разные - Журнал ТЕХНИКА-МОЛОДЕЖИ. Сборник фантастики 1980-1983
Химический анализ образцов с разных глубин обнаружил присутствие почти всех элементов менделеевской таблицы, причем в совершенно фантастических сочетаниях. Естественно, никакой жизни, никакой органики. Мертвое тело. Откуда оно? От какой безвестной планеты много миллионов лет назад было оно оторвано неведомыми силами?..
Но работа шла своим чередом. Уже через месяц на астероиде появились первые строения. Ажурные металлические конструкции, изготовленные из сплавов, полученных в условиях космического вакуума, покрыли обращенную к Земле сторону спутника. Строители прокладывали магнитные дороги, сооружали причалы для транспортных кораблей, монтировали энергетические установки, командный пункт управления, жилые помещения…
С тех пор прошел год. Прирученный астероид стал неузнаваем. Его внешнюю, округлую поверхность покрыли поля солнечных батарей.
Внутреннюю строители выровняли. Здесь разместились две большие площадки для посадки орбитальных самолетов. Здание командного пункта ощетинилось антеннами. Его строители использовали естественную овальную впадину, которая располагалась вблизи центра плоского среза астероида. Когда ее изолировали от космического вакуума, то получилось просторное, размером со стадион, помещение. Оно стало первым оазисом, где человек смог работать без скафандра.
В сотне метров от командного пункта возвышалась одна из местных достопримечательностей — орбитальная гостиница. Гравитация на астероиде ничтожная, почти невесомость. Профессиональные космонавты привыкли к этому. Но как быть, если человек прилетел в командировку — всего на два-три дня? Для таких посетителей и построили эту гостиницу. По виду она напоминала гриб-моховик. На лифте, курсировавшем в его «ножке», можно было подняться к номерам и рабочим кабинетам, расположенным во вращающейся «шляпке». Вращение обеспечивало постоянную тяжесть, равную трети земной. Энергия поступала от солнечных батарей, покрывающих поверхность «шляпки». Проработав на станции положенное время, человек возвращался на Землю, и никакой тебе реадаптации…
Неподалеку сходились высоко в пустоте фигурные арки. Часть их уже была покрыта причудливо изогнутыми металлическими плитами. Это монтировалось здание оранжереи. Плиты из нового, полупрозрачного материала — полученного в невесомости сплава — не только пропускали нужные и задерживали вредные излучения, но и аккумулировали солнечные свет и тепло, поддерживая в оранжерее заданный светотемпературный режим. Форма плит подчинялась строгим законам небесной механики: где бы ни находилось Солнце, оно освещало большую часть выпуклых граней.
Работы не прекращались ни на минуту. Вот у одной из опор будущей оранжереи остановился робот-электрокар. Цепкие магнитные присоски телескопического подъемника впились в зеркальную поверхность плиты и потащили ее вверх. Вспыхнули ослепительные огни плазменной сварки..
Резкий сигнал вызова оторвал Виктора Сергеевича Панина от созерцания панорамы строительства. Звонила Марина Стрижова, начальник психофизиологической службы. Просила его подойти. Значит, что-то стряслось. Что-то серьезное.
Он встал, открыл массивную дверь и подошел к винтовой лестнице. Да, жизнь на астероиде полна парадоксов. Казалось бы, зачем лестница? Ведь стоит отключить магнитные подошвы, слегка оттолкнуться — и через миг окажешься там, где хочешь. Так думали все, но только не космонавты, прошедшие через длительные полеты. Им хотелось побольше земного, привычного. Не летать на второй этаж, а подниматься по нормальной лестнице, как на Земле. И строители согласились…
Вспомнился спор с Мариной о физкультпаузах как средстве поддержания физической формы. «Физкультура как таковая ничего не даст, — заявила она тогда. — Необходимо вносить в нее развлекательный момент. Устраивать соревнования по акробатике, вечера танцев…» И сумела настоять на своем.
Панин поднялся на галерею второго этажа. Сюда выходило полтора десятка дверей, на вид самых обычных. На деле каждая дверь, каждое окно было шлюзовой заслонкой. Если не ровен час здание разгерметизируется, автоматы перекроют все шлюзы, включат аварийные системы жизнеобеспечения…
Кабинет Марины походил одновременно и на каюту комфортабельного лайнера, и на санаторный люкс. Небольшой стол, полки с книгами. Пульты, экраны связи, врачебный канал видеотелефона. За плотной зеленой шторой жилая комната. Тесновато, но очень уютно — чувствовалось, что здесь живет женщина.
— Садитесь, Виктор Сергеевич. — Она подала Панину кофе в закрытой фарфоровой чашке. — И смотрите сюда. Меня это беспокоит уже около месяца.
На экране засветилась жирная розовая линия. Сначала она шла почти горизонтально, затем круто заваливалась.
— Это обобщенный критерий производительности труда. От тех показателей, которые докладывают вам и другим руководителям стройки, — тонкий луч световой указки остановился на ниспадающей части графика. — Он отличается тем, что учитывает не только количество и качество сделанного, но и ряд факторов психологического характера. С людьми творится что-то неладное. Падает эмоциональный настрой, люди уже не получают удовольствия от работы. Если сегодня это еще не отражается на ваших, Виктор Сергеевич, показателях, то обязательно скажется завтра. Нужно что-то срочно предпринимать.
Начальник строительства молчал.
Он знал, что Марина имеет огромный опыт в области психофизиологической диагностики и фанатично предана своей профессии. Во время экспедиции к Марсу иногда казалось, что она ставит свои проблемы выше всех остальных. Впрочем, может быть, так и нужно? Чтобы каждый специалист трубил о своих делах, а уж увязывать их с главным, с целью экспедиции — это твоя забота, командир! Тебе дают информацию, а принимать решение должен ты. И никто, кроме тебя…
Марина говорила спокойно. Да, болезни на станции практически исключены. Даже случайные, казалось бы, заболевания, вроде аппендицита, и теперь еще требующие срочной операции, надежно прогнозируются машинами. Лаборатория диагностики с очень большой вероятностью дала на каждого данные с годовой гарантией. Впрочем, такую простую операцию, как удаление аппендикса, легко сделать и здесь.
— Но мы с вами, Виктор Сергеевич, — продолжала Марина, — материалисты и должны мыслить диалектически. Когда-то люди умирали от инфекционных, потом от сердечно-сосудистых заболеваний. Человек победил эти недуги. Но в последнее время то в одной, то в другой стране возникают невротические, быстро распространяющиеся заболевания. Бодрый, здоровый человек вдруг теряет интерес к работе, она не доставляет ему удовольствия, он уже не стремится к новым знаниям, к новой информации. Эти болезни так и назвали — информатизмы. Они длятся по многу месяцев, но легко вылечиваются, если человека перенести в другую информационную среду. Так вот, Виктор Сергеевич, — Марина посмотрела на своего командира, подчеркивая небольшой паузой значение своих слов, — на астероиде началась вспышка информатизмов.
