Марина Наумова - Ночной народ
Очень быстро крик начал стихать, но шума не убавилось: стены дрожали теперь от топота.
Ворвавшаяся в сдвоенную палату толпа застала залитого кровью человека-обезьяну и вжавшегося в стену Эрона. Тотчас обоих подхватили под руки. Эрон и не пробовал сопротивляться, безумным взглядом наблюдая за тем, как санитары уводят-уносят его изуродованного собеседника. Потом самого Эрона выпустили (Эрон даже не догадался, что на него навалились именно полицейские) и все внимание окружающих сконцентрировалось на несчастном монстре. Где-то в коридоре защелкала колесами каталка, появился дежурный санитар, буксируя столик с капельницей.
Эрон остался один. Он обалдело огляделся по сторонам (спина все еще болела) и вновь пошел, уже сам не зная куда.
Ноги вынесли его в коридор, находящийся вне палатного блока. Именно здесь Эрон ощутил на себе взгляд, от которого его словно пронзило электрическим током.
Он замер и поднял глаза. Нет, на Эрона смотрел не новый монстр, не загадочное чудовище из ночных кошмаров. В нескольких шагах от него стоял человек, очень хорошо ему знакомый.
Дейкер разглядывал своего пациента настолько хмуро и пристально, что Буну захотелось съежиться под его взглядом. Но - и только. Он не мог понять, чем был вызван его шок. Пожалуй, и Дейкер был чем-то удивлен. Они изучали друг друга так, будто виделись впервые.
Дейкер поправил очки.
Бун прищурился.
Немой диалог продолжался до тех пор, пока в коридоре не появился инспектор и тяжелая рука полицейского не легла Эрону на плечо.
Впрочем и после этого Дейкер не двинулся с места и некоторое время продолжал глядеть туда, где Буна уже и в помине не было...
9
"Ну и что это доказывает? - подумал Джойс, глядя на больничный стол с разложенными на нем бумагами. - Только то, что Бун не трогал этого человека, Нарцисса Морриса. И все. Но разве в городе и так мало людей, которых убивал не Бун?"
Джойса злило, что вопреки всем стараниям он был так же далек от разгадки, как и в тот день, когда ему было поручено следствие, а это произошло уже после третьего двойного убийства, когда работа рядовых следователей не принесла никакого результата.
Вроде бы все было ясно: убивал маньяк, человек незаурядной жестокости и силы. Но кто он, где его искать - на эти вопросы Джойс ответа не знал. Именно потому при малейшем намеке на то, что преступником может быть Бун, он так вцепился в эту версию. Во всяком случае, впервые за месяцы работы он слышал конкретное имя и видел конкретную личность.
Бун существует? Существует. Он сумасшедший? Разумеется. Так какие доказательства еще нужны? Признание? Вот уж за чем дело не станет, как только удастся получить ордер на его арест...
Но как его получить, если нет ни одной улики, ни прямой, ни косвенной?! Если бы хоть Дейкер решился, наконец, подписать необходимое врачебное заключение... Но Дейкер мялся, тянул, и Джойсу оставалось только терпеть, накапливая в себе раздражение.
Сейчас с Буном разговаривал его подручный. Но Джойс не слишком надеялся, что из этого выйдет толк. Впрочем, когда тот, наконец, появился, инспектор поднял голову:
- Ну, что он сказал?
Детектив только пожал плечами:
- Ничего не понимаю...
- Он что - молчит?
- Да нет...
- Тогда что?
- Он проговорился о каком-то городе... Мидиан или что-то в этом роде.
- Вот как? - раздалось с порога. - Я кое-что слышал об этом и раньше.
На лице Дейкера была написана озабоченность.
- Мы еще побеседуем на эту тему... - поморщился Джойс.
- Я должен поговорить с ним, - выступил вперед доктор. Он явно не собирался отказываться от своего намерения.
- Хорошо, - снова поморщился Джойс, втайне надеясь, что хоть после этого посещения Дейкер подпишет то, что нужно.
Да и как он мог воспрепятствовать психиатру, если обвинение в нападении на Нарцисса с Буна снято, а причастность к загадочным убийствам еще предстояло доказывать и доказывать?
- Я должен поговорить с ним.
- Хорошо, мы разрешим вам побеседовать некоторое время... Он вам, кажется, доверяет.
- Да, только я должен побеседовать с ним с глазу на глаз, - уже на ходу уточнил Дейкер, направляясь в сторону одиночной палаты.
- Думаю, мне удастся выбить для вас такое разрешение, - привычно отозвался Джойс, строя гримасу.
Ну и гадко же было у него на душе!
10
Дорога казалась нереальной, словно была изображена на экране компьютера. Она петляла, мелькала, кусками вылезала из-за холмов, выписывая немыслимые зигзаги. Ни одно неуместное пятнышко не нарушало ее безукоризненно ровного серого цвета, что еще больше усиливало ощущение ее нарисованности.
"Неужели это я еду на машине? - спрашивал себя Эрон. - И это после всего... И неужели же я увижу Мидиан своими глазами?"
Он никак не мог поверить, что его все-таки выпустили. Его - убийцу, маньяка, чудовище... Нет, в этом мире явно не хватало логики. И здравого смысла.
И все же - как приятна свобода!
"Я ведь все равно уйду, - продолжал размышлять Эрон. - Даже в нелепости есть толика высшей справедливости. Раз я знаю о себе худшее, я буду бороться с ним. Лишь бы только тот бедняга Нарцисс не ошибся, указывая мне дорогу в Мидиан... Конечно, надо бы было проститься с Глорией - неизвестность всегда мучительна, - но, с другой стороны, она лучше такого знания, как ЭТО... Я просто исчезну из жизни Глории, как исчезну из людской жизни вообще. Затеряюсь в себе. Откроюсь ночи. Спрячусь. Убегу... Надо полагать, жители Мидиана примут меня. Не могут не принять - я ведь свой... Я - их, дух от духа... Монстр, не человек. И раз уж я принес в жертву столько невинных жизней, то должен идти теперь до конца. Иначе мой поступок будет вдвойне подлым - все эти люди погибнут зря..."
Дорога сделала еще несколько поворотов, и Буну пришлось сосредоточиться уже не на своих мыслях, а на поиске необходимого места.
Позади осталась река - живописная, но сильно подпорченная следами цивилизации. Впереди синели горы. Но не это заставляло Эрона думать, что Мидиан близко, - это ощущение выходило откуда-то из глубины души. Наверное, так птицы узнают, куда им лететь во время сезонных миграций.
Мидиан должен был быть где-то неподалеку. Эрон чувствовал его близость. Не надо было вычислять, гадать - осталось только довериться обострившемуся чутью.
В какой-то момент Эрон понял, что пора останавливаться. И точно, сбоку от дороги, метрах в ста от нее, появился край полуразрушенной стены с еще целыми воротами. Совершенно неожиданно Эрона охватило чувство щемящей тоски.
Ну, уйдет он... А Глория?
Эрон вспомнил ее лицо, невероятно нежное и доброе, доверчивый взгляд широко раскрытых глаз - и его черты исказила гримаса боли.
