Роберт Шекли - Сборник рассказов «Заметки по восприятию воображаемых различий»
Выпив второй стакан воды до дна, он выкатился на площадку. Во рту уже ощущался противный кислый привкус, а пот заливал глаза. Он сделал широкий шаг, и даениум запутался в ногах словно подбитая птица.
И снова был вброшен мяч, на этот раз в виде какой-то ЛЕПЕШКИ, мяч-уродец, невозможный мяч даже для него, признанного мастера невозможных мячей. Таким-то и до сетки не кинешь, а уж чтобы перебросить через нее — и подавно...
Если он сумеет перебросить мяч через сетку...
Но ему это ни за что не сделать.
Тогда он неуверенно принялся себя убеждать, что не победа важна, а участие. Взвесив на руке мяч, он принял позу для подачи... и бросил мяч на песок.
Толпа безмолвствовала.
— Теперь слушайте, — сказал он так громко, что его услышали на самых верхних, залитых солнцем трибунах. — Я заблаговременно предупреждал устроителей, что настаиваю на установке солнцеограждающего козырька. Заметьте, его так и нет. Не зная, что его не будет, я не надел солнцезащитных очков. Поскольку налицо явное нарушение условий договора, то, леди и джентльмены, к сожалению, игра сегодня не состоится.
Он стянул с головы украшенную перьями шапочку и поклонился публике. Несмотря на отдельные возгласы недовольства и несколько свистков, все восприняли это нормально и стали расходиться, не выражая протеста. К этому привыкли. И хоть он появлялся на корте почти ежедневно, не важно, шел ли дождь или светило солнце, в действительности же едва ли доводил до конца более десятка матчей за год. Он и сейчас не собирался этого делать. Слишком много прецедентов: в таблицах результатов матчей, печатающихся почти в любой газете, можно найти изрядное количество прочерков. Даже в первых исторических упоминаниях об игре, выбитых на камне, даже там можно видеть, что легендарные соперники античности имели весьма нерегулярные протоколы посещаемости.
Правда, ему это не очень-то нравилось.
Судьи встали с мест, и он поклонился им, однако те сделали вид, будто не заметили его приветствия.
Тогда он вернулся к разграничительной линии площадки и выпил еще один стакан воды. Его соперник уже ушел, и он снова выехал на площадку, чтобы потренироваться в ударах о стену. Он спокойно и уверенно разъезжал по покрытому эмалью кафелю, восстанавливая удары и не переставая изумляться собственному мастерству. Теперь он снова в форме, и ему было жаль, что это уже не считается. Но как там говорится? «Легко выполнить любой удар, за исключением приносящего успех».
К концу дня песок был испещрен следами капель его пота и крови. Однако что бы он ни делал, уже не засчитывалось, а потому он просто игнорировал отдельные аплодисменты. Он знал, что тренируется ради сохранения собственного уважения и веры в то, что мог бы выиграть и эту последнюю игру.
Наконец он устал и нырнул в раздевалку и, переодевшись, вышел на улицу.
К его немалому удивлению, уже стемнело. Уже темно? Чем же он целый день занимался? Ему почему-то казалось, что он был участником какого-то невероятного судьбоносного состязания.
Он отправился домой и хотел было обо всем рассказать жене, но не мог придумать, как это сделать, а потому просто промолчал, и на вопрос жены, как шли на работе дела, лишь ответил «нормально», но они оба поняли, что нормальными дела не были, по крайней мере, не в этот раз, не сегодня.
ТРИПЛИКАЦИЯ
Оуэкс II — маленькая, пыльная, захолустная планетка неподалеку от Ориона. Люди перебрались сюда с Земли и по сей день придерживаются земных обычаев. Судья Абнер Лоу — единственный столп правосудия на всей планетке. Большинство дел, которые ему приходится решать, связаны с наследством и правами на свиней и гусей по той простой причине, что граждане Оуэкса II не склонны к преступлениям.
Но однажды на планету сел звездолет с печально известным Тимоти Монтом и его адвокатом, прибывшими в поисках убежища и справедливости. А следом — еще один звездолет с тремя полицейскими и Общественным прокурором.
— Ваша честь, — заявил прокурор, — этот злодей совершил гнусное преступление. Тимоти Монт, ваша честь, ПОДЖЕГ СИРОТСКИЙ ПРИЮТ! Более того, перед побегом он во всем признался. У меня имеются подписанные им показания.
Тут поднялся адвокат Монта, мертвенно-бледный субъект с холодными рыбьими глазами.
— Я требую отвода обвинения, — сказал он.
— Я этого не сделаю, — ответил судья Лоу. — Поджог сиротского приюта — ужасное преступление.
— Верно, ужасное, — согласился адвокат, — но не повсеместно. Мой клиент совершил преступное деяние на планете Альтира III. Знакома ли ваша честь с обычаями этой планеты?
— Нет, — ответил судья.
— На Альтире III, — продолжал адвокат, — всех сирот обучают искусству убийства — в целях сокращения населения соседних планет. Спалив сиротский приют, мой клиент спас тысячи, а возможно, и миллионы невинных жизней. Следовательно, его можно считать народным героем.
— Он сказал правду об Альтире III? — спросил судья судебного клерка.
Тот проверил факты по Энциклопедии Планетных Обычаев и Фольклора. Все совпало.
— В таком случае я закрываю дело, — объявил судья Лоу.
Монт и его адвокат улетели, и жизнь на Оуэксе II мирно поползла дальше. Лишь изредка ее спокойствие нарушали тяжбы из-за наследства или прав на свиней и гусей. Но не прошло и года, как Тимоти Монт и его адвокат снова явились в суд, преследуемые по пятам Общественным прокурором.
Снова было предъявлено обвинение в поджоге сиротского приюта.
— Однако, — отметил бледный адвокат, — хоть мой клиент и виновен, суду следует признать, что сей приют находился на планете Диигра IV. А как известно, все сироты на этой планете принимаются в гильдию палачей для совершения неких отвратительных обрядов, которые ненавидит вся цивилизованная Галактика.
Проверив правдивость его утверждений, судья Лоу и на этот раз закрыл дело.
Через пятнадцать месяцев Тимоти Монт и его адвокат снова оказались в суде. Обвинение осталось прежним.
— Боже мой, — сказал судья Лоу. — Какое реформаторское рвение... Где было совершено преступление?
— На Земле, — заявил Общественный прокурор.
— На ЗЕМЛЕ? — изумился судья.
— Боюсь, это правда, — печально признал адвокат. — Мой клиент виновен.
— В чем причина на этот раз?
— Временное помрачение рассудка, — быстро сказал адвокат. — И это подтвердят двенадцать психиатров. Поэтому я прошу условного приговора, как предусматривается законом в подобных случаях.
Судья побагровел от гнева.
— Тимоти Монт, почему вы это сделали?
И не успел адвокат произнести ни слова, как Монт поднялся и гаркнул:
— Да потому что мне НРАВИТСЯ поджигать сиротские приюты!
