Виктор Дан - Кольца Земли
– Тогда разрешите поблагодарить членов комиссии и вас за работу. А вам желаю быстрейшего выздоровления. На этом считаю работу законченной.
С экрана зазвучали благие пожелания и извинения за беспокойство от других членов комиссии. Все окошки погасли кроме одного. С выражением сочувствия на Антона смотрели глаза Роберта Рабкина.
«Еще не все?» – устало подумал Антон. Он уже жаждал покоя.
– Антон, извини! Понимаю, что ты устал, но прошу уделить мне еще несколько минут. Хочу поговорить неофициально. Кое-что сообщить, кое-что спросить…
– Хорошо! Слушаю… Только хочу знать, к этому разговору моя подписка о неразглашении также относится?
– Да!
– Питер знает об этом?
– Конечно! У меня нет от него секретов… Как и у тебя от меня, надеюсь! – Роберт был явно смущен.
Последняя его фраза, в свою очередь, смутила Антона. Возможно, Роберт догадывается, что у Антона есть что скрывать, и он ответил уклончиво:
– В той степени, в которой откровенность вообще уместна…
– В данном случае, чем больше, тем лучше. Скажу тебе заранее, что комиссия свои выводы уже сделала. Я не очень верю, что причиной твоей травмы является случайный высокоэнергетический импульс космического излучения. Он не зарегистрирован никакими другими приборами на Кольце, что маловероятно, если бы он действительно был… Однако нашим чиновникам нужно чем-то прикрыть свои задницы… Все равно чем. Меня больше беспокоят самоустраняющиеся сбои в системе учета ресурсов Супермозга. Ведь что-то за этим есть?! Если у тебя есть даже не гипотезы, а только смутные подозрения, поделись с нами… Это здорово поможет работе.
– У меня нет никаких мало-мальски конкретных подозрений. Для гипотез напрочь отсутствуют факты. Подозрение одно: в системе учета что-то неладно. А что? Где? Причина? Одни вопросы… Хотел вот получить хоть одну зацепку…
– Жаль, что не удалось! Мы сейчас под мощным огнем критики, а сказать публике нечего. Ты еще не знаешь, что при твоем спуске на Землю в космолифте произошла авария. Последствия могли быть очень серьезными, если бы не третья ступень безопасности. На твое и наше счастье ее ввели в экспериментальном порядке за неделю или несколько больше…
– А причина хоть этой аварии установлена?
– Да. Усталость металла. Из-за остаточных деформаций накапливались дефекты кристаллической решетки, и прочность подвесок катастрофически понизилась… Первый случай за все время работы космолифтов. Случайное сочетание факторов…
– Что-то много случайностей на мою голову!
– Да. Просто классическая иллюстрация закона «кучности редких событий» в теории вероятности.
– А как решена моя участь?
– Тебе назначена приличная пенсия, получишь страховку…
– Я хотел бы остаться в ДЗИ на любой должности. Думаю, что смогу быть полезным.
– Понимаю… Но ты не сможешь конкурировать с остальными, и это будет источником различных проблем…
– Это будут мои проблемы!
– Отнюдь! Наш бюджет утверждается…
– Мне достаточно пенсии.
– Департамент Труда на таких условиях не допустит…
– Все ясно!
– Не обижайся! Будь моя воля, ты бы смог заниматься у нас, чем бы захотел. И не отчаивайся. На приличную жизнь тебе хватит, а для души найдешь работу вне Кольца. Есть много достаточно мощных и интересных систем на Земле, где можно работать и не будучи триайз. С твоим опытом тебя возьмут, как говорят, с руками.
– Спасибо за участие, спасибо за советы.
– У меня последняя информация для тебя. Сотрудники собираются проводить тебя, так сказать, в торжественной обстановке. Непременно сообщи нам, когда сможешь приехать в наш центральный офис…
– Спасибо ребятам! Мои им наилучшие пожелания… Хоть я и русский, но уйду по-английски, не прощаясь. Они должны меня понять…
Антон на прощание поднял руку и закрыл глаза. Продолжать не было сил. Роберт в ответ кивнул и прервал связь.
Проснулся Антон около трех пополудни с радостной мыслью. Свидания разрешены. Нужно привести себя в порядок и сообщить Лидии и Максиму, что он их с нетерпением ждет. Он знал, что они живут в гостинице в ожидании свидания.
Каждый вечер им включали немую картинку и они видели Антона в палате. В ожидании сеанса Максим убивал время, а Лидия работала – знакомилась с документацией по своей специальности. Внешне это выглядело так. Она уходила в свою комнату, садилась в глубокое кресло и погружалась в созерцание. Чаще всего с закрытыми глазами.
А Максим после ежедневной двухчасовой утренней прогулки с Лидией смотрел развлекательные программы, настроив гостиничный телескрин на автоматический поиск в фоновом режиме любых передач, где упоминается имя Антона Бурмы или показывают его изображение. Система автоматически открывала дополнительное окно для такой передачи на экране телескрина.
Но все было напрасно. Имя и лицо Антона исчезли из всех сообщений новостей. Только однажды произошло включение передачи, в которой тележурналист как раз и пытался обсуждать вопрос, почему закрыты от общественности все материалы, связанные с расследованием причины аварии. Никто этого журналиста не поддержал, и никто ему не возразил.
Молчание масс-медиа не то чтобы беспокоило Максима. Было немного обидно. Человек работал в космосе на общее благо, и по их теперешним понятиям стал инвалидом. Мог погибнуть, а вокруг молчание. Нет, определенно замалчивание. Ну, Бог с ними! Главное, Антон жив. Проживет и без третьего глаза.
Двадцатого августа произошло долгожданное. На экране вдруг появился Антон и сообщил, что им разрешено свидание. Можно прямо сейчас…
Они встретились в комнате для свиданий. Все трое всплакнули. Посидели, вспомнили детство, когда они дружной семьей собирались за ужином на кухне. Лидия всегда сидела на коленях Антона и мешала есть.
Лидия в два года ленилась ходить, так как научилась поразительно быстро ползать на четвереньках. При этом ее длинные слегка вьющиеся волосы развивались как грива, перекатываясь черными волнами по плечам и спине. За эти шустрые пробежки на коленках по всем комнатам, включая кухню, Антон дал ей прозвище Таракан. Оно понравилось всем…
Поздно вечером Максим поехал в гостиницу готовиться к отъезду домой. Антон обещал, если прогноз врачей оправдается, уже через неделю приехать. Побыть с Максимом, подумать о том, как жить дальше. Лидии нужно было в другую сторону. Ее ждала работа на Дальнем Востоке.
Стоило Максиму удалиться, как между молодыми возникло напряженное молчание.
Молчание нарушила Лидия:
