Роман Афанасьев - Огненный дождь
— Здесь! — спокойно сказал Ворон и бросил прут Слепому, — рой!
— Чего? — изумленно протянул подросток.
— Копай, говорю, — ответил следопыт, доставая из сапога свой нож. Он присел на корточки и стал неторопливо ворошить рассыпчатые комья сухой земли. Нехотя Слепой поднял штырь и ударил в склон. Не прошло и пяти минут как Слепой выругался и бросил железяку.
— Так мы ни фига не найдем! — крикнул он и сел прямо на землю.
— Найдем, — сквозь зубы прошипел Ворон, продолжая расширять яму, — найдем!!!
Его нож уперся во что-то твердое. Ворон сунул его за голенище и принялся раскидывать осыпающуюся землю руками.
— Помогай, Слепой! Кажется, я что-то нашел!
Совместными усилиями они очистили от земли здоровенный проклепанный кусок металлической плиты.
— Это запасной вход, — Ворон вытер пот со лба грязной рукой, — все как и говорил Черный. Правда, засыпало маленько.
— Откуда ты знаешь, что это заброшенное убежище, и что внутри него есть Дом? Может, он давно развалился от старости и его засыпало. Или внутри живут.
— Нет! — Ворон сел на колени, — здесь только одно такое место. А после Черного не мог он развалиться — рано. И не живут там. А то бы нас давно прихлопнули. Вокруг нашего убежища, например, не погуляешь.
Ворон отложил нож и принялся выгребать раскрошенную землю руками, стараясь открыть как можно больше поверхности плиты.
Слепой лег на спину и закрыл глаза. Было жарко, хотелось пить, и пыль покрывала сухой коркой все его тело. И очень хотелось домой.
— Ты чего разлегся? — Ворон продолжал разгребать руками землю.
— А что?
— Давай карту рисуй. И напиши точно, сколько шли, куда шли. Обязательно про обезьяну напиши.
Слепой приподнялся и принялся лениво ковыряться в сумке. Затем он выругался — запас бумаги и чистой кожи кончился. Половину запаса Слепой потратил на то, что бы остановить кровь из ран Ворона, а оставшиеся листы и клочки были исписаны с обеих сторон.
— Давай, давай! — прикрикнул на него Ворон — пиши на чем есть! Это самая важная надпись в твоей жизни!
Слепой вздохнул и вытащил из сумки дневник Тома. Подросток знал — если сейчас угольком нацарапать на бумаге текст, то потом его можно будет легко стереть. Слепой выбрал первый лист дневника — он прочитал, что на нем было написано, вроде ничего особо важного там не было. Можно и почирикать угольком. А вот на тех листах, что он не смог прочесть, писать не стоило — вдруг там что-то ценное.
Подросток расстелил лист дневника на колене и принялся чиркать по нему крошащимся углем. Постепенно это занятие его увлекло, и он высунув кончик языка, принялся в красках описывать бой Громилы с чудовищем. Когда он дошел до места, где Ворон начал обрастать волосами, то остановился в нерешительности и внезапно понял, что не слышит шороха земли. Обернувшись, он увидел, что Следопыт стоит на коленях и внимательно разглядывает свои руки. Невольно подросток бросил взгляд на измазанные землей руки следопыта и вздрогнул. Правая рука полностью заросла бурыми волосами. Ногти уже заметно удлинились и стали загибаться. Ворон взглянул на лицо подростка и рывком поднялся на ноги.
— Знаешь, Слепой, — сказа он дрогнувшим голосом, — а ведь у Черного, если верить Сыщику, были темно-карие глаза. Почти черные.
Слепой медленно спрятал в сумку кусок кожи и тоже встал. Он понял, на что намекал Ворон: такое зрелище как глаза чудовища не забываются. Они стояли, рассматривая друг друга и молчали. Ветер поднимал клубы пыли и, они завивались вокруг сапог путешественников маленькими вихрями. Первым не выдержал Ворон.
Он рывком скинул с плеча винтовку и щелкнул затвором словно проверяя готовность. Слепой попятился.
— Написал? — резко спросил следопыт. Слепой кивнул.
Тогда Ворон бросил ему винтовку. Подросток неловко попытался подхватить ее одной рукой но не удержал и выронил. Не отводя глаз от следопыта, Слепой нагнулся и медленно подобрал оружие. Ворон тем временем скинул свою изорванную куртку на землю и поверх нее бросил свой мешок.
— Вот, — сказал он, — забирай!
— А ты? — спросил Слепой не двигаясь.
— Я пойду вперед. Дальше на юг. Не знаю, насколько меня хватит, но ты немедленно забираешь это барахло и отправляешься обратно. Иди быстро насколько сможешь. Дома все расскажешь.
Слепой подошел ближе и, подобрав куртку и мешок следопыта, застыл. Ему казалось, что это все сон, все происходило так быстро, что он не мог поверить в реальность событий. Еще казалось, что следопыт просто испытывает его. Но дрожащий голос Ворона и его тон заставили подростка поверить, что все это происходит на самом деле.
— Так надо? — тупо спросил Слепой.
— Надо! — согласился следопыт, — помнишь деревья? Там у третьего слева зарыта фляжка с водой. Фляжка пластмассовая, запечатанная из брошенного дома. Это неприкосновенный запас следопытов. Таких мест немного, все они на границах разведанной земли. Доберешься до нее — вот тебе и вода. Тогда дойдешь до дома. И поговоришь с Сыщиком или Седым, больше не с кем. Все. Иди.
Слепой медленно повернулся и побрел обратно по своим следам, которые ветер уже почти занес пылью.
— Слепой!
Подросток обернулся. Ворон медленно вынул из сапога нож и бросил его под ноги подростку.
— Если вы найдете меня здесь, ну когда я, — Ворон запнулся, — в общем, если я не буду понимать человеческую речь, пусть Сыщик пристрелит меня. Как я пристрелил эту тварь. Но прошу, сразу не стреляйте, только если я…
Ворон резко махнул рукой и бросился бежать. Слепой ошеломленно смотрел ему в спину, пытаясь очнуться от этого сна. Когда следопыт скрылся за холмом, подросток перевел взгляд на нож, лежащий у его ног. Лезвие наполовину ушло в землю, а оставшийся кусок сверкал на солнце, как кусок зеркала. Черная гаутаксовая ручка уже побурела от пыли, нанесенной ветром, но все равно была так красива, что захватывало дух. Слепой наклонился, подхватил нож левой рукой. Затем он забросил за спину, где уже болтались два мешка, винтовку и переложил нож в правую руку. Плотно обхватив удобную рукоять, он повернулся и зашагал по своим следам обратно в холмы.
Третий день Слепой шел по холмам, надеясь на то, что идет он правильно. Сначала он держался желтой дороги, постоянно проверяя, не свернул ли с нее, потом стал узнавать места. Но все-таки раньше его вел следопыт. На него можно было положиться во всем, что касалось дороги. Теперь же полагаться не на кого. Только на себя.
В первый же день пути он решил: пора добыть немного влаги. Дождавшись вечера, Слепой застыл как камень с ружьем в руках. Ему повезло — через полчаса довольно большая холмовая крыса пробежала рядом. Слепой выстрелил в нее и попал. Удивляясь своей удаче, подросток подошел к крысе вспоминая о том что следопыт говорил насчет крови. Нагнувшись над добычей, Слепой понял, что погорячился. Тело крысы было буквально разорвано в клочья винтовочной пулей. Вся кровь, что была в этом маленьком тельце, ушла в сухую землю. Слепой выбрал самый большой кусок и принялся его сосать, стараясь не обращать внимания на запах. Хоть что-то. Следующая крыса ушла — на этот раз удача изменила Слепому и он промахнулся. Поджидая очередную жертву он заснул. Утро было кошмарным. Кровь подсохла и образовала жесткую и сухую корку во рту и горле. Кое-как откашлявшись сухим горлом, Слепой пошел дальше. Жажда просто-таки душила его, но теперь он решил терпеть до деревьев, где по словам Ворона, была спрятана фляжка. И вот сейчас он напряженно всматривался в холмы, надеясь увидеть знакомый силуэт рощицы. По всем расчетам, она была где-то рядом. Если, конечно, эти расчеты верны.
