Виталий Вавикин - КвазаРазмерность. Книга 2
– Социологи говорят, что среднестатистический игрок увлекается одним проектом от одного месяца до трех лет, – сказал Прай-Ми. – Учитывают не только время на просмотр рекламы, обдумывание процесса, сбор необходимых единиц Влияния, чтобы купить ключ игрока, но и время на изучение персонажей, выбор кланов, рас, типов оружия… Если рассматривать «Голод», то здесь, как правило, большинство игроков начинают с того, что попадают в игру во время бунтов, погибают, возвращаются и готовятся к следующим бунтам. Если они снова вылетают из игры, то интерес падает, потому что игрок считает уровень сложности слишком высоким. Если второй бунт удается пережить, то игрок обычно попадает в зал славы, где начинает изучать достижения конкурентов, ожидая следующего бунта и надеясь побить рекорды. Но спад интереса в большинстве случаев начинается после второго в жизни игрока бунта, – Прай-Ми хотел тронуть Анакс за плечо, привлекая внимание, но затем взглянул на волосы, превращенные в оружие, и решил держать руки при себе. – У тебя, например, как было? – спросил он.
– У меня? – Анакс активировала модуль легенды, изучая карту. – Наверное, было так, как говорят твои социологи… Не помню… Знаю, что уже ненавижу эту игру, а остальное…
Нейронный образ карты вспыхнул красной сыпью, обозначая приближение бунтующих толп к хозяину легенды. Анакс выругалась и велела Прай-Ми заткнуться, спешно пытаясь решить, какой выбрать маршрут, чтобы избежать ненужных столкновений.
– И все-таки тебе еще нравится эта игра, – расплылся в улыбке Прай-Ми. – Знаешь, как говорят: игроман однажды, игроман навсегда. И не спорь – статистика не врет.
– Вот как? – Анакс подняла уцелевшую в драке гравитационную дубинку силовика и по-хозяйски убрала в вещмешок. – Тогда спроси свою статистику, сколько новичков, впервые оказавшись в атмосфере бунтов, выживают? Один из ста? Меньше? А теперь вспомни свое тело, оставленное в Размерности, вспомни залог, который все еще не оплачен, и если ты умрешь в игре, то твое тело конфискуют и продадут либо богачу, либо адепту «Мункара и Накира», – Анакс встретилась взглядом с Прай-Ми и зловеще улыбнулась. – А вот теперь давай посмеемся вместе. Потому что жить тебе осталось совсем чуть-чуть, если не произойдет чудо. Совсем чуть-чуть…
Глава третья
Встречи с первой волной бунтующих удалось избежать малой кровью. Забившись в подворотню, Анакс и два брата смотрели, как люди преследуют группу силовиков, большинство которых были ранены и едва передвигали ноги. По двум сторонам от подворотни находились две нейронные лавки. В одной несуществующий торговец, широко улыбаясь, предлагал купить цветы, в другой седой добродушный старик торговал изжившими себя тысячелетия назад украшениями. Эти нейронные, неуместные во время бунтов образы так сильно раздражали людей, что большинство старались даже не смотреть в их сторону.
«Лучшего убежища и не придумаешь», – думала Анакс, наблюдая за бегством силовиков. Первыми шли раненые, помогая друг другу. Замыкали группу шесть здоровых силовиков, которые, побросав гравитационные дубинки, отстреливались от преследователей реквизированными импульсными излучателями. Система корректировки «Голода» никогда не порицала подобных действий со стороны силовиков, а в последние годы начала плюсовать призовые кредиты за сообразительность, которые позднее можно потратить на апгрейд персонажа или оставить в копилке, переведя в единицы Влияния при выходе из игры.
Преследовавшая силовиков толпа напоминала свору голодных трусливых собак. Выкрикивая проклятия и угрозы, они старались держаться вне зоны поражения импульсных излучателей. Своего оружия у бунтующих не было. Большинство из них были новичками, ошибочно полагая, что удастся задавить силовиков числом и забрать их оружие.
– Раньше игроманы были умнее, – проворчала Анакс, наблюдая, как мимо убежища проползает последний из преследователей – тело клона было повреждено в результате не то выстрела, не то обвала. Ноги раздавлены, превращены в лохмотья. Клон продолжал ползти, оставляя позади себя кровавый шлейф. Ползти, сыпля проклятия и угрозы.
– А может, это просто безумный нейронный образ, созданный корректировочной системой? – предположил Арк-Ми, пытаясь избавиться от жуткого зрелища, стоявшего перед глазами.
– Поверь мне, это настоящие игроки, – заверила Анакс, осторожно выбираясь из убежища.
Улица была пустынна, если не считать пары бунтарей, корчившихся в предсмертных судорогах после прямых попаданий из излучателей силовиков.
– Надеюсь, им хватило ума не закладывать свое тело в обмен на ключ игрока, – проворчала Анакс.
Активированный навигационный модуль легенды вывел их на соседнюю улицу к станции общественного транспорта. Пневмотоннели были закрыты. Пассажирская капсула стояла у перрона, блокируя доступ к тоннелям, но кто-то уже взломал двери. Системы утилизации не работали. Внутри начинали разлагаться несколько игровых клонов. Десяток жирных крыс копошились в брюшных полостях мертвецов.
– Мерзость какая! – скривился Арк-Ми.
– Не обращай внимания, это нейронные образы, – посоветовал ему старший брат.
– Ты так думаешь? – усмехнулась Анакс.
– Я изучал принципы работы утилизационных систем «Голода», – сказал Прай-Ми. – Если бы они действительно не справлялись с утилизацией игровых клонов, то на площадке давно начались бы вспышки изживших себя заболеваний. Чума, например. Ты знаешь, что это такое? Или африканский трипаносомоз?
– Какой трип?
– Африканский. Когда-то давно был такой континент.
– Наверное, совсем давно.
– Наверное… – Прай-Ми недовольно поджал губы. – Ну, о марсианской лихорадке ты знаешь?
– О марсианской знаю. Ее используют в «Голоде», чтобы контролировать расу колонистов.
– Когда-то марсианская лихорадка убила больше восьмидесяти процентов населения планеты.
– Тоже, наверное, очень давно?
– Ты безнадежна! – Прай-Ми заставил себя не обращать внимания на жирную крысу, начинавшую выедать мертвецу глаза.
– Это точно нейронные образы, а не реальность? – борясь с отвращением, спросил Арк-Ми.
– Точно, точно! – рассмеялась Анакс. – Но если не веришь, то можешь попробовать прогнать крыс – убегут сразу. Настоящие никогда не убегают. Настоящие наглые и голодные. А эти… – Анакс замолчала, растерянно уставившись на потерявшую нейронную привлекательность капсулу, после того как Прай-Ми активировал гравитационный кокон.
Созданные системой нематериальные образы отключились, открывая доступ к кабине управления капсулой. Мертвецы и крысы тоже исчезли.
