Павел Комарницкий - 30 июня
Изображение колыхнулось, будто на воде, и на экране возник стриженый, быстро удаляющийся затылок — какой-то абориген мужского пола прошёл прямо сквозь рой телезондов. Он обогнул девиц, отчего-то вдруг развеселившихся, и удалился прочь.
Командор, задумчиво свивавший кольцами хвост, тряхнул гривой, стриганул ушами.
— Так. Ярара, посади рой куда-нибудь на крышу, на солнцепёк. Конец сеанса. Думать будем.
— Зафиксировать на случай дождя? А то смоет…
— Обязательно.
* * *— Что-то ты охладел к своей астрономии, Боренька. Сам разлюбил, или она тебя?
Тётушка гладила бельё, поочерёдно меняя утюги, гревшиеся в печи. Вообще-то она была довольна таким течением событий, и подтрунивала над любимым племянником только в силу весёлого и ироничного характера.
— У астрономии нынче критические дни, тёть Кать, как у любой дамы — с улыбкой отвечал Борис. Тётушка фыркнула, блестя глазами, рассмеялась. Борис невольно залюбовался тётушкой. Она была ещё вполне ничего, тётя Катя, и характер — чистое золото, вот только в жизни не повезло ей…
Борис занимался поливкой огорода. Вообще-то он готов был помогать тётушке и в других огородных работах, но тётя доверяла ему лишь самые элементарные — копание земли и полив, да и то под надзором, осуществляемым через открытое окно. Тётя Катя вполне резонно полагала, что огород — это вам не астрономия, тут Борис вполне мог нанести ощутимый ущерб.
— Ничего, Боря, на свете ещё полно девушек, кроме твоей астрономии. Познакомить тебя? Вон у Кметьевых Леночка…
— Ну не надо, тёть Кать, не начинай опять. Я в этом деле сам как-нибудь.
— Сам… Возможно, и сам… Подхватишь кого-нибудь ещё похлеще астрономии…
Теперь засмеялся Борис. Он уже закончил полив, и теперь черпал воду из колодца, наливая её в примечательно древнюю, здоровенную сорокаведёрную глиняную корчагу, неглубоко врытую в землю. Корчага эта осталась ещё от прежних хозяев. Вода в ней быстро нагревалась на солнце, порой так, что даже приходилось разбавлять её из колодца.
Наполнив наконец реликтовую посудину, Борис с удовольствием умылся до пояса холодной водой, натянул рубашку.
— Пойду прогуляюсь, тёть Кать. Или на пруд сходить? Карасей Мурёне добуду…
Кошка коротко мяукнула, явно одобряя ход мыслей молодого человека.
— Карасей ловить будешь на старости лет — резонно возразила тётя Катя.
— Тогда решено — Борис встал — Пойду прошвырнусь по дер штрассе.
— Прошвырнись, прошвырнись.
— Купить чего-нибудь, тёть Кать?
— М-м-м… Я даже не знаю… — после того случая тётушка питала заметные сомнения на предмет торгово-предпринимательских способностей племянника — А впрочем, на обратном пути в булочную зайди.
— Бу сделано, тёть Кать!
Выйдя на улицу, Борис невольно зажмурился. Солнце заливало всё вокруг потоками неистового майского зноя, как в тропиках. В тени развалились бродячие собаки, высунув языки. Несколько кур без особого энтузиазма рылись в пыли. Пробежала с гомоном стайка малышни, на миг нарушив мирную тишину, и снова всё погрузилось в сонную неподвижность. Дачный посёлок…
Студент повернулся и зашагал по сонной улочке, придерживаясь теневой стороны. Хорошо бы, конечно, со стипендии приобрести дамский велосипед. Почему дамский? Тётушке подарок, и сам бы катался летом… Однако все деньги ушли на телескоп. Вот и топай теперь пёхом вёрст шесть до города, да с гаком. С добрым украинским гаком, что порой бывает куда больше версты. Извозчика, что ли, поймать? Да ещё извозчиков-то не видно…
Словно в ответ из-за угла вывернулась пролётка, запряжённая пегой кобылой.
— Эй, барин молодой, чего зря башмаки топчем? Садись, подвезу! — весёлый молодой парень, похоже, был навеселе. Борис раздумывал пару секунд. В самом деле…
— Поехали в город! — запрыгивая в пролётку, распорядился студент.
— Единым махом, барин! — весело отозвался подвыпивший кучер.
* * *— … Вот продам Аврорку свою, да эту вот таратайку — кучер хлопнул по потёртой скамье пролётки — и куплю авто, с бензиновым мотором. Как, одобряешь?
Кучер по дороге развлекал седока и заодно себя самого разговорами. Вот только разговоры эти крутились вокруг одной темы — автомобилей. Похоже, этот кучер уже принадлежал в душе к зарождающемуся в России племени автолюбителей.
— Не знаю — как человек увлечённый, Борис знал, что такое голубая мечта, и уважал людей, таковую имеющих. Огорчать реалиями жизни весёлого парня ему не хотелось — Автомобиль немалых денег стоит, особенно хороший… Даже если «Пежо» брать…
— Добавим! — не сдавался парень — Заробим и добавим! Зато, слышь, сплошная выгода. Лошадь же как? Есть работа, нет работы — подавай ей овёс да сено. А авто, покуда стоит, никаких расходов. Как говорят революционеры — кто не работает, тот не ест! — парень засмеялся.
— Это так — согласился Борис. Говорить о том, что на деньги, затраченные на покупку хоть сколько-то серьёзного авто, можно кормить эту Аврору булками всю её лошадиную жизнь, да ещё и на водку хозяину осталось бы, он не стал.
Между тем подковы вышеупомянутой Авроры уже звонко цокали по булыжной мостовой.
— Куда дальше, барин?
— А никуда — отозвался студент, принимая решение — Здесь останови, пожалуйста.
— Лады! — кучер натянул вожжи, пролётка встала.
Расплатившись, Борис огляделся и зашагал по незнакомой улочке, по-прежнему держась теневой стороны. Он любил незнакомые улицы и переулки. В них было что-то от тайны неизведанных земель, таящейся в сердце почти каждого человека. Он даже не стал искать глазами название улочки. Какая разница?
Навстречу ему, о чём-то оживлённо щебеча, шли две гимназистки, занятые своими девичьими проблемами. Заглядевшись на них, студент вдруг отпрянул — перед девушками, буквально в пяти шагах, вился рой мелкой, как пыль, почти невидимой мошкары, летевший в ту же сторону, куда направлялись подружки, и Борис прошёл сквозь него, только что не наглотавшись мух. Девицы захихикали. Борис проводил их глазами и направился дальше.
* * *— …Ты обещал завалить меня образцами. Между тем я ничего пока не вижу, кроме жалких проб атмосферного воздуха, воды и почвы. Где обещанное? — Урумма смотрела сурово, даже не думая морщить нос в улыбке.
— Всё, всё тебе будет, о симпатичнейшая и добрейшая из всех докторов Звёздного флота — смутить Ухурра было совершенно невозможно — Хочешь, я изловлю тебе ту громаднейшую рыбу? Или того зверя, с длинным носом и большими ушами…
— И с них биопсию тоже — похоже, сегодня Урумма начисто отключила чувство юмора — И со всех подвидов аборигенов кровь! И с этих вот животных! — она указала на изображение лошади, медленно вращающееся на боковом сегменте экрана — И вообще со всех!
