Октавиан Стампас - Проклятие (Тамплиеры - 5)
Словно в подтверждение его слов на стену обрушился град камней.
- У меня такое впечатление, что мы не во Франции, а на Балеарских островах, - усмехнувшись сказал Филипп, - зарядите все арбалеты!
- Может быть вы, Ваше высочество? - обратился де Ногаре к Карлу.
- Что я? - Карл, разумеется, понимая прекрасно, что имеет в виду Ногаре, счел нужным изобразить высокомерное непонимание. Подражая брату.
- Вы откроетесь этим... мужикам этим. Его величеству, я понимаю, нельзя этого делать. Это было бы слишком. А на вас это похоже...
- Что похоже? - разозлился Карл, - грабить корчмы собственных подданных?
Филипп, с интересом прислушивавшийся к этому разговору, громко захохотал.
- Не обижайся, брат, но инквизитор наш прав.
Негоже мне сознаваться в подобной дикости. И стыдно немного, да и, главное, не поверит никто. Это о тебе ходит слава беспутного безобразника.
- Они уже перелезают через ограду, - взволновано сообщил Людовик.
- Вот так всегда, ты что-то затеваешь, ты что-то придумываешь, и если выходит худо, расплачиваюсь я, - в сердцах крикнул Карл.
Король захохотал еще громче.
- Ногаре, скажите этим скотам, что сейчас с ними будет говорить сам граф Валуа.
Сердито косясь в сторону веселящегося красавца, граф снял изодранный маскарадный плащ и пригладил волосы.
- Они бегут обратно! - крикнул в это время Людовик. В голосе его звенела неподдельная радость. В свои восемнадцать лет юноша не был, как ни странно, любителем рискованных приключений.
- Что там случилось? - почти недовольно спросил король.
Ногаре припал ко второму окну и вскоре сообщил:
- Все понятно, Ваше величество! Прибывает сам управитель королевства! в его голосе было смешано облегчение и ехидство. Все-таки он недолюбливал Мариньи, завидуя его фантастической карьере: из простолюдинов - в высшие чиновники государства.
Мужики, завидев орифламму и колонну рыцарей с воздетыми копьями, быстренько рассеялись по кустам, разбрасывая косы и копья. Вполне можно было с этим "оружием" в руках нарваться на обвинение в мятеже.
Деревенский староста посмел приблизиться к угрюмо восседавшей на белом жеребце башне, укутанной в синий бархат и увешанной серебряными цепями. Усиленно кланяясь, он сообщил, что корчма захвачена бандой лесных разбойников.
Де Мариньи уже и сам понял в чем дело, на крыльце корчмы он заметил Людовика, призывно размахивавшего своим шлемом. Он сказал старосте:
- Я разберусь и накажу. Иди с миром.
Когда башнеподобный управитесь вошел в корчму, там уже кипело возобновившееся веселье. Внезапно избавленные от необходимости участвовать в кровавой драке, господа рыцари с удвоенной силой налегли на поросятину и бордосское. Де Мариньи, как спасителю, была устроена овация. Он лишь криво усмехнулся в ответ, внимательно поглядывая умными серыми глазами из-под седых бровей.
Его величество поманил де Мариньи к своему столу, расположившемуся в глубине прокопченной залы у затянутого рыбьим пузырем овального окошка.
- Садитесь де Мариньи, садитесь и выпейте вина. Что вас занесло сюда и как вы меня разыскали? И почему оставили Париж?
Управитель приблизился к столу, ему услужливо пододвинули табурет. Он тяжело сел.
- Париж я оставил в полной исправности, а нашел Вас в полном здравии.
Королю понравился незамысловатый каламбур старика, и еще больше понравилось то, что он не стал задавать никаких вопросов по поводу приключения, имевшего место в этой корчме.
- А-а, - разглядел Его величество еще кого-то в полумраке помещения, мой славный Дюбуа. Клянусь стрелами святого Себастьяна, это вы дали господину управителю совет, где надлежит меня искать.
Невысокий, худощавый человечек в партикулярном платье церемонно поклонился.
- Да, Ваше величество, я. Но мне кажется, что это вы нам сейчас дадите совет.
- Смотри, Карл, из каких остроумных людей состоит королевский капитул, - тут Филипп внезапно посерьезнел, - подайте стул господину Дюбуа. Карл, оставь эту кость, потом. Людовик, а ты вместе с людьми Мариньи прочеши окрестности. А вы, - король обратился к псевдоразбойникам, - выйдите на крыльцо и следите за тем, чтобы нас тут никто не обеспокоил.
За столом у окна, затянутого рыбьим пузырем, осталось пять человек. Король, его брат, граф Валуа, инквизитор Парижа де Ногаре, управитель королевства Ангерран де Мариньи и главный легист короля Шарль Дюбуа.
Последний выложил на широкий дощатый стол большой кожаный футляр с четырьмя металлическими застежками и сказал:
- Я выполнил ваше приказание, Ваше величество.
Только позавчера вечером я прибыл из Майнца, и, даже не навестив семейство, помчался сюда.
- Это вам зачтется, Дюбуа, - слегка поморщился Филипп, - излагайте суть.
- Не для того, чтобы обратить внимание на свои заслуги, упомянул я о своей спешке. Я хотел подчеркнуть сложность обстоятельств. И принимать решения и действовать теперь следует быстро.
Филипп молча посмотрел на своего главного легиста и в его молчании было больше побудительной энергии, чем в самом нетерпеливом возгласе или жесте. И Дюбуа начал излагать.
- Благодарение господу, мне удалось встретиться со всеми господами электорами. Первоначально миссия моя складывалась в высшей степени удачно. Владетели Майнца, Трира и Кельна сразу и без обиняков согласились поддержать кандидатуру, которую соблаговолит выставить Ваше величество. Сговорчивость архиепископов не удивила меня, ибо мне было заранее известно об их чрезвычайных тратах и долгах.
Дюбуа порылся в своих записях.
- Да, а вот пфальцграф Рейнский и маркграф Саксонский, сделали вначале вид, что оскорблены Вашим предложением. Но узнав о суммах, которые предполагается им передать, изменили своему благородному тону и обещали подумать. Мне кажется, что мы можем рассчитывать на них, как на наших сторонников, при условии, конечно, своевременной и полной расплаты. Может статься, они ждут денег и с другой стороны, но рассуждая трезво, у кого сейчас в Европе есть свободные полмиллиона ливров? Ведь титул императора Священной Римской Империи не обладает ничем, кроме внешнего блеска, до тех пор пока не попадет в умелые и сильные руки. Кто станет выкладывать реальное золото за подразумевающееся величие.
- У нас еще будет время порассуждать, Дюбуа. Дальше, - сказал Филипп.
Легист поспешно и угодливо кивнул.
- Герцог Саксонский и король Богемии мне отказали. Но по-разному. Первый явно нервничал и отверг Ваше предложение, как бы не совсем по своей воле. Так мне, по крайней мере, показалось. Я проверил свои наблюдения. Финансы герцогства в расстроенном состоянии, но долги не слишком велики и есть надежда взыскать с должников. Тем более, что у герцога есть свои ломбардцы-кагорсины и к вытряхиванию их кошельков он еще не прибегал.