Джон Ченси - Автострада запредельности
– Джентльмены, джентльмены! И леди, если можно так сказать, – он двусмысленно ухмыльнулся и погладил свою жесткую рыжую бороду.
Неприличные звуки из толпы.
– Хочу призвать это собрание объединенного братства Буджума и сестричества Снарка к порядку!
Крики, возгласы, аплодисменты.
– Порядок! А ну-ка, потише! Эй, сержант-секретарь, будьте любезны проследить, чтобы со всеми нарушениями регламента поступали согласно уставу этой организации!
Что-то грузное и огромное в овчинном жилете встало и грозно обвело взглядом зал. Он не встретил сопротивления. Зал замолк.
– Благодарю вас, брат Флаэрти. – Туша уселась, а рыжебородый как следует приложился к своей кружке, осушив ее до конца. – Бар закрыт! – объявил он, стукнув кружкой по столу.
– Э-э-э-э!!!
– Вразумись, старина!
– Плевать нам на это! У нас три кувшина!
Он не обратил внимания на выкрики.
– Теперь приглашаю брата Финча прочесть отчет о последнем собрании.
Еще один лесоруб, пошатываясь, поднялся на ноги.
– Долбаное дурацкое собрание призвал к порядку председатель брат Фитцгор. Были зачитаны отчеты о последнем гребанем дурацком собрании. Ничего нового, ничего старого. Долбаное дурацкое собрание было отложено, и мы все напились как гребаные скунсы-вонючки.
Брат Финч тяжело плюхнулся на место.
– Благодарю брата Финча за этот четкий, деловой отчет и подведение итогов наиболее важных событий последнего собрания. Ставлю на голосование вопрос о том, чтобы принять отчет брата Финча без поправок и дополнений.
– Поддерживаем!
– Поддерживаем!
– Предложение было поддержано, и таким образом постановляем занести отчет брата Финча в анналы общества без поправок. Могу ли я сделать это, не ставя вопрос на голосование?
Кто-то встал.
– Я возражаю против того, чтобы отчет о предыдущем собрании был точно таким, как и отчет о позапрошлом собрании, и вообще, чтобы отчеты были похожи, как близнецы! Собственно говоря, это вечно один и тот же отчет!
Фитцгор угрожающе поднял бровь.
– Вы ставите под сомнение точность отчета брата Финча?
– Да нет, отчет вполне правильный по сути. Я только возражаю против его оригинальности и литературного стиля.
– В обязанности брата Финча не входит быть оригинальным, ему вменяется в обязанность четко регистрировать факты без пристрастия! – проревел Фитцгор. – А что касается стиля, мне думается, что брат Финч в своей прозе почти сравнялся с Гомером по части применения эпитетов!
– Почти с кем сравнялся?
– Кто такой Эпитет?
– Во всяком случае, – небрежно продолжал Фитцгор, – ваши возражения не принимаются во внимание.
– Это вам не суд. Я требую, чтобы мои возражения занесли в протокол.
– Пусть будет так, – согласился Фитцгор, – пусть наши протоколы отразят, что брат Маклэйрд возразил против литературного стиля брата Финча или отсутствия такового у брата Финча.
– У меня куда-то пропал гребаный карандаш, – сказал брат Финч.
Кто-то бросил в него карандашом. Финч аккуратно поймал его, разломил пальцами и бросил в того, кто ему швырнул орудие письма.
– Кто, черт возьми, эти пугала? – спросил Сэм.
– Есть новые вопросы на повестке? – спросил Фитцгор.
– У меня нарыв на заднице!
– Есть старые вопросы?
– Тот самый нарыв у меня на заднице!
Хохот и вой.
– Предлагаю отложить собрание или закрыть его! – прокричал кто-то.
– Поскольку никаких новых вопросов не было предложено членами общества, то я хотел бы предложить уважаемому собранию закрыть его, если уважаемое собрание ничего не имеет против.
– В соответствии с правилами регламента, председатель всегда должен ставить на голосование вопрос о закрытии собрания, если предложение о закрытии поступило только от одного члена общества!
– Только не тогда, – огрызнулся Фитцгор, – когда председатель может превратить задницу вышеуказанного члена общества в кровавую кашу в любой момент, когда ему будет удобно!
– Ты превратишь и целый эскадрон береговой охраны?
Тост в честь береговой охраны.
– Эти вопросы могут быть улажены потом, но что касается насущных моментов…
– Жду тебя снаружи через пять минут, Фитцгор.
– Почту за честь, – признал Фитцгор. – Как я говорил…
– Ну, только не снова-здорово. В прошлый раз они так надрались, что не видели друг друга, и толком замахнуться не могли.
– Как я уже говорил!!! – проревел Фитцгор. Потом он прочистил горло и вытер пот со лба рукавом.
– Братья и сестры! – сказал он тихо. – Не так уж часто… я хотел сказать, что для нас беспрецедентный случай, что среди нас есть гость… – он сделал паузу для вящего эффекта, видя, что головы присутствующих вертятся в поисках необыкновенной персоны, – …нечасто среди нас появляется лицо такого эпического значения, но тем не менее оно здесь.
– Кто? – спросил кто-то из присутствующих. Но все глаза устремились на меня.
– Космострада, – продолжал Фитцгор гнусавым голосом, – изобилует легендами, мифами, фантастическими рассказами, апокрифами и прочей белибердой, большую часть из которых нельзя не то что принимать на веру, но даже близко подпускать к своим ушам.
– У меня такое ощущение, что меня сейчас стошнит, – объявил Сэм по каналу связи.
– Но редчайшим случаем является, когда человек получает почетную возможность восхитительного наслаждения встречи с героем одной из таких легенд во плоти. Как бы там ни было, такая честь постигла и нас с вами, братья и сестры. Могу ли осмелиться представить вам – и прошу, чтобы вы присоединились к моему тосту во здравие великого героя.
– Ты же сам закрыл долбаный бар, ты, козел!
Фитцгор наполнил свою кружку из ближайшего кувшина.
– Тогда я открываю его снова.
Все подняли кружки.
– Присоединитесь ко мне во здравие этого гиганта из легенд, короля Космострады, человека, который провел машину сквозь бушующие огни нарождающейся вселенной, и выжил, чтобы рассказать вам поразительную повесть…
Он повернулся ко мне лицом.
– Леди и джентльмены, могу ли представить вам… ДЖЕЙКА МАК-ГРОУ!
4
Честно сказать, я не помню всего того, что творилось тогда, той ночью. Я знаю, что дикое количество алкоголя проникло каким-то образом в мой организм. События, в моем восприятии, стали, как бы сказать… расплывчатыми. Фитцгор и его соотечественники оказались замечательными собутыльниками. Просто восхитительными собутыльниками. Они поставили всем выпивку. Потом мы им всем поставили выпивку. Потом все купили всем по стаканчику. И тогда только началась серьезная пьянка. В какой-то момент я понял, что в моем поле зрения очутилась кружка пива высотой в три ладони. Они называли ее Громовой Чашей Бробдингнега 3.
