О. Палёк - Комитет Правды
Сзади подошла жена и принесла заваренный кофе и круассан. Не отрываясь от экрана, Сергей поблагодарил и снова углубился в поток правды. А правда эта оказалась необычна и удивительна. Оказывается, услугами «веритов» пользовались многие бизнесмены и политики. Но, как всегда, когда правдой владеет ограниченное число людей, использовали получаемую информацию они отнюдь не на благо остальных. Нечестная конкуренция, инсайд, изготовление компромата и многое чего еще. Знали ли бедные «вериты», на что уходили их усилия? Наверное, знали, но надеялись, что правда пробьет себе дорогу. Да, только в нашем мире правду очень не любят, и ее распространению надо помогать. Может, неслучайно так произошло, что он сейчас вынужден этим заниматься…
Сергей закончил далеко за полночь. Множество страниц строго конфиденциальной информации висело перед его глазами. Он устал, уже запутался в сложных связях. Ответы на его вопросы начали приходить с большой задержкой. Видимо, у «сайта правды» появились более важные дела. «Пора заканчивать». Сергей связался с Вячеславом. Тот еще не спал и принял добытые сведения.
Жена помогла лечь ему на диван, нежно обняла, и Сергей провалился в сон.
Утро началось со звонка шефа. Полковник, конечно же, знал его телефон, но никогда им не пользовался.
– Лейтенант Сергей Михайленко? – строго официально спросил он.
– Да. Только уже не лейтенант, – совсем неофициально хмыкнул Сергей.
– Это точно, не лейтенант, – весело ответил шеф, – считай, уже капитан. Подробности на месте.
Сергей спешно собрался и поехал на работу. Все «Управление К» встречало его, как героя. С утра подробное досье на всех «веритов» и их заказчиках опубликовали все новостные сайты. Сведения просочились в газеты и на телевидение. Теперь Сергей Михайленко – герой новой эры правды. Шеф лично пожал руку ему, извинился за увольнение.
Новоиспеченный капитан пробрался сквозь толпу, прошел в свой кабинет. Там его ждал Олег. Он поздравил его и сказал:
– Спасибо, что указал нам на наши ошибки.
– Указал кому? На какие ошибки? – удивился Сергей.
– Я ведь тоже из «веритов». Спасаю вот самоубийц и людей с психическими отклонениями. Только их количество не уменьшается. А тебе завидую: так мощно выступить… Ты показал, что настоящая правда может быть только для всех.
– О, не знал… – ответил Сергей. – Думаешь, теперь наша контора перестанет глушить «сайт» и все люди будут им пользоваться?
– Наоборот, теперь глушить будут еще сильнее. Но это так, агония уже, потому что шаг к истинной свободе уже сделан…
В Интернете была запрещена индексация личной информации. Вскоре нелегальные поисковые сайты превзошли по популярности легальные.
На весах правды
Правда – самое ценное из того, что у нас есть; будем же расходовать ее бережно.
Марк ТвенЭтап 1
Взрыв был неожиданным. Где-то далеко раздался грохот, чуть колыхнулся пол, да слегка осыпалась штукатурка. Стало ясно: случилось непоправимое. Начальник смены блока Иван Крабов кинулся к пультам и понял, что опоздал: часть датчиков зашкалило, часть показывали совершенную несуразицу. На мониторах изменение данных остановилось, и все поняли: оборвалась связь с реактором.
Старший инженер управления блоком, Вадим Миноев, подтвердил эту догадку:
– Иван, бета скакнула за 0,5 за 3 секунды. Сейчас там идет неуправляемая ядерная реакция. Нужно срочно эвакуироваться!
Кроме их двоих, в зале управления энергоблоком ядерной электростанции находилось еще трое: старший инженер управления турбогенератором Петр Кашин, старший инженер управления реактором Алексей Столяров, начальник смены турбинного цеха Иннокентий Безумов – обычная смена. Все очень опытные работники, не один год проработавшие бок о бок. Да, эксперимент, который они проводили по разгону реактора, был внештатным, но все в пределах нормы. В конце концов, такие эксперименты и проводят именно для того, чтобы знать, как действовать в аварийных ситуациях.
Ивану было 46 лет, и он считался хорошим специалистом: собран, компетентен, деловит. Правда, психологические тесты показывали неустойчивость психики и существенные перепады настроения. Он быстро посмотрел на дисплее состояние реактора. Конечно, компьютер сейчас выдавал устаревшую картину, но хоть что-то…
– Смена, доложите обстановку!
– С турбогенератора поступает ток, – первым откликнулся Петр.
Он был самым молодым в смене: всего 28 лет, а уже сертифицирован, как ядерный оператор. Иван полагал, что тут не обошлось без протекции Безумова.
– Запас реактивности ниже нормы, – доложил Алексей, – оперативный запас стержней двадцать.
Он считал себя «творческим» человеком, писал стихи, много рисовал. А еще больше пил. Странно, что такой человек, как Алексей, был допущен в качестве оператора ядерной станции. Правда, на работе его «странность» не сказывалась.
– Циркуляционные насосы, похоже, не работают, – доложил Иннокентий.
В свои 44 года он имел четверых детей, которых считал самым важным достижением своей жизни, но из-за постоянных переработок мало уделял времени их воспитанию.
– Что значит «похоже»?! – повысил голос Иван.
– Мы их остановили при подъеме мощности, чтобы не залить реактор, – ответил Иннокентий, – а теперь с ними нет связи. Я тоже думаю, что надо эвакуироваться.
– Панику прекратить, никакой эвакуации. Что с внешней и внутренней связью?
– Основные каналы не работают. Переходим на аварийные, – ответил Вадим. – Есть связь!
Вадиму было 37 лет, и он считал, что его карьера только началась. Активный общественный деятель, председатель профсоюза работников АЭС, депутат в местный совет, он считал, что его призвание – помогать «простым людям». Хотя эти «простые люди» считали по-другому, упрекая Миноева в излишней тяге к власти.
– Норма, – продолжил Иван. – Если бы там пошла ядерная реакция, от нас бы мокрого места уже не осталось. Леша, гаси реактор всеми доступными способами. Кеша, турбина еще жива?
– Да, выдает ток на выбеге, – ответил Иннокентий, – но скоро выдохнется. Блин, говорил же, нельзя было поднимать мощность таким способом. Подождали бы день, реактор бы сам вышел из отравления.
– Это утвержденный эксперимент. – Иван кивнул на кипу бумаг на столе. – Там все совершенно безопасно.
– Не знаю, как все, а я лучше отсюда уберусь. – Петр поднялся со стула и направился к выходу. – Я тут ничем помочь не могу.
Иван неодобрительно посмотрел на Петра:
– Пока ситуация не прояснится, мы все должны находиться на рабочих местах.
