели Фаэны.
— Фаэны? А это что такое?
— Я так перевел название погибшей планеты, чтобы оно созвучно было нашему привычному Фаэтону.
— Фаэтон никогда не существовал, — резко возразил Галактион Александрович.
— Как знать? — вставил академик Песцов. — Астероиды-то все осколочной формы.
— Почему же они все остались на круговой орбите, если планета взорвалась? — теряя самообладание, повысил голос Галактион Александрович. — Это исключено!
— Потому что планета не взорвалась, а разрушилась в результате взрыва ее водяной оболочки, — отпарировал Даль.
— Это противоречит воззрениям физиков! Вода не взрывается!
— Кто рискнет подписаться под таким утверждением? — спросил академик Песцов. — Во всяком случае, великий физик двадцатого столетия Нильс Бор не брался так утверждать. Известно его высказывание о возможности взрыва океанов в результате цепной реакции, вызванной взрывом в глубине океана сверхмощного ядерного устройства.
— Он ссылался при этом, что большинство физиков иного мнения, — не сдавался Галактион Александрович.
— Правильно, ссылался и добавил, что если даже они правы, то все равно ядерное оружие надо запретить.
— Это что же? Речь идет о ядерной войне фаэтов, как вы их назвали? вмешался Веденец. — Не знаю, так это или нет с точки зрения физики, которая, кстати сказать, со временем меняется, но с общечеловеческой точки зрения, которая неизменна в веках, такую возможность людям надо учесть.
— Кто же возражает? — отозвался Галактион Александрович.
— Мне показалось, что вы возражаете. А ведь речь идет о том, чтобы бороться за запрет ядерного оружия, которое, как мы слышим сейчас, способно погубить не только цивилизацию, но и планету, на которой та развилась.
— На Западе в это никто не поверит, — сказал Галактион Александрович.
— А надо бы, — заметил Песцов, — если не поверить, то допустить подобную возможность. Ядерное оружие действительно способно было погубить и планету Фаэна, и всех, кто на ней жил.
— И все погибли? — с ужасом спросила Таня.
— Не все. Горстка уцелела. Те, кто находился в космосе: на Земле и на космических базах близ Марса.
— Так, может быть, я не от обезьяны происхожу? — вдруг обрадовалась Таня.
— Можно говорить лишь "исключено или не исключено", — осторожно прокорректировал академик Песцов. — Но даже и так это звучит серьезным предостережением людям.
— Я за такое предостережение! — заявил Веденец.
— Сказка ложь, да в ней намек, — заметил проректор Петров.
