Александр Бердник - Призрак идет по Земле
— Нельзя!
Турист удивленно пожал плечами.
— Почему?
— Нельзя! — угрюмо подтвердил надсмотрщик.
В это время шофер кончил наливать воду в радиатор и с шумом опустил капот.
— Спасиби, — на ломаном языке поблагодарил янки. — Возьмите…
Он протянул несколько ассигнаций. Машина тронулась с места, обдав надсмотрщика пылью.
— Ездят тут, чтоб на вас черти ездили от рождения до самой смерти, — ворчал он, жадно пряча в карман неожиданный заработок. Потом быстро вошел во двор, убрал ведро и начал собираться на работу.
— Еще недоволен, Крокодилище, — зло перемывали косточки надсмотрщику соседки. — Везет же этакому выродку. Ни за что, ни про что получил кучу денег.
А турист, полюбовавшись горными пейзажами, сфотографировав величавый заход солнца, велел шоферу остановиться у обочины дороги. Разостлав на траве плащ, он приготовился уничтожить кусок великолепно зажаренной индейки и запить его приятным местным вином.
Стемнело. Ночь быстро опускалась на горы. Лимузин не трогался с места.
Янки поднялся и начал беспокойно ходить взад и вперед по узкой дороге. Ежеминутно он смотрел на часовой циферблат. Стрелка приблизилась к цифре «9».
Турист стиснул пальцы с такой силой, что затрещали суставы. Его нервное напряжение все возрастало. Несколько минут он прислушивался к звукам ночи. Взгляд его был устремлен туда, где у подножия горы Вальнера виднелись огоньки тюрьмы Санта-Пенья. Стрелка показала «9». Турист тихо сказал:
— Сигнал.
Шофер молча выполнил приказ. Слева на лимузине вспыхнул зеленый огонь. Турист замер, вслушиваясь. Но со стороны горы Вальнера не долетало ни звука.
— Неужели неудача, — прошептал янки, — неужели не получилось?
Невдалеке показалась человеческая фигура. Ее появление было таким внезапным, что шофер вскрикнул.
— Тсс! — обернулся к нему турист. — Это он.
Фигура медленно приближалась. Казалось, что она идет по глубокому сыпучему песку. Было странно, что человек движется совершенно беззвучно. Как будто из горных ущелий вышел призрак, решивший попугать прохожих.
Янки поспешно достал из кармана маленький флакончик, отвинтил крышку. Человек подошел к лимузину. Судорожно сведенные руки, полные ужаса глаза, искаженное болью лицо. Губы слабо шевелились, но ни одного звука не было слышно.
Турист поднес к губам человека флакончик, вылил ему в рот несколько капель жидкости. Минута — и тяжелый стон вырвался из груди пришельца. Он пошатнулся, упал на дорогу, всхлипывая от неимоверного напряжения, потом с трудом поднялся на ноги.
— Скорее! Нельзя терять ни секунды! — шепнул турист, поддерживая его под локоть.
Мотор зафыркал, вспыхнули фары, и лимузин помчался назад.
— Ну, что вы скажете, Морис? — тревожно спросил турист своего спутника. Морис Потр (а это был он) судорожно повернулся к собеседнику и сказал, заикаясь от волнения:
— Я безмерно благодарен вам, профессор, но это — ужасно!
Тот, кого назвали профессором, с упреком произнес:
— Вы недовольны? У меня не было другого выхода.
Вы же ученый, Морис! Разве не лучше, рискуя жизнью, проверить научную гипотезу и, может быть, спастись, чем до самой смерти сидеть в тюрьме?!
— Вы меня не поняли, профессор. Я говорю только о том, что препарат несовершенен. Вы не можете представить, что я пережил… Как только я глотнул его, неодолимая сила стала тянуть меня вниз. Я прошел сквозь стену камеры и упал на плиты двора. С огромным усилием высвободил йоги, ушедшие в землю до колен. Наружная стена также не задерживала меня. Было такое ощущение, будто я прохожу сквозь густую жидкость. И еще одно странное явление — звуки исчезли, стало трудно дышать…
— Дальше, дальше, — торопил профессор.
— Я пошел в условленном направлении. Я думал, что не дойду до машины. Короткая остановка — и меня бы проглотила земля. Казалось, что я повис где-то в межзвездном пространстве, а кругом — только тени предметов. Все — эфемерно, нереально…
Лимузин на полном ходу промчался по улицам маленького селения, в котором шофер днем заливал воду в радиатор. Не успели беглецы миновать последние домики, как позади раздался высокий пронзительный вой сирены. Он становился все выше и отчаянней. Казалось, что это среди гор кричат тревожные духи, жалуясь, что их разбудили.
Шофер повернул побледневшее лиио к профессору.
— Будет погоня!
— Скорее! На автостраду! — крикнул профессор. — Там мы сумеем от них оторваться!
Раздались выстрелы. На дороге выросли две фигуры в форме тюремных охранников. Одна из них повелительно подняла руку.
— Остановитесь!
Машина вихрем промчалась мимо, бросив в лицо тюремщиков дождь мелкой гальки. Блеснули вспышки выстрелов. Где-то рядом тоненько просвистели пули.
— Автострада! — воскликнул шофер, круто поворачивая машину направо.
Профессор облегченно вздохнул.
— Ну, Морис, я больше не желаю ради ваших политических фикций заваривать такую кашу. Если выберемся отсюда, я поставлю вам категорическое условие; долой политику! Только наука, чистая наука!
— Опять давнишний спор! — криво усмехнулся Морис, оглядываясь назад.
— Опять! — с ударением сказал профессор. — И на этот раз я не отступлю.
— Хорошо, — миролюбиво ответил Морис. — Поговорим потом. Нас догоняют.
И, правда, на автостраде появились огни нескольких полицейских машин, мчавшихся вслед беглецам. Профессор посмотрел на циферблат. Указатель подходил к цифре «170».
— Мы не можем развить большей скорости на колесах, — сказал профессор. — Фердинанд! Включай пневматику!
Шофер нажал кнопку на пульте. Машина поднялась в воздух и помчалась над автострадой, не касаясь колесами дороги.
— Что это? — удивился Морис. Оглянувшись, он увидел, как огни полицейских машин стали быстро уменьшаться в числе, а затем совершенно исчезли. Преследователи безнадежно отстали. Профессор нервно засмеялся, потер ладони, снял темные очки. Сверкнули большие черные глаза.
— Новая модель! — пояснил он. — Пятьсот километров в час. Внизу — пневматическая подушка, принцип ракеты. Ну, теперь, кажется, все. Счастливо отделались!
Впереди засияли яркие электрические огни. Лимузин приближался к Бургосу.
Допрос с „распашонкой"
Алессандро протер глаза. Приснилось ему все или было на самом деле? Ущипнул себя за руку. Больно! Посмотрел еще раз на записку, прочитал. Нет, все правильно — вот маленькая пилюля и дружеские слова француза. Он исполнил обещанное — оставил, Лоссу тропинку на волю. Хоть и узенькая, но все-таки тропинка.
