Эдвард Смит - Союз трех планет (Первый линзмен - 1)
- Конечно, потому, что ты - наш самый умелый работник.-Если допустить, что эддориане могут улыбаться, то Всевысочайший улыбнулся.- Выводы Интегратора ты знаешь не хуже меня.
- Да, но я все больше задумываюсь, можно ли безраздельно доверять им. Споры вымершей формы жизни, подходящее окружение, законы вероятности - какой вздор! Я начинаю подозревать, что вероятность вышла за свои гибкие рамки, чтобы порадовать лично меня, и, как только обнаружу, кто стоит за этим, во Внутреннем Круге появится вакантное место.
- Поберегись, Гарлейн! - все легкомыслие и небрежность Всевысочайшего как ветром сдуло.- Кого ты подозреваешь? Кого обвиняешь?
- Пока никого. Правильная точка зрения открылась мне только сейчас, при нашем разговоре. И я не собираюсь никого подозревать или обвинять. Сначала удостоверюсь, а потом уже буду действовать.
- Вопреки мне? Моим приказам? - вскричал Всевысочайший, его буйный нрав вырвался наружу.
- Скажем, скорее в поддержку,- не смутившись, парировал его помощник.-Допустим, кто-то мешает мне в моей работе - а какую позицию ты занимаешь, не зная об этом? Предположим, что я прав и что на этих четырех планетах такое творится из-за интриг внутри Круга. Кто будет следующим? И как ты можешь быть уверен, что нечто подобное, но зашедшее еще не так далеко, уже не нацелено на тебя? Мне кажется, что все это необходимо серьезно обдумать.
- Может быть, и так... Вероятно, ты прав... У нас возникали кое-какие несоответствия. Каждое из них не казалось особо важным, но все вместе, рассмотренные в новом свете...
Таким образом, подтвердился вывод эрайзианских Старейшин, что в данный момент эддориане не могут обнаружить Эрайзию и, следовательно, Эддор упустил шанс вовремя ковать оружие, которое помогло бы справиться с Галактическим Патрулем Эрайзии и Цивилизации, который должен вскоре появиться.
Если бы эти двое были менее подозрительны, завистливы, высокомерны и самонадеянны - другими словами, не были бы эддорианами - История Цивилизации, вероятно, никогда бы не была написана, а если и была, то совсем иначе и другой рукой.
Но, однако, они были эддорианами.
Эрайзия
За короткий промежуток времени между гибелью Атлантиды и восхождением Рима к вершинам могущества Эвко-мидор из Эрайзии совсем не состарился. Он был и будет многие последующие века Часовым. Хотя его разум был достаточно силен, чтобы понять созданную Старейшинами ви-зуализацию пути Цивилизации,- в сущности, Эвконидор уже достиг значительного прогресса в своей собственной ви-|уализации Космического Единства,- он был недостаточно опытным, чтобы созерцать, не пытаясь изменить события, которым предстояло произойти, согласно всем эрайзиан-ским визуализациям.
- Твои чувства вполне естественны, Эвконидор,- Дроун-ли-Формирователь, действующий главным образом на планете Теллус, равномерно смешивал свой разум с разумом бо-лее молодого Часового.- Нам самим не нравится, как тебе известно. Тем не менее это необходимо. Другим путем невозможно достигнуть конечного триумфа Цивилизации.
- Но неужели ничего нельзя сделать для смягчения? - спросил Эвконидор.
- У тебя есть какие-нибудь предложения? - прервал затянувшееся молчание Дроунли.
- Нет,- признался молодой эрайзианец - Но я думал... вы, все Старейшины, как более мудрые и сильные... могли бы...
- Нет. Рим падет, он должен пасть.
- И будет Нерон? И мы ничего не сможем сделать?
- Да, будет Нерон. И нам очень немногое предстоит сделать. Наши формы во плоти - Петроний, Акте и другие - сделают все возможное, но сил у них будет ровно столько же, как и у других людей их времени. Они должны быть и будут ограничены в своих действиях, так как любое проявление необычных сил, умственных или физических, будет немедленно обнаружено и выдаст нас. С другой стороны, Нерон - то есть Гарлейн из Эддора - будет иметь более широкие возможности.
- Да уж, фактически для него нет никаких преград, кроме чисто физических ограничений. Но если ничего нельзя сделать, чтобы остановить... Если позволить Нерону посеять семена разрушения...
И на такой безрадостной ноте совещание закончилось.
Рим
- Ради чего мы живем, Ливии? - спросил гладиатор Патрокл у своего товарища по камере.- Нас хорошо кормят, содержат и обучают - как лошадей. Мы и есть лошади, а даже не рабы. У рабов есть какая-то свобода действий, у большинства из нас - никакой. Мы сражаемся - с теми и тогда, как захотят наши проклятые хозяева. Тот, кто остается в живых, сражается снова. Но конец все равно один, и наступит он скоро. У меня были жена и дети, у тебя - тоже. Есть ли пусть самый малый шанс, что когда-нибудь мы увидим их или узнаем, живы ли они? Нет. Стоит ли такая жизнь хоть что-то? Моя - нет.
Ливии из Вифинии, смотревший до этого через оконную решетку и посыпанную песком арену на трон Нерона, украшенный венками и пурпурными лентами, повернулся и оглядел своего товарища-гладиатора с ног до головы. Сильные мускулистые ноги, узкая талия, широкие плечи. Голова, покрытая подобной львиной гриве копной рыжеватых волос. И наконец, глаза - карие глаза с золотистыми искорками, суровые и холодные, выражающие свирепость и решительность, которые нельзя было скрыть.
- Я ожидал чего-нибудь в этом роде,- сказал Ливии спокойно.- Внешне ничего не заметно -ты хорошо сложен, Патрокл, но тот, кто знает гладиаторов так же, как я, за прошедшие недели мог что-то заподозрить. Я так понимаю, что кто-то поручился за меня жизнью и что я не должен спрашивать, кто этот друг.
- Да. Поручился. И ты не должен спрашивать.
- Пусть будет так. Тогда благодарю моего неизвестного благодетеля и богов, потому что согласен с тобой. Не могу сказать, что на что-то надеюсь. Хотя твое племя умеет растить людей,- судя по твоему сложению, волосам и глазам, ты происходишь от самого Спартака,- но ведь даже он не добился успеха. А сейчас все хуже, гораздо хуже, чем было в те времена. Еще никто, замышлявший против Нерона заговоры, не достигал успеха -даже его интриганка-мать. Все они умерли, и тебе известно - как. Нерон - негодяй, мерзавец из мерзавцев. Но мир не знал более опытных шпионов, чем у него. Однако я чувствую то же, что и ты. Если я прихвачу с собой двоих-троих преторианцев, то погибну без сожаления. Но, судя по всему, ты 'не собираешься напрасно штурмовать подиум Нерона. У тебя есть хоть слабая надежда на успех?
- Да, и вовсе не слабая.- Зубы фракийца обнажились в волчьем оскале.- У него, как ты говоришь, опытные шпионы. Но на этот раз мы будем такими же суровыми и безжалостными, как они. Многих из его шпионов уже нет в живых, остальные почти все известны. Они тоже умрут - Глатий, например. Иногда по воле богов человек убивает лучшего, чем он, но Глатий в бою совершил это шесть раз, не получив ни царапины. Теперь его черед, и он умрет, несмотря на покровительство Нерона. Я так сказал. У гладиаторов - свои хитрости, о которых Нерон никогда не слышал.
