Андрей Бельтюков - Секта
Озеро кажется неподвижным, даже утренний ветер не морщит его поверхность. Двое мальчиков в лодке будто попали в иной мир - мир, где, кроме них, нет никого.
Постепенно остров - цель путешествия - становится все ближе. Остров в полутора милях от берега. Одному из мальчиков тринадцать, другой на год старше. Они впервые одни на озере. Впереди целый день полной свободы, день, который должен украсить спиннинг, заботливо уложенный на дно лодки. Однако в тот раз спиннинг так и остался лежать нерасчехленным, потому что на острове их ждало...
- ...в сказке. - Руфь Йельсен опять улыбнулась. -А кто же откажется очутиться в сказке хоть ненадолго? - Она легонько стиснула ему запястье, словно подкрепляя сказанное.
- Вы останетесь ужинать? - спросила миссис Йельсен. - Через двадцать минут я накрываю стол.
- Да, пожалуй, - если для меня найдется лишняя порция.
Руфь Йельсен рассмеялась: - Ну вы скажете! Беспокоиться не о чем. Мои постояльцы всегда могут рассчитывать на добавку.
- Ваши гости ужинают в пансионе?
- Да, почти все.
Беспокоиться действительно оказалось не о чем.
Среди шестерых, спустившихся к ужину, Филипа Спаатца не было. Интуитивно Лангелан не ожидал другого.
Однако он вновь ощутил беспокойство - впервые с той минуты, как перешагнул порог заведения Йельсен. Филипа Спаатца не оказалось за ужином. Филипа Спаатца вообще нет в пансионе.
Нельзя исключить вероятность, что его попросту нет в Бакстоне. И наконец, Филип Спаатц мог... Но эту мысль додумывать не хотелось.
- Благодарю, - сказал Лангелан, поднимаясь.
Он не торопясь поставил на место стул, ощущая брошенные украдкой взгляды оставшихся за столом.
- Джон, десерт? - На этот раз голос миссис Йельсен звучал недоуменно, почти с обидой.
- Великолепный ужин, - улыбаясь, проговорил Лангелан. - Но мой желудок привык к другим объемам. Чаще он сталкивался с чизбургерами. А чтобы одолеть еще и десерт, требуется известная тренировка.
- Не буду настаивать, - хозяйка заведения слегка пожала плечами, и все же Лангелан видел, что ответ польстил ей.
Без пяти минут восемь Лангелан поднялся в свой номер. Комната была аккуратна и совершенно безлика.
Все на своих местах, все исправно, если не считать нескольких выщербинок в полированной поверхности платяного шкафа. Возможно, кто-то упражнялся здесь в дартсе, выбрав шкаф за неимением лучшей мишени.
Подойдя к окну, он смотрел, как сумерки опускаются на город, курил и стряхивал пепел на ковер.
Кете Флетчер в зеленом аду.
Дерьмовый боевик с дерьмовым названием. Один - среди сотни подобных. "Джи-ай" спасают демократию где-то на Юге. Или на Востоке. Фильм запомнился одной-единственной репликой главного героя. Флетчер (а может, его звали Рейзнер или как-нибудь еще в этом духе) изрек ее, натаскивая молодого солдата. Нет, кажется, то был гангстерский боевик... Черт, неважно.
Важно, что было сказано в той сцене:
"Любовь? Пусть будет любовь. Жизнь? Да, жизнь. Смерть... не спорю, существует и смерть. Но главное -рок, потому что именно рок в конце концов определяет все".
Звук шагов Лангелан услышал до того, как раздался стук в дверь.
- Войдите, -сказал он, оборачиваясь.
На пороге возникла ладная фигура миссис Йельсен.
- Ключ, - произнесла она, протягивая ему небольшой ключ желтого металла с брелком.
- Что это?
- От входной двери. Возможно, вам захочется прогуляться. После десяти я обычно ложусь спать, Джон. Поэтому берите - так будет удобнее для всех.
- Хорошо, - Лангелан повертел в пальцах брелок.
Потом подбросил ключ на ладони.
- Это продиктовано опытом, так? -Он заговорщицки подмигнул ей.
- Опытом?.. Я не вполне...
Лангелан небрежно опустил ключ в карман.
- Я заметил, -сказал он, -что среди постояльцев одни мужчины. Если не считать той почтенной пары, что сидела напротив меня за столом. Но у них такой вид, будто они только что узнали о существовании медового месяца после свадьбы и никак не могут решить -розыгрыш это или действительно правда.
Санта-Клаус, отчего-то одетый женщиной, хихикнул: - А вы привыкли не церемониться в своих суждениях. Верно, Джон?
Верно, как и то, что ты знаешь: на самом деле мое имя звучит несколько иначе.
- Однако насчет супругов Фрицпатрик вы несправедливы. Они слегка чудаки - но это все, поверьте. Они уже двадцать три года вместе, - дай-то нам всем Бог такой судьбы.
"Девять против одного: сейчас она расскажет, как овдовела".
Однако Руфь Йельсен произнесла совсем другое: - Доброй вам ночи... и не забудьте опустить окно.
- Доброй ночи, Руфь. Я могу вас так называть?
- Конечно. - Она обернулась, задержавшись у выхода.
- И все-таки жаль, что среди ваших гостей нет девушек. Ни одной молодой девушки. Не берусь сказать за других, но меня это огорчает, Руфь. Искренне. Девушки создают атмосферу. Вы понимаете, что я имею в виду?
- Думаю, да. - Миссис Йельсен опять улыбнулась, хотя и не столь оживленно. - Но девушке не пристало путешествовать одной. К тому же не забывайте, Джон, - мы все живем здесь немного в сказке. Если это может вас хоть частично утешить.
Хозяйка пансиона беззвучно вышла и прикрыла за собой дверь.
Подождав немного, Лангелан раскрыл дорожную сумку. Извлек со дна черный кожаный футляр и достал девятимиллиметровый "люгер". Запаянное в прозрачный пластик, под ним лежало разрешение на оружие, выданное в штате Пенсильвания Стивену Р. Лангелану.
Однако в разрешении вовсе не оговаривалось наличие металлического цилиндра длиной около пяти с половиной дюймов, который легко крепился и столь же просто снимался со ствола.
Этот цилиндр представлял собой глушитель индивидуальной работы. Он превращал действительно в бесшумные (насколько это вообще возможно) лишь первые три выстрела. Далее толку от него практически не было. Однако Лангелан не мог вспомнить, чтобы ему приходилось стрелять трижды. Как правило, все ограничивалось однократным спуском курка, особенно учитывая мощность и эффективность "люгера".
Лангелан поместил пистолет за пояс, глушитель убрал в карман и застегнул куртку.
Если здесь столько говорят о сказках, пожалуй, пора навестить замок волшебника.
Он вышел на улицу, поднял воротник. Снегопад продолжался. До Фиолетового дома было верных полторы мили, но Стивен решил прогуляться пешком. Фонари еще не горели, и зыбкий отсвет умирающего где-то в бесконечной толще облаков солнца был едва виден на серых панелях зданий.
Лангелан неторопливо двинулся к развилке у двух холмов. Почему он решил, что разговор с Армистедом позволит выйти на Филипа Спаатца? И кто сказал, что местный гуру вообще знает о его существовании? Все правильно: никогда ни в чем нельзя быть уверенным.
