Уилл Маккарти - «Если», 2003 № 06
Конрад с дрожью возбуждения и страха наконец сообразил, что они здесь не просто играют в плохишей. Они уже натворили черт знает что! И собираются сотворить еще черт знает что… Принц действительно здорово на взводе, из-за чего-то там не пойми чего. Дьявольщина, да вся компания, если разобраться, не в себе!
Девица Эксмари, выслушав раздраженного принца, тяжело вздохнула и сказала:
— Я знаю кое-кого из нужных людей. Могу попросить за тебя. Но только звучит все это больно уж серьезно.
— А так оно и есть.
Последовало короткое молчание. Наконец она поднялась, чтобы уйти, и спросила:
— У меня будут неприятности?
— Конечно, — кивнул Баскаль. — Как и у нас. Проблема в том, успеем ли мы до этого сделать что-нибудь существенное.
— Фантастика!
Она исчезла. Отправилась беспрекословно выполнять приказ. Встала на сторону Баскаля, невзирая на здравый смысл и собственные сомнения.
— Так что же в этом кольце? — допытывался Стив Граш.
— Мусор.
— Мусор?!
— Ага, мусор. Преобразование материи на атомном уровне в отбросы и отходы.
— Ты имеешь в виду программируемую материю, верно? — спросил Конрад, потому что все остальное вообще не имело смысла-.
— Ну да. Любой предмет из всекамня. Но ведь это и есть все, разве не так?
— Приблизительно.
Помимо всекамня повсюду существовало огромное количество природных материалов, особенно в Денвере. Конрад продолжал недоумевать. Всекамень в своей фундаментальной основе был формой кремния. Тканое нановолокно, верно? С квантовыми ячейками, в которых электроны объединены в атомоподобные структуры. В необработанном виде этот материал на вид и на ощупь очень похож на пластик, тяжелый, плотный и блестящий, как хитин жука. Однако, прилагая к нему соответствующие электросигналы, можно наполнить всекамень искусственными псевдоатомами любого типа. Кремний и золото, кремний и сера, кремний и какой-нибудь чертов алебастр.
Кроме того, существуют еще и трансурановые псевдоатомы, и асимметричные, и псевдоатомы с внедренными экзотическими частицами. Можно изменять исходную композицию всекамня таким невероятным количеством способов и методик, что даже за триста лет в Королевстве, не испытывающем никакого недостатка ни в псевдохимиках, ни в гиперкомпьютерных поисковых алгоритмах, едва-едва справились с каталогизацией только лишь самых распространенных производных материалов.
Но псевдоатомы не были настоящими, не то что кремний.
Баскаль самодовольно ухмылялся.
— Сегодня у нас исторический день, парни. День Мусора в Денвере! Будь у каждого из нас такое кольцо, мы бы наделали здесь мусорные горы. Но мы и так можем создать угрозу техногенной инфраструктуре, которая, в конце концов, и отличает нас от животных. Если они не удовлетворят наши требования, то, по крайней мере, надолго нас запомнят.
— Супер! — одобрительно рявкнул Стив, и несколько голосов дружно его поддержали.
— Откуда взялось это программное обеспечение? — не выдержал Конрад.
— Сам написал, малыш. Берег для особого случая.
— И как оно работает? — осторожно спросил Конрад, стараясь не вызвать неприязни принца.
— Ну, я заархивировал структуры содержимого дворцовых мусоропроводов за целый год и упаковал их в мозаичном порядке. Для любой поверхности программа находит наилучшее соответствие с заархивированными стандартными образцами, а когда мусорные объекты сформируются, границы между ними нагреваются и подвергаются акустическому шоку, дабы отделить эти объекты от материнского массива. Короче, шлепни такой печаткой по стене, и ты получишь кучу дымящихся отбросов.
— Верно, но только дымиться они не будут. И вонять тоже, — возразил Конрад. — Твоя куча может походить на дерьмо или протухшие объедки и, вероятно, даже на ощупь не будет от них отличаться. Но псевдоатомы не пахнут. Они не могут распространяться в воздухе, в отличие от обычных атомов и молекул.
— Разве?.. — неуверенно произнес Баскаль. Нерешительность была ему определенно не к лицу.
— Да брось, поразительно уже то, что ты до такого додумался! У тебя хватит мощности на разделение объектов? И эти мусорные объекты, они способны поддерживать собственное программирование за счет фотоэлектрического эффекта? А композиционный состав?
— Гм… Честно говоря, понятия не имею.
— Вот как? Тогда, скорее всего, неспособны. Значит, ты просто получишь внешне похожие на мусор кучи нановолоконного кремния, не более того. Вероятно, это еще и опасно. Я хочу сказать, что в любом здании всекамня гораздо больше, чем кажется, ведь не только фасады из него делают, верно? Так что будь поосторожней, когда задействуешь эту штуку, иначе кто-нибудь может пострадать.
— А кто назначил тебя голосом разума? — ядовито осведомился Хо.
— Да никто.
— Тогда почему бы тебе не заткнуться? Мямля!
Конрад не удостоил его ответом. Он уже сказал все, что было необходимо. Испытывать терпение Хо — затея не слишком благоразумная. И Баскаль тоже, резко помрачнев, в каком-то угрюмом замешательстве оглядывается по сторонам. Гнев принца может в любой момент обрушиться на него, Конрад понимал это и подумал, не извиниться ли, но решил, что это все равно не поможет. Уж лучше стушеваться и сделать вид, что тебя здесь вовсе нет.
— Так мы начнем или не начнем? — нетерпеливо поинтересовался Стив Граш.
— Угу, — рассеянно кивнул ему Баскаль, — только дай мне немного подумать…
И тут он ущипнул себя за подбородок совершенно отцовским жестом, на секунду превратившись в живой портрет короля, только намного моложе и немного смуглее. И Конрад ощутил новый прилив любви к этому мальчику, Принцу-Поэту всего человечества.
— Пойду-ка навещу суар, — во всеуслышание объявил Фэк с другого конца балкона. Имея в виду писсуар, он поведал приятелям, что именно собирается делать. Скажи он «уни», это означало бы совершенно иные намерения. Все всегда знали о Фэке гораздо больше, чем хотелось бы. Но заторопившийся Фэк выглядел так уморительно, что атмосфера внезапно разрядилась, раздался дружный хохот, и разговор принял иное направление.
— Прости, — тихо сказал Конрад под прикрытием общего шума. — Но идея все-таки чертовски опасна.
— Заткнись, — пробурчал Баскаль, не глядя на него.
Поняв намек, Конрад допил свое пиво, а потом молча прикончил кофе, после которого еще больше захотелось пить, но порыв залить все это стаканом воды он подавил. А то самому придется срочно бежать в суар. От нечего делать он принялся разглядывать кофейную кружку: добрая старая керамика, знак внимания корпорации «Френдли Продактс», чей затейливый зеленый логотип красовался на ее дне. Точно такой же красовался на их лагерных майках и миллионах предназначенных для детей предметов, производимых ежедневно всеми трифаксовыми аппаратами мира. Но что же, интересно, такое специально детское может быть в кофейной кружке?!
