Дэвид Вебер - Сошествие ночи
— В последнем докладе сказано, что все три батальона из космопорта перешли на нашу сторону, мэм, — немедленно ответил лейтенант. — Один из них движется сюда, чтобы укрепить оборону Октагона. Генерал лично ведет два оставшихся на поддержку бригадного генерала Хендерсона.
— Только что поступило сообщение от полковника Язова, адмирал МакКвин!
МакКвин повернулась к вошедшему в комнату для совещаний коммандеру и, несмотря на разлитое в воздухе напряжение, испытала неодолимое желание удовлетворенно улыбнуться. Так или иначе, но никто из находящихся в этой комнате больше не будет использовать это идиотское, лизоблюдское обращение “гражданин”. И было невыразимо приятно снова оказаться в шкуре адмирала, вместо того, чтобы носить плохо сидящую псевдогражданскую маску военного секретаря.
— По оценке полковника как минимум треть авиации перейдет на нашу сторону, — продолжил коммандер. — Он говорит, что наверное сможет уговорить и больше, если наши успехи продолжатся. На настоящий момент он уверен, что сможет по крайней мере удержать спутниковые базы от посылки организованных ударных сил в воздушное пространство столицы.
— А что с той авиацией, которая уже в воздушном пространстве столицы и не перешла на нашу сторону? — ядовито спросил Букато.
— С ними придется иметь дело оборонительным системам, — заявила МакКвин. — По крайней мере ублюдки не начали пока швырять в нас ядерными зарядами.
— Пока, — согласился Букато. — Но вы действительно думаете, что Сен-Жюст не воспользуется ими, если решит, что ситуация для него становится жарковата?
— Если сможет обрушить их непосредственно на Октагон без существенного сопутствующего ущерба, то да. — сказала МакКвин. — При таких обстоятельствах, думаю, он ими воспользуется глазом не моргнув. Но пока работают наши оборонительные системы, сквозь них не пройдет ничего, если не будет массированного удара, способного перегрузить их возможности. А это обрушит ад на весь город. После того, что случилось в прошлый раз, не думаю, что он осмелится пойти на такой риск. Наши ближайшие окрестности — да; здесь он может нанести ядерный удар. Но не по всему городу. В конце концов, ему не принесет пользы, если он убьет нас таким образом, что разъярит остальной Флот до такой степени, что они повернутся против него, что бы там ни делали громилы ГБ. А так и будет, ты же знаешь, Иван.
Букато фыркнул. Этот звук мог обозначать несогласие, но не в этот раз. Никто не мог с уверенностью сказать, как Народный Флот отреагирует на ещё одно, ещё более массированное применение ядерного оружия в Новом Париже, но адмирал был практически уверен, что МакКвин права. Слишком много миллионов гражданских уже погибли, и при том, что все члены Комитета за исключением Сен-Жюста находились в руках МакКвин, хоть кто-нибудь из флотских да рискнет, если у него будет возможность выстрелить по командующему Госбезопасностью и если Сен-Жюст будет настолько глуп, что уничтожит ещё солидную часть города.
— Хорошо, — резко произнесла МакКвин. — Пока что, за исключением Флота Метрополии и того факта, что мы не смогли захватить во время первого удара ни Пьера, ни Сен-Жюста, всё вроде бы развивается практически по плану. Иван, я хочу чтобы вы с коммодором Тиллотсон оставались на связи с Конфлансом и Язовым. Капитан Рубин, вы отвечаете за оборонительные системы Октагона. Те, у кого нет наших транспондерных кодов, не должны пересечь границу нашего воздушного пространства, понятно?
— Понятно, мэм, — мрачно ответил Рубин.
— Майор Адамс, вы отвечаете за координацию действий гарнизона и оборонительных систем. Будьте рядом с капитаном Рубиным и присмотрите, чтобы переносные противовоздушные системы были расположены наилучшим образом, чтобы поддержать стационарные системы.
— Есть, мэм! — рявкнул майор морской пехоты.
— Иван, — МакКвин повернулась к Букато, — куда мы дели Фонтейна?
— Мы поместили его под стражей в вашем кабинете, мэм.
— Как удачно, — пробурчала МакКвин и даже здесь, даже сейчас, несколько человек к собственному удивлению рассмеялись в голос при виде её ехидной улыбки. Она улыбнулась в ответ и вскинула голову.
— Думаю смело можно сказать, что дружище Эразмус является реалистом и практичным человеком, — заявила она Букато. — Он на самом деле поддерживает Революцию, но когда узнает, что Пьер мертв, подозреваю, мы сможем перетянуть его на нашу сторону, если сумеем убедить, что дни Сен-Жюста тоже сочтены. По крайней мере он притворится, что перешел на нашу сторону, что в краткосрочной перспективе почти столь же хорошо. Если я смогу убедить его подписаться под нашими широковещательными сообщениями, у нас должно получится расколоть Госбезопасность между ним и Сен-Жюстом. Как минимум, это несомненно помешает Сен-Жюсту пустить в дело свои чертовы десантно-штурмовые батальоны!
— Не могу не согласиться, мэм, — произнес Букато, — но, боюсь, переубедить его может оказаться несколько труднее.
— Может быть ты и прав, — ответила она куда более жестко. — С другой стороны, если я засуну дуло пульсера ему достаточно глубоко в ухо, думаю что смогу убедить его пойти за мной куда угодно.
Она ещё раз улыбнулась своим сподвижникам, но на это раз без какого-либо веселья.
* * *
Привычно лишенное выражения лицо Оскара Сен-Жюста казалось высеченным из гранита, когда он сидел в кабинете прямо рядом с резервным штабом и выслушивал свежие доклады.
— Сэр, войска в беспокойстве! — выпалил гражданин бригадный генерал ввалившийся в кабинет гражданина секретаря. — К ним проникли слухи, что гражданин председатель... э-э...
Сен-Жюст повернул голову и панический доклад внезапно прервался, когда гражданин бригадный генерал дрогнул под этим холодным взглядом василиска. Офицер с трудом сглотнул, а Сен-Жюст секунд пятнадцать держал его пришпиленным к месту и обливающимся холодным потом под безжалостным взглядом. Затем заговорил, очень холодно и четко.
— Войска сделают то, что им приказано, гражданин бригадный генерал. Как и их офицеры. Все их офицеры. Мы действуем по плану “Гораций”. Информируйте об этом всех командиров подразделений, а также о том, что все меры дисциплинарного воздействия, которые они сочтут необходимым применить, заранее получают одобрение. Это понятно?
— Д-да, сэр, — немедленно ответил гражданин бригадный генерал, развернулся на месте и выскочил за дверь ещё живее чем заходил. Сен-Жюст позволил себе бледную, тусклую, мертвую улыбку. Гражданин бригадный генерал был идиотом, если не сообразил, что в ход пошел план “Гораций”. Хотя, справедливости ради, надо признать, что это могло быть скорее последствием потрясения, а не глупости, ибо Эстер МакКвин сумела захватить всех их врасплох... снова.
