Локхард Драко - Райские птицы
Огрин отшатнулся. Помолчал.
– Не знаю, – выдавил он наконец.
– А я знаю, – спокойно, хоть и с легким напряжением в голосе, ответила врач. – Потому что в сценках, запечатленных здесь, вы подсознательно ожидаете встретить людей. Мы уже десятки тысяч лет господствующий вид на Земле, кроме нас никто не создавал произведений исскусства. Ваш мозг видит стилизованных гуманоидов в сценах ярко выраженного доминирования над средой; этого, как правило, достаточно для мгновенного и однозначного вывода на уровне рефлексов. Разум включается в работу гораздо позже.
Капитан стиснул зубы:
– Согласен. Что из этого следует?
Хельга нервно усмехнулась.
– Огрин, на Дуагее нет доминирующих рас. Ни один абориген не смог бы с ходу, просто взглянув на стену, назвать изображенный там вид. Их мозг работает иначе.
Повисла тишина.
– Иначе, чем у автора этих рисунков?
– Вот именно, капитан, – тихо сказала Хельга. – Не думаю, что здесь вообще изображена Дуагея.
Она отвела взгляд.
– Треножник со свечой. Музыкальный инструмент. Единственная на планете башня, построенная из костей неизвестных здесь животных…
– Аэлита, – выдавил Огрин.
Хельга вздрогнула.
– Что?
Капитан с болью зажмурился.
– Они поклонялись жестоким магацитлам, веря, что те однажды вернутся с Кровавой Звезды…
– Магацитлы? – тревожно переспросила врач. – Кровавая Звезда?!
Огрин стиснул зубы.
– Это из книги. Я люблю старинные книги, вы же знаете. В одном древнем романе… Такое не просто объяснить, Хельга.
Женщина поджала губы.
– Верю, – сказала сухо.
Капитан с силой втянул воздух.
– Возвращаемся, – произнес он твердо. – Пора задать кое-кому прямой вопрос.
Хельга молча кивнула. Под землей, в туннеле, "пума" огроными прыжкам помчалась обратно.
Яускас и четверо биологов его отдела заперлись в корабельной лаборатории для изучения записей с камеры робота, Хельга продолжила медосмотр спасенных. Мрачный и встревоженный, Огрин вызвал на совещание свободных старших офицеров – Бьорна и Ксению.
– Возвращение? – недоверчиво спросил физик. Девушка моргнула от изумления.
Капитан постукивал по столу пальцами.
– Теперь мы знаем, о чем говорила драконесса, указав, что люди изменились…
– Здесь не крохотная деревушка, где все на виду, – возразил Бьорн. – Капитан, Дуагея огромна! Местные жители не роботы, с течением времени среди них обязательно возникнут суеверия, течения, секты! Храм могли построить члены некоего культа, не имеющего отношения к прочим дуагейцам, ваша находка ничего не меняет!
Огрин нехотя кивнул.
– Я думал над этим.
– Капитан, сейчас нельзя возвращаться! – Ксения в волнении ломала пальцы. – Мы ведь так мало знаем!
– Зато местные знают о Земле куда больше нас, – буркнул Бьорн.
Огрин покачал головой.
– Не все так просто, – он вывел на экран фотографию. – Вы заметили, что каждый из девяти разрушенных замков окружен самой настоящей зоной отчуждения? Дуагейцы не желают селиться даже в ста километрах от руин. Что за тайны сокрыты в этих развалинах, чего они боятся?
Бьорн нервно перебрал по столу пальцами.
– Вы послали роботов на поиски?
– Еще бы, – вздохнул Огрин. – Пока безрезультатно.
– Хоть причины обрушения установить удалось?
Капитан покачал головой. Бьорн тихо чертыхнулся и вновь вернул на экран фотографию росписи из подземелья.
– Если авторство рисунков действительно принадлежит древним людям, – начал он медленно, – То первые контакты дуагейцев с Землей должны были произойти уже в конце неолита. Это разом отметает теорию о том, что местный… зверинец… был создан на основе человечьих мифов.
– Мы не знаем, кто возвел эту башню, – возразила Ксения. – Она слишком отличается от всего, что мы видели в других регионах планеты. Возможно, ей миллионы лет, и дуагейцы просто обнаружили подземелье с рисунками!
Бьорн упрямо мотнул головой:
– Едва ли аборигены стали бы устраивать ритуалы перед примитивными, жалкими рисунками в полузасыпанном туннеле. Их собственные картины и статуи сравнимы с лушими творениями эпохи возрождения! – он подался вперед. – Вспомните, что сказала Хельга: здесь нет доминирующих рас. Нет даже стимула к обожествлению неизвестного, поскольку стилизованные фигурки людей не отличить от фигурок эльфов или фей! Не-ет, помяните мое слово: тут скрыта очень старая и очень злая тайна.
Огрин невесело усмехнулся.
– У нас слишком мало информации, Бьорн, и чересчур буйная фантазия.
– Отнюдь, – парировал физик. – Мы точно знаем, что архитектура местных замков относится к средним векам Европы, точнее между 9-м и 14-м. Даже если предположить, что с тех пор дуагейцы на Землю не летали – между первым и последним контактами остается пропасть в десятки тысячелетий! Чем они занимались все это время? Почему в их культуре дико перемешана античность, древний Восток, средневековая Европа и первобытно-общинные кланы?
Ксения покачала головой.
– По-моему, не дико, а исключительно гармонично.
– Вот именно! – Бьорн с жаром опустил ладонь на стол. – Вот именно! Гармонично! Все эти годы, целые тысячелетия, они собирали, обрабатывали и ассимилировали нашу культуру, сохраняя лишь то, что им нравилось – готические замки, к примеру, или простоту и прозрачность первобытной экономики.
Огрин встрепенулся:
– Верно!
– Тогда им необходим контроль, – заметила Ксения. – Организация, функционирующая без перерывов уже десять-двадцать тысяч лет…
– …или бессмертная Императрица, живущая в Башне из Слоновой Кости, – пробормотал Бьорн.
Все переглянулись, ошеломленные догадкой. Огрин нервно сцепил пальцы.
– Знаете, это имеет смысл.
– Необъяснимая сохранность стен, изоляция от остального мира… – Бьорн размышлял вслух. – Маленькая секта почитателей, знающих свою историю… – он запнулся. – Огрин, что с вами?
Бледный, как пещерная рыба, капитан поднял взгляд, в котором читались разом ужас и потрясение.
– Императрица! – прошептал Огрин. – Она читает людей, будто книги, она знает о нас все, ее интеллект подавляет и приводит в восторг! Она совершенна, как сама фантазия, она чувствует ваши глубокие, сокровенные мечты и делает их реальными… – капитан зажмурился от боли. Ксения и Бьорн отшатнулись.
– Вы что, полагаете, этим миром и правда управляет некий бессмертный организм? – недоверчиво спросил физик.
Огрин вскинул голову.
– Думаю, я с ним уже познакомился, – выдавил он через силу.
Глава 5
Кентаврию у зведолета первым заметил дежурный, потягивавший колу перед экранами внешнего наблюдения. Резкий звонок интеркома властно вырвал Огрина из-под власти сна; не дожидаясь окончательного синтеза одежды, капитан поспешил в рубку.
