Игорь Пидоренко - Чужие дети
Не раздумывая, Егор бросился на него, и они покатились по земле, сопя, ругаясь и барахтаясь, стараясь придавить друг друга. Яйцеголового Егор явно недооценил. При всей своей кажущейся худобе тот был явно сильнее его и вскоре оказался наверху. Егор крутился, пытаясь вывернуться, сбросить противника, но это не удавалось.
Внезапно послышался глухой стук, пальцы, уже вцепившиеся в горло Егора, разжались, и он без труда смог свалить с себя врага. Тот упал на сторону, обмякший и тяжелый.
Егор поднялся, чувствуя боль во всем теле, и прямо перед собой обнаружил председателя. Тот стоял, опираясь на ружье, прикладом которого, очевидно, и оглушил яйцеголового, и даже в темноте можно было без труда различить на его лице довольную улыбку.
– Ну, как ты? – спросил он.
– Да живой, – улыбнулся в ответ Егор. – А вы как?
Председатель нахмурился:
– Задело, кажется. Ногу почти не чувствую. Но без крови, даже раны нет. Странно, я все осмотрел. Хоть бы синяк какой-нибудь!
– Может, краем зацепило, – предположил Егор. – Меня в упор расстреливать собирались. Спасибо вам, что вовремя вмещались. Я же не знал, что так получится.
– Да, все предусмотрели, только вот паршивую овцу не учли. – Он пнул валявшегося на земле предателя. Тот глухо замычал. – Ну-ка, давай посмотрим, что это за гад. – Он отложил ружье, кряхтя и отставив в сторону несгибающуюся ногу, нагнулся и перевернул лежавшего. Всмотрелся ему в лицо.
– О, да это же не наш! Точно – не наш, не из Николенек! Постой-постой, да ведь это тот, с «Москвичом», что об иконах расспрашивал.
Егор тоже наклонился. Вышедшая из-за туч луна позволяла разглядеть незнакомца. На земле лежал не тот, лохматый, которого он просил помочь вытащить застрявшую машину. Наверное, второй, что сидел рядом.
Председатель попросил:
– Помоги! – и стал расстегивать ремень на брюках.
– Это зачем? – удивился Егор.
– А мы его сейчас свяжем. Не дай бог очухается – опять драться полезет. Здоровый, дьявол. Думал, он тебя придушить успеет, пока я доковыляю. Я за ним шел, следил, где спрячется. Только сейчас с моею ногою, разве успеешь? А потом мы его в милицию сдадим. Пусть судят паразита. Это же надо удумать – своих каким-то залетным обезьянам продать! До чего подлые люди встречаются!
Вдвоем они стянули предателю руки за спиной, подтащили к дереву и посадили, прислонив к стволу. Потом Егор похлопал его по щекам приводил в чувство. Тот действительно очнулся, открыл глаза. Взгляд, сначала мутный, прояснился, появилось осмысленное выражение.
Председатель присел перед ним, поудобнее устроил ногу.
– Ну, давай поговорим, голубь. Только начистоту, без вранья. Иначе пеняй на себя, плохо будет. Ты теперь вроде бы как вне закона. За тебя нас и под суд-то не отдадут. Усвоил?
Предатель медленно, с трудом кивнул. Шишку на затылке было видно и в темноте – величиной чуть ли не с кулак.
– Что вы с дружком своим у нас в селе делали?
Предатель разлепил губы, сказал хрипло:
– Иконы искали старые, они сейчас стоят много. Западники бешеные бабки платят. И наши шизики гоняются. Вот и застряли в вашей дыре. Кто ж знал…
Егор перебил его:
– А откуда про «зайцев» узнали?
– Мужик, у которого мы остановились, бабе своей трепанулся.
Председатель восхитился:
– Вот зараза Митрофаныч! Договорились ведь – женам ни слова!
Егор продолжал допрос:
– Зачем им «зайцы» нужны?
– Не знаю я. У них война какая-то идет. Эти «зайцы» – враги. Они сначала нас на понт взять пытались. Рассказывали, как это будет плохо, если «зайцы» нас захватят и всех в рабство загонят. Мы с Вареником их, конечно, оборжали и сказали, что задаром пусть их милиция Земли от «зайцев» защищает. Ну, они побухтели и бабок кучу отвалили – авансом. Пообещали еще, если найдем, у кого эти их враги прячутся.
– Что они намеревались сделать с «зайцами», когда найдут?
– Говорили, вроде бы, что убьют, чтобы свои не выручили, а там кто их знает.
Председатель вмешался:
– Они сказали, что убьют, а вы все равно продали? Да не только их, целое село! Что теперь делать? Как врезал бы, гадюка! – И он замахнулся на яйцеголового ружьем. Тот втянул голову в плечи.
– Ладно, – Егор остановил ружье. – Давайте к дяде Саше двигаться. Надо решать что-то. Теперь пришельцы знают, где искать. Вы никого из них не подстрелили?
– Так ведь он там лежит! Тот, который в тебя целился. Я когда пальбу открыл, этот, – он указал на пленного, – сразу на землю упал, в первого я попал, а второй несколько раз по мне выстрелил и сбежал. Вояки, я тебе доложу, никудышные. Кто же своих бросает? Я не смотрел, что с тем.
– Надо пойти посмотреть, – решил Егор. – Давайте, на меня обопритесь. И ты вставай! – Это уже предателю.
Кое-как они добрались до дороги. Оставив яйцеголового под охраной председателя, Егор подкрался к «Жигулям». Пришелец действительно лежал около них, там, где упал. Товарищ бросил его. Егор осмотрел все вокруг, помня об оружии «монахов», и у колеса поднял отлетевший туда пистолет не пистолет, какой-то механизм, явно предназначенный для стрельбы. Разбираться с ним не стал, отложил на потом, сунул в карман и склонился над пришельцем. Тот был жив, но без сознания, дышал прерывисто и тяжело.
Теперь предстояло решить – как доставить и пленного и раненого одновременно. Егор понял, что своими силами им этого не сделать, сходил к ближайшей засаде и позвал сидевшего там человека.
Выдержка у членов отряда самообороны оказалась железной. Услышав выстрелы, но помня о приказе председателя: пост не покидать, – ни один из них приказа не нарушил.
12
Жена председателя еле сдержала крик, когда увидела его, бледного, волокущего ногу, опирающегося на Егора. Но быстро успокоилась – крови ведь не было. Председателя уложили на постель, пристроили поудобнее ногу. Он сопротивлялся и шумел, требовал, чтобы с ним не возились, а занялись бы пришельцем. «Монах» действительно оказался ранен в ногу, рука председателя с годами твердости не потеряла. Рана была пустяковой, пуля только вскользь задела, и без сознания пришелец был скорее от шока, а не от потери крови. Кстати, кровь была обыкновенной, красной. Жена председателя, перевязав «монаху» ногу, решила расстегнуть плащ у него на груди и… теперь уже пришлось приводить в чувство ее! Сдвинув капюшон, она взялась за застежку, начала вертеть ее, и от неосторожного движения с лица пришельца сползли черные очки, а вместе с ними и все лицо, которое оказалось умело сделанной маской. Настоящее же лицо «монаха» и лицом-то назвать можно было с огромной натяжкой. Напоминало оно свиное рыло, поросшее редкими черными волосами, с круглыми, лишенными век глазами. Увидев это, жена председателя охнула и осела на пол в обмороке. Егор и мужик из засады в растерянности стояли над лежавшим на полу пришельцем и женой председателя и не знали, что делать.
