Валентин Новиков - Путешествие «Геоса»
Но астронавты знали: в любую минуту над стеклянной пустыней может подняться странный исполинский смерч.
Чарли о чем-то мучительно размышлял, сидя у программного устройства мозга атомолета.
– Что же все-таки пролетело над нами? – нахмурился Фред.
– Только неуловимо быстрое движение может вызвать такое волнение воздуха, – заметила Рора. – Здесь обитают существа, жизненные процессы у которых протекают во многократ быстрее, чем у нас. Они проносятся с такой скоростью, что для нас невидимы, как невидимой становится быстро колеблющаяся струна.
– По-моему, чепуха, – усмехнулся Чарли, Рора резко повернулась к нему.
– То есть?
– Вот, – Чарли разгладил длинными пальцами тонкую пластинку. – Вот эти расчеты полностью зачеркивают все, что вы предположили.
– И что же утверждают ваши расчеты?
– Ничего.
– Да…
– Во всяком случае не скажешь, что это чепуха.
Аэла молчала, пристально рассматривая открывающийся впереди спуск среди скал. Там летали какие-то ленивые тени, вяло трепетали в раскаленном воздухе.
Атомолет скрежетал, сползая все ниже с плоскогорья по стекловидным плитам. Тут и там окостенело стояли полупрозрачные кристаллические кустарники. Они при малейшем прикосновении сыпались со звонким стуком и дробились на неровные куски.
Аэла жестким взглядом всматривалась в белесую даль. Вдруг она снова почувствовала, что ее зовет знакомый голос. Он пробивался в ее сознание, как слабый луч сквозь глухую мглу. Аэла в тревоге посмотрела на своих спутников. Они молчали. У всех были необычайно обостренные черты лица. Глаза смотрели немо и отрешенно.
– Посмотрите! – вскрикнула Аэла, показывая на экран радиолокатора. Казалось, там вибрировал горячий воздух. Колебания бесцветных волн становились все более размашистыми и медленно смещались к центру экрана. Кто-то посылал атомолету мощные радиосигналы.
Атомолет повернул в глубину каменного каньона. Словно стены, поднимались к небу черные скалы. По ним метались странные тени в полосах оранжевого огня. А в глубине каньона, откуда были посланы радиосигналы, клубились серебристые облака.
На экране возникли знакомые мутные пятна. Их было столько, что экран стал пестрым. Пятна быстро перемещались к центру.
Астронавты переглянулись.
И вот в радиоактивном тумане возникли размытые контуры одного из существ. Сначала оно напоминало короткую летящую стрелу чудовищных размеров. Потом, приблизившись к атомолету, стало выпускать подобие корней.
Люди увидели немногое, но аппарат сверхскоростной съемки зафиксировал странное порождение чужого мира. Из дрожащей тьмы смотрели огромные, как блюдца, глаза.
Аэла почувствовала, что теряет сознание. Машина, потеряв управление, шла вперед, в светлый мрак гигантского туннеля.
С людьми творилось что-то непонятное. У Роры стучали зубы, ее бил озноб. Чарли, весь скрючившись, неподвижно застыл на сиденье. Гайденбург усилием воли старался вырваться из небытия. А атомолет все шел и шел в молочно-серую тьму.
Скат становился все круче.
Рору тошнило. Губы ее побелели, искривились в болезненной гримасе. Аэла видела ее в овальном зеркале, но не могла ей помочь, не могла оторвать рук от штурвала.
И вдруг позади них своды с треском сошлись, точно гранитные челюсти. Выхода назад не было. Впереди свисали вниз яркие сталактиты.
Аэла сначала почувствовала свои пальцы. С них медленно скатывалось оцепенение. Потом до ее слуха донесся голос Гайденбурга. Он дотянулся до радиопередатчика и хрипло кричал:
“Геос”, “Геос”, мы попали в западню! Немедленно уходите прочь от этой планеты!”
В ответ не донеслось даже обычного треска. Радиоволны гасли, не достигая цели. Экипаж звездолета не слышал Гайденбурга.
Рора сникла.
– Что с нами будет, Чарли! – тихо спросила она.
– Будет… Кажется, наши понятия здесь ничего не означают.
– Будет ли что-нибудь вообще… – взглянула на Гайденбурга Аэла.
– Конечно. Они знают, что мы звездные гости, и хотят познакомиться с нами поближе. Иначе им ничего бы не стоило стереть нас в порошок. Я думаю, убивать нас никто не будет… пока, – ответил начальник экспедиции. Он раскуривал трубку. Глубоко вваливались при каждой затяжке его небритые щеки. – Капитан был прав, опасаясь этой странной планеты. Наперекор всем, он отказался приблизить корабль к Тролле.
– Однако любопытно, для чего предназначалась эта ловушка? – вслух размышлял Чарли. – Разумеется, не для нас. Видимо, эти ворога служат обычной своей цели. Запираются от кого-то. Вот и все.
– Тише, – прервала его Аэла. – Опять… И так близко.
Аэла, к удивлению остальных, стала молча надевать скафандр.
– Куда ты? – с тревогой спросила Рора.
– Туда, – показала Аэла вперед. – Меня опять кто-то зовет…
– Выходить нельзя.
– Но меня зовут… Я должна…
– Пойдем все, – хмурясь, сказал Гайденбург. – Машина между сталактитов не пройдет. А сидеть здесь… просто бессмысленно.
Астронавты надели скафандры и вышли. Было тягостно от гулкой тишины. Они медленно шли под сводами цветных сталактитов. В шлемофонах не раздавалось ни звука. Неизвестно откуда проникал мутный молочный свет. Он дробился, ломался. Казалось, вот-вот зазвучат неведомые, неслыханные звуки.
Астронавты уходили все дальше. Уже не видно было атомолета за радужными сталактитами.
И вдруг Аэла увидела, что ступает по отполированным до зеркального блеска зеленым плитам. В них отражалась сияющая сталь скафандров, радужные колонны и узкие своды. Сталактитовый тоннель постепенно переходил в сводчатые залы. Повсюду из малахитово-зеленого пола поднимались то красные кристаллы с кровлями из цветных листов пластмассы, ярких и причудливо выгнутых, то отшлифованные гигантские лезвия.
Лестницы, начищенные кем-то, блестели, но тут же рядом разваливались статуи. Из источенных временем обломков кое-где проступали линии, исполненные строгой гармонии, поражавшие законченным совершенством.
Астронавты вошли через распахнутую дверь в сводчатый зал. Потолок терялся в серебристой мгле.
Здесь царило запустение. Как видно, люди очень давно не входили под туманные своды необъятных залов.
Гайденбург изумленно озирался. Под потолком клубился прозрачный светлый туман, повсюду угадывалось слабое движение теней, но больше ничего не было.
Своды сошлись. Вниз потянулись колонны из тонких волокон. Туман мерцал, едва уловимо менялся его цвет.
На полу лежал толстый слой пыли. Пыль достигала колен и была такой тонкой, что поднималась при малейшем движении.
Они вошли в зал еще более обширный, чем первый. Туман под сводами здесь был гуще и непрерывно менял окраску. Впереди над ним возникло зеленоватое свечение.
