Харлан Эллисон - Парень с собакой
Так началась моя жизнь в Топеке, началось знакомство с людьми и их жизнью. Все было здорово, по-настоящему здорово. Люди сидели в креслахкачалках у дверей, косили газоны, слонялись по заправочной станции, кидали деньги в автоматы, размечали белой полосой дорогу, продавали газеты на углах, слушали небольшой оркестр в парке на площадке в виде раковины, играли в классики и прятки, начищали до блеска пожарный насос, сидели на скамейках, читали, мыли окна, подстригали кусты, приподнимали шляпы при виде дам, везли в проволочных тележках молочные бутылки, расчесывали лошадей, швыряли палку собакам, плескались в общем бассейне, выписывали мелом цену на овощи возле лотка, гуляли с девушками, взявшись за ручки, и все это до смерти мне надоело.
Через неделю я готов был волком выть.
Мне казалось, что эта консервная банка меня задушит. Я чувствовал на себе давление земли.
Питались они искусственным дерьмом: искусственные груши, имитация мяса, поддельные цыплята, эрзац-кукуруза и фальшивый хлеб. На вкус все это отдавало мелом и пылью.
Вежливость? Господи, да от ихних слащавых и лживых манер меня тошнило. Это у них называлось "культура".
"Здравствуйте мистер такой-то. Ах, здравствуйте, мистер другой-то. Как вы поживаете? А как малышка Джейн? Идете на собрание общины во вторник?"
Меня просто выворачивало.
Такой чистотой, аккуратностью и вежливостью человека можно в могилу свести. Не удивительно, что мужики здесь раскисли и ни на что не способны; по крайней мере не способны делать детей с палочками вместо щелочек.
Первые дни на меня все смотрели со страхом, будто только и ждали, что вот сейчас я взорвусь и забрызгаю все дерьмом. Потом, мало-помалу, ко мне привыкли. Лью сводил меня в лавку, где подобрал комбинезон и рубашку, в которую любой одиночка попал бы с расстояния в милю. Мез, выжившая из ума старая сука, та самая, которая назвала меня убийцей, изъявила желание меня подстричь, чтобы я выглядел ци-ви-ли-зо-ван-но. Но меня от нее тошнило, и я сказал:
- Чего лезешь, ведьма? Или твоего старика тебе не достаточно?
Она аж кулак в рот засунула, а я заржал как конь:
- Можешь отстричь у него яйца, если хочешь, а мои волосы не тронь.
Убежала как наскипидаренная.
Так оно и шло. Я слонялся без дела, меня кормили на убой и до поры до времени прятали от меня молодое мясцо, все ждали, пока город дозреет.
От такой жизни у меня на время, наверное, поехала крыша. Я стал бояться замкнутых пространств, все время выскакивал на крыльцо и там коротая ночи. Затем это прошло; я начал нарочно орать, ругался, хамил... Потом и это прошло, я утих, все надоело, мне стало скучно. Смертельно скучно. Как в консервной банке.
И стал а подумывать о том, как бы отсюда дернуть. Началось с того, что я вспомнил пуделя, которого скормил Бладу. Он мог прийти только из подниза. И он не мог подняться по падающей шахте. Значит, есть и другие выходы.
Мне предоставляли достаточно большую свободу передвижения по городу. Лишь бы я вел себя хорошо и не делал ничего неожиданного. Зеленый ящик караульная сволочь - находился всегда поблизости.
И я нашел выход. Ничего особенного: я знал, что он должен быть, и я его нашел.
Затем я выяснил, где хранят мое оружие, и я был готов.
Почти готов.
9
Наконец наступил день, когда Аарон, Лью и Айра пришли за мной. Я к тому времени совсем одурел. Сидел на крылечке своей гостиницы и покуривал трубку из початка кукурузы. Рубашку я снял, чтобы немного загореть. Только вот солнца тут у них не было.
Они зашли во двор.
- Доброе утро, Вик, - приветствовал меня Лью. Старый пердун ковылял с палочкой. Аарон одарил меня улыбкой - так улыбаются огромному черному быку, который вот-вот засадит породистой корове. Взглядом Айры можно было растапливать печь.
- А, Лью, как поживаете? Доброе утро, Аарон, доброе утро, Айра.
Лью это понравилось.
Подождите, сволочи, я вам устрою!
- Ну что, ты готов встретиться с первой дамой?
- Всегда готов, - отрапортовал я и поднялся.
- Хорошо покурил? - фальшиво улыбнулся Аарон.
Я вытащил трубку изо рта.
- Истинное наслаждение.
Я даже не зажигал эту чертову штуку.
Меня провели на улицу Мэриголд к низенькому домику с желтыми жалюзями и белым заборчиком из колышков.
- Это дом Айры, - сказал Лью. - Кунлла Джун его дочь.
- Надо же, кто бы мог подумать? - протянул я, широко открыв глаза.
Айра стиснул челюсти.
Мы вошли.
Куилла Джун сидела на кушетке рядом с матерью, точной ее копией, только старой и высохшей.
- Миссис Холмс, мое почтение, - сказал я и слегка поклонился.
Она улыбнулась. Напряженно, но улыбнулась.
Куилла Джун сидела, сдвинув ножки и положив руки на колени. В волосах у нее вилась ленточка. Голубая.
Под цвет глаз.
Внутри у меня что-то оборвалось.
- Куилла Джун, -сказал я.
- Доброе утро, Вик.
После этого все бестолково затоптались, а Айра принялся охать и причитать, что надо скорее покончить с этим грязным отвратительным делом и тут же бежать в церковь, просить милосердного Господа о прощении, чтобы он не успел покарать их всех молнией в задницу, и тому подобное.
Я протянул руку, Куилла Джун, не поднимая глаз, подала свою, и мы прошли в маленькую спальню, где она замерла и низко опустила голову.
- Ты им не рассказала? - спросил я.
Она покачала головой.
И вдруг желание ее убить прошло. Мне захотелось ее обнять. Очень крепко. И я ее обнял. А она зарыдала, прижалась к моей груди, заколотила меня кулачками по спине...
- О, Вик, прости меня, пожалуйста, прости, я не хотела, меня заставили! Меня подослали, и я очень боялась. Я люблю тебя, а они притащили тебя сюда, но это же ведь не грязно, как говорит мой отец, ведь правда, это не грязно?
Я обнимал ее, целовал, а потом спросил, хочет ли она уйти со мной, и она ответила: да, да, да, очень хочет. Тогда я сказал ей, что мне придется причинить вред ее отцу, чтобы убежать, а она посмотрела на меня взглядом, который мне прекрасно знаком.
Несмотря на свою порядочность, Куилла Джун Холмс не очень праздновала богобоязненного папашу.
Я спросил, есть ли у нее что-нибудь тяжелое, вроде подсвечника или дубинки, и она сказала, что нет. Тогда я порылся в спальне и нашел в комоде пару папашиных носков. Отвинтив два здоровенных медных шара с кровати, я уложил их в носок. Потом взвесил. Самое то.
Она не сводила с меня огромных глаз.
- Что ты собираешься делать?
- Хочешь бтсюда смотать?
Она кивнула.
-Тогда становись за дверью. Или нет, подожди, лучше ложись в кровать.
Куилла забралась в постель.
- Отлично. Теперь задери юбку, сними трусы и раздвинь ноги.
Она в ужасе уставилась на меня.
