Евгений Лукин - Слепые поводыри
Над атоллом занимался рассвет. Взорвался, зашумел, загрохотал прибой. Брызнуло в глаза встающее из-за океана солнце. Проморгавшись, Игорек (он лез последним) внимательно осмотрелся. Вроде бы за истекшие сутки на острове ничего не изменилось… И очень плохо, что не изменилось! Морщинистое лицо Игорька дернулось болезненно: под низко склоненной пальмовой кроной он углядел вчерашнюю пустую бутылку из-под водки. Резная плоская дубина валялась рядом. Хотел окликнуть Влада, но тот уже оцепенел, беспомощно уставясь на орудие убийства. Опять из обморока вынимать…
Решительным шагом Игорек приблизился к беспечно брошенной улике, поднял и что было сил швырнул в сторону лагуны. Почти докинул…
– Вопросы будут? – бешено проклокотал он, поворачиваясь к ребятам. Нахмурился, смягчился. – Короче, чтобы покаянных этих морд я больше не видел… Ты еще к батюшке сбегай – на исповедь! Историю они перекраивать собрались! – С желчной гримасой Игорек сбросил с плеча туго набитый рюкзачок. – С такими-то личиками!.. А на будущее запомните: любой малейший поворот истории – это сотни тысяч трупов! Сотни!
В напряженном молчании разделись, искупались в лагуне (по дороге Игорек снова подобрал дубину и зашвырнул еще дальше), после чего распаковали рюкзак и, расстелив в пальмовой тени драный тоненький плед, приступили к трапезе.
– Кстати, насчет батюшки я не шучу… – хмуро заметил Игорек. – Имей в виду, Влад: церковь у нас со времен Петра в случае государственной измены на тайну исповеди – плевать хотела! Сначала в охранку стучали, потом, надо полагать, в Госбезопасность. Не исключено, что стук идет по сей день. Так что учти…
В ответ Влад лишь скривил свой и без того кривоватый рот. К святой и равноапостольной православной церкви он относился ничуть не лучше, чем к коммунистической партии. Но в любом случае жесткая отповедь Игорька подействовала на вчерашнего убийцу живительно. Да и жрать хотелось…
Вскоре Влад уже оклемался настолько, что смог принять участие в беседе.
– Игорек, – негромко позвал он. – Так вы это с Андреем насчет прошлого… серьезно или как?
– Да черт его знает… – с искренним недоумением молвил Игорек. – Похоже на то, но… прямых свидетельств я пока не вижу. Конечно, дай бог, чтобы это оказалась именно древняя Полинезия.
– Почему «дай бог»?
– Потому что в современной Полинезии нас рано или поздно засекут американцы… Или французы… А у них контрразведка нисколько не лучше нашей. То есть не хуже, я хотел сказать.
– Короче, Влад! – устало взмолился он. – Давай не будем забегать вперед. Вот достроим наш подвальчик, обшарим как следует лагуну… А до той поры даже и говорить-то не о чем. Так, мечтания…
– Н-но… решать-то что-то надо! Потом поздно будет.
– Да все уже решено за нас!
– Кем?
– Обстоятельствами, Влад, обстоятельствами. Ты же сам видишь, что каждый наш ход – вынужденный. Что решать-то? Лазить сюда или не лазить? Так мы уже здесь, мы уже влезли – причем по уши. Черт бы драл этого лысого, но, похоже, свобода – это действительно осознанная необходимость…
Внезапно Андрей (он сидел лицом к воде) поднялся с пледа и, не веря своим голубеньким вытаращенным глазам, уставился куда-то вдаль.
– А вот фиг там – мечтания, – сдавленно выговорил он.
Игорек и Влад оглянулись – и тоже встали. За грохочущими у рифа бурунами клубились косые паруса. Их было очень, очень много. Мимо кораллового островка шел целый флот – вне всякого сомнения, военный: огромные каноэ следовали в строю. Взамен флагов с верхушек мачт слетали и змееподобно вились радужные вымпелы, связанные, судя по яркости красок, из птичьих перьев.
И хотя расстояние до туземной флотилии было весьма и весьма значительное, все трое, не мешкая, отступили под прикрытие низкой пальмовой кроны.
– Они… сюда, что ли? – негромко, словно опасаясь, как бы его не услышали там, за рифами, выпершил Влад.
– Вряд ли, – растерянно отвечал Игорек, присевши и отстраняя вверх для лучшего обзора пальчатый лист. – Такая армада… Что им тут делать? Хотя… Может, у них эта лагуна – вроде гавани?
– А как же они через рифы?
– Значит, где-то должен быть проход. Завороженные зрелищем, трое смотрели, как флот медленно скрывается за пальмовой рощей. Высокие клювовидные штевни, сдвоенные корпуса… Палубы (бог ты мой – палубы!), парящие над водой… Все. Прошли…
– Потрясающе, – выдохнул наконец Игорек. – И ведь без единого гвоздя! Черт знает чем сработано: кость, камень, раковины… Представляете, чего они натворят, если им дать металл?
– Значит, все-таки прошлое? – Забавно, но ликующе взвить голос Андрей осмелился только теперь.
– М-да… – Игорек озадаченно поскреб редеющую макушку. Взгляд его упал на расстеленный под пальмой плед. – Так… С перекуром – завязываем! Быстренько все доедаем, приводим местность в первоначальный вид – и за работу! Там сейчас, между прочим, темно станет, а нам еще крышку тащить.
Все было съедено, убрано и уложено за пять минут.
– Ну так что? – не отставал Андрей. – Прошлое?!
– Да прошлое-то оно прошлое, – задумчиво отозвался Игорек, вскидывая рюкзачок на плечо и с неудовольствием наблюдая, как Влад, прыгая на одной ножке, вправляет другую в грязную штанину прорванных на коленке рабочих брюк. – Хм… А знаешь, Андрюша, кажется, нам и впрямь повезло. Ну вы сами прикиньте: построить флот, поставить под ружье (или, я уж не знаю, под копье!) чертову уйму народу… Это ведь под силу только государству… А государств в первобытной Полинезии, насколько мне известно, было три: Гавайи, Тонга и Таити… Почти уже сложившиеся государства… впоследствии, понятно, разрушенные христианами…
Они оделись и двинулись к лазейке.
– И что? – жадно спросил Влад.
– А то, что без оружия сюда соваться больше не стоит.
– Людоеды?
– Нет. Просто я о них очень мало знаю… А становиться рабом, как Гонсало Герреро, что-то не тянет.
– То есть рабство у таитян – тоже было?
– Я ж тебе говорю: понятия не имею, – бросил через плечо Игорек. – Кажется, было… – Он вновь повернулся к лазейке – и обмер.
На глазах у всех из прозрачного подрагивающего облачка высунулась изумленная чумазая мордашка, а в следующий миг ее владелец выбрался на этот свет окончательно – черноглазый пацан лет семи-восьми, в дорогой, на диво грязной куртейке и столь же грязных брючках, вправленных в облепленные глиной высокие шнурованные сапожки. Вообще впечатление было такое, будто взяли разодетого в пух и прах ангелочка с обложки журнала мод и пару раз окунули в хорошо взбаламученную лужу.
– Идиоты! – тихонько простонал Игорек. – Боже, какие идиоты! – Оглянулся беспомощно. – Ну и что теперь делать?!
