Ольга Силаева - Рассказы
Я устало посмотрел на нее. Как не хочется задавать этот вопрос...
- Вы уверены, что не поступите с ним, как с Юрой? Когда он немного подрастет?
Молчание.
- Уверены?
Анжела встала.
- И долго нас будет держать в неведении родное правительство? - громко спросила она. - Когда кино смотреть будем?
- Истеричка... - обреченно выдохнул кто-то.
- На себя посмотри, - не оборачиваясь, бросила она. - Кому мы нужны, неудачники? А? Хоть кому-нибудь из вас, дуралеев, звонили?
- Мой муж спит до полудня...
- У меня бесшумный вызов...
- Кому звонить, мы все здесь!
- А у меня телефона нету, - тихо сказал Саша.
То, что мне вызов пришел бы прямо в пуговку, я не стал уточнять.
- Убьют - и никто не заметит. - Анжела уверенно повернулась к нам, скрестив руки на груди. - Если только важной шишке на голову арматурина не сверзится. Замять дело проще простого. Взрыв? Несчастный случай, строительные работы. Чем не легенда? Никому мы не нужны!
- И что вы предлагаете? - Виктор, скосив голову, наблюдал за ней.
- В сеть выходите! Журналистам пишите, видеоролики выкладывайте, там, я не знаю, у нас интервью берите! Пропадем ведь ни за понюх табаку!
- Вы помните прошлую олимпиаду? - очень спокойно спросил Виктор. - Футболистов, двадцатилетних ребят, у которых на чемпионате останавливалось сердце? Как вы думаете, их родители писали в сеть?
- Престиж страны важнее, - пробормотала Светлана. - Раньше с гранатой бежали на танк, теперь закатывают рукав. Я и сама так думала. Если бы нас это не коснулось...
Экран на стене неожиданно осветился.
- Мне стоило немалого труда организовать вам прямую трансляцию, - заговорил знакомый седоватый человек на экране. - Если вы отключите связь, переговоры закончатся.
- Я... ценю, - медленно проговорил Виктор. - Вы хотите сказать, что я прямо сейчас смогу поговорить с сыном?
- Через три минуты. У вас будет полчаса. Виктор, мы много для вас сделали. Подумайте, как нам показать, что вы готовы освободить людей.
- Все заложники живы и здоровы. - Виктор кивнул на нас, и седоватый человек моргнул: очевидно, теперь он нас видел. - Когда я поговорю с сыном, они отправятся по домам - или туда, куда им заблагорассудится. Взрывчатку я сниму.
- Виктор, освободите одного заложника, - мягко сказал человек. - Освободите ребенка. Я хочу вам верить, но мне нужно убедить начальство. Помогите мне.
- Отпустите Маришку! - Татьяна вскинулась. - Ну посмотрите, неужели у кого-то хватит злобы, чтобы пристрелить такую кнопку?
Она обняла младшую дочь и моляще сложила руки, обращаясь к Виктору. Лена бросила на них один взгляд и отвернулась, вытирая слезы ребром ладони.
- Пусть уходит, - наконец сказал Виктор. - Светлана, отведите ее. И передайте тем, снаружи: если попробуют ворваться внутрь, здесь не останется никого.
Светлана поднялась, шепнув что-то Саше. Мальчик широко раскрытыми глазами следил за бывшей воспитательницей. Мать семейства подтолкнула младшую дочку в спину, плача и крестясь, и Светлана повела ее к выходу. Кажется, я отвлекся на секунду или две: когда я поднял голову, ни той, ни другой в зале не было.
- Все, - каменным голосом произнес Виктор. - Начинайте передачу.
- Три минуты, - кивнул человек на экране. - Ждите. Все будет хорошо.
Я спрятал лоб в ладонях. Заложники... Все мы заложники - и Анжела, воспитанница приюта, которая готова пойти на второй и третий круг, и мальчик Саша, который так ждет, чтобы его забрали, и девочка Лена, которая не может выбрать свою судьбу, и безымянный ребенок, который так и не узнает, кто его отец...
И сын Виктора, наверное.
Кажется, теперь синдром заложника уже у меня.
- Маришка, - всхлипывала женщина рядом. - Маришка...
- Ш-ш. - Артур обнял жену. - Ты же слышала: все будет хорошо.
Саша неловко встал, подволакивая затекшую ногу, и взглядом попросил у Виктора разрешения пересесть. Тот кивнул, и Саша, старательно не встречаясь ни с кем взглядом, подошел к Лене. Та удивленно взглянула на него - и перестала плакать.
- Смотрите! - Мать девочек резво поднялась на ноги.
На экране неуверенно моргал темноволосый подросток с изможденным желтым лицом.
- Отец? - вопросительно произнес он. - Ты что это задумал, а?
- Алексей... - Голос Виктора дрогнул. - Ты меня видишь?
- И вижу, и слышу... Кто эти люди?
- Он бы еще спросил: "Где деньги?" - фыркнула Лена.
Татьяна бросила злой, мутный взгляд на дочь.
- Молчи!
- Алеша, ты... - начал Виктор. - Сколько уколов той дряни тебе сделали?
- Ни одного, - спокойно, уверенно ответил юноша. - Я им запретил.
- Делал себе экспресс-анализ каждое утро? - Виктор усмехнулся. - Не верю.
- Папа, я лучший шахматист мира. Неужели ты думаешь, что я не знаю, как заботиться о собственном здоровье?
- Ты на себя в зеркало смотрел? - спокойно спросил Виктор. - Через два года тебя можно будет выбрасывать на помойку вместе с доской.
- Мои опекуны считают иначе.
- А когда ты в последний раз говорил с ними не по делу? Когда они обращались к тебе не с просьбой? Когда доставали из загашника не как ценный инструмент, а как живого... человека?
- Слово "ребенок" ты проглотил, - с усмешкой кивнул Алексей. - Поздравляю.
- Я хочу, чтобы ты стал чемпионом мира. Всерьез и надолго, а не до следующего матча-реванша. - Виктор смотрел сыну в глаза. - Как ты думаешь, я лгу?
Подросток на экране медленно обводил нас взглядом.
- Получасом тут не обойдешься, - наконец сказал он.
- А мы попробуем.
- Я врач, - подал голос Артур. - Простите меня, молодой человек... не думал, что соглашусь с вашим отцом, но он прав. Краше в гроб кладут, извините. Если от вашей печени еще что-то осталось, это исключительно заслуга ваших генов. Бегите оттуда и не оглядывайтесь.
- Я приму вашу позицию во внимание, - вежливо кивнул Алексей. В эту минуту он был так похож на Виктора, что мне захотелось протереть глаза.
- Одного я не понимаю, - заговорила Анжела. - Почему?
- Почему - что, простите? - вскинул бровь Алексей.
- Мы хотим быть счастливыми, - негромко сказала она. - Просыпаемся и ждем, что наша жизнь станет лучше. Нет?
- Предположим.
- Но ты-то расшвырял возможности, как горящие головешки! Отказался от семьи, уткнулся в доску и вот-вот сожжешь печень. А главное, где радость? Даже шахматы рано или поздно превращаются в рутину! У тебя есть что-нибудь, кроме них?
- К чему вы клоните? - уже менее вежливо спросил Алексей.
