Андрей Бельтюков - Корни
Суров отвернулся. Ладонями вытер лицо и вновь яростно вонзил в грунт лопату. "Это здесь, это здесь, - твердил он про себя. -Сейчас, еще немного".
Что-то хрустнуло под штыком, что-то распалось, разрубленное пополам. Мысленно выругав себя, Суров принялся копать осторожнее. Яма была уже достаточно глубока, и свет фар не освещал ее дна. Суров работал почти на ощупь. Есть!
Он принялся разгребать руками песок. Слегка холодея от зрелища, которое должно было сейчас открыться. Суров продолжал медленно выбрасывать наверх грунт. Вот...
...Красный песок. Водопады песка. Брезентовый сверток похож на огромную безобразную куколку. Ржавый песок на грязном брезенте. Низкое мрачное солнце...
Пальцы его наткнулись на что-то. От брезента за эти годы, должно быть, мало что сохранилось. Суров провел рукой по гладкой скользкой поверхности. Она казалась мягкой. Что это? Согнувшись и прикрывшись от дождя плащом, он зажег спичку.
Корни! Бесконечные корни переплетались, словно змеиный клубок. Толщиной с руку и тонкие, точно обрывки мочала. Бугорчатые, осклизлые, покрытые мягкими нитяными чешуйками. Они были везде.
Только они одни.
Суров кинулся лихорадочно разгребать грунт в одну сторону, в другую. Тщетно. Везде, повсюду были лишь невесть откуда взявшиеся корни. Он уронил лопату.
Никаких следов. Это просто невероятно. Пять лет - не так уж много. Что-то должно было остаться.
С трудом Суров выбрался наверх. Его шляпа слетела, полы плаща развевались. Тяжело дыша, он глядел на вырытую им яму. Она весьма напоминала могилу, что было неудивительно.
Он повернулся.
Темная масса медленно, с трудом ползла от машины. Суров услышал тяжелое дыхание грека. Тот передвигался молча, с усилием подтягиваясь на руках. Ноги, словно обрубки, волочились сзади. В его движении было что-то зловещее, неумолимое, словно приближение смерти.
Именно! Приближение смерти!
Суров оглянулся на яму. Могила! Да - его собственная. Он только теперь сообразил это. Все было придумано с изощренной сатанинской хитростью. Заманить сюда и заставить копать самого! Все, все имело под собой единственную цель, вся чертовщина. Здесь он должен найти свой конец. Диана! Они все сговорились - это теперь совершенно ясно.
Деснос приблизился настолько, что были видны белки его глаз. Суров вытащил пистолет. Они недооценили его! Он не сойдет с ума. Они просчитались!
При виде оружия грек замер. Его челюсть отвисла, он хотел что-то крикнуть, но голос изменил ему. И вдруг он поднялся на колени - с перебитыми ногами!
Суров засмеялся. Отдача толкнула в ладонь. Он выпустил пять зарядов.
Все! Он выиграл в этой партии. Он их расщелкал поодиночке. Теперь все.
Он огляделся. Тучи клубились совсем низко, пепельный отсвет появился у горизонта. За спиной обреченно хрипело море.
Он поспешно направился к машине. Теперь не мешкать. От пистолета избавиться по дороге. И - никаких следов.
Суров захлопнул дверцу, включил "дворники". Километрах в полутора впереди, у шоссе, появилась мигающая точка. Мелькнула невероятная мысль, что это Диана, каким-то образом освободившись, мчится на выручку греку.
Суров замер, выжав сцепление. Он не верил глазам.
К нему стремительно приближался полицейский автомобиль. Еще была надежда, что он пройдет мимо, но через несколько секунд патрульная машина затормозила, намереваясь сворачивать.
Полиция направлялась сюда намеренно. Не требовалось особенной интуиции, чтобы это сообразить. Кто им сообщил? И что им могли сообщить?!
В любом случае медлить нельзя. Суров с ходу развернулся юзом. Впереди, у моря, параллельно береговой черте шла старая лента бетонки. По ней он уйдет.
Полкилометра до бетонки были самыми трудными.
Выскочив на полотно дороги, Суров глянул в зеркало.
Полиция не успевала. Но они еще не сдались. Он ухмыльнулся. Попробуйте, ребята. Щербатые плиты бетонки рвали скаты машины. Скорость росла. Сто тридцать. Сто пятьдесят.
Суров засмеялся, сжимая баранку. Ему было легко.
Он не сомневался, что уйдет. Взять гонщика на трассе все равно что изловить колдуна в его собственном замке.
Корпус "турбо" вибрировал. Ночь летела назад. Суров вдавил акселератор в пол. Это была безумная гонка, и безумие плясало в его глазах.
Он не успел испугаться, когда в свете фар увидел приподнятый черный край бетонной плиты, уступом обращенный к нему. Хотя нет, он испугался, и это было единственным, что он успел сделать...
Адвокат Сурова, казалось, неизлечимо страдал желтухой. Смотреть на него было довольно-таки неприятно. Впрочем, это можно перетерпеть, потому что теперь это был е е адвокат.
- Вы уверены, что полиция больше не станет задавать вопросов?
Они разговаривали на террасе. Впервые за сегодняшний день выглянуло солнце. Ветер еще налетал порывами, но худшее, безусловно, было позади.
Диана сидела в низком кресле, положив ногу на ногу. Она провела не лучшую ночь в своей жизни. Но можно ли так говорить? Ведь утро она встретила владелицей огромного состояния.
Однако утром же заявилась полиция, и ей принялись задавать вопросы. Счастье, что она сумела освободиться из той дурацкой комнаты до их появления.
Известие о гибели Сурова она приняла достойно. Ей не стоило большого труда скрыть обуявшую ее радость.
Но когда выяснилось, что скончался еще и садовник, ситуация осложнилась. А уж когда докопались до Десноса... Словом, ей пришлось нелегко. Диана вовремя вспомнила про адвоката. Надо отдать ему должное - он быстро оценил обстановку. Он полдня мотался по городу, улаживая проблемы; тем не менее ей вряд ли удалось бы избежать осложнений, если бы не нынешнее финансовое положение.
- ...так вы уверены?
- Да. Все формальности закончены. Гм... возможно, придется сделать благотворительные вклады на счет полицейского отделения и в муниципальный бюджет. Ну и представительские, конечно.
- Разумеется. Значит, вам удалось заткнуть им рты. Моему... - она запнулась, - в чем они собирались его обвинять?
Адвокат пожал плечами: - Теперь не имеет значения. Пистолета, из которого застрелили грека, не нашли. Вам не о чем беспокоиться. Что касается садовника, так это несчастный случай. Отравление каким-то местным растительным токсином.
- Я думаю о прессе.
- И напрасно. Вряд ли они смогут что-то раскопать. Официально вас не в чем упрекнуть. В конце концов, вы всегда сможете переехать, если станут допекать.
Диана курила, задумчиво уставившись на кончик сигареты. Адвокат шевельнулся, посмотрел на часы: - Кажется, мне пора.
- Да, конечно.
Он подался вперед и искоса внимательно посмотрел на Диану. Его удивляло, что эта яркая женщина, избегавшая лишней косметики, сегодня сидит перед ним с лицом, покрытым толстым слоем грима. Возможно, переживания отложили свой след?
