Александр Студитский - Разум Вселенной
Но жизнь оставалась реальной жизнью. Все последующие годы в нее входили новые и новые ошеломляющие события. Десятки спутников носились вокруг Земли. Одни космические снаряды облетали вокруг Луны, другие достигали ее поверхности. Юрий Гагарин совершил свой исторический полет в космическом корабле вокруг Земли. Новые, все более и более совершенные снаряды уносились из поля тяготения Земли в сторону Марса, Венеры, вокруг Солнца. Гигантский космический корабль с тремя космонавтами возвратился из суточного рейса, человек впервые покинул корабль и вышел в космос. И все это было реальной жизнью, делами людей таких же, как все окружающие Юрия люди. Но привыкнуть ко всему этому было невозможно.
С этим ощущением Юрий вышел с товарищами из комнаты, чтобы идти — в последний раз перед отъездом — сначала в столовую, потом на пляж. Казалось странным, что они возвращаются к своим повседневным обычным делам, находясь в новом, совершенно необычном мире. То, что мир стал необычным, было ясно для Юрия, и поэтому он ничуть не удивился, когда первый, кого он увидел в коридоре, был высокий худой человек в сером, с остроконечной седеющей бородкой и усами, как у Дон-Кихота.
— Здравствуйте, Владимир Николаевич! — обрадованно закричал Ярослав.
Человек остановился. Это был профессор Тенишев. Улыбка тронула его губы и глаза.
— Привет, молодые друзья! — сказал он. — Какими судьбами?
— Отдыхаем, Владимир Николаевич, — торопливо объяснил Ярослав и сейчас же приступил к расспросам: — А что метеорит, то есть снаряд?
— Выведен из порта. И отведен в такое место, где он не будет смущать население своим видом.
— Почему смущать? — удивился Андрей.
— А кто знает, что содержится в этом снаряде? — сказал Тенишев. — Мы заседали всю ночь. И ни к какому решению пока не пришли. Кроме того, что предложили эвакуировать снаряд из сочинского порта. Да и что еще можно предложить? Если в снаряде живые существа, что мы знаем об их намерениях? И как мы можем сообщить им о наших намерениях? Может быть, они нуждаются в помощи... А может быть, готовят нападение, как марсиане из «Войны миров» Уэллса. Честное слово, мне все кажется, что я сплю и вижу какой-то фантастический сон. Да еще после такой ночи!
Он помолчал, щурясь от яркого утреннего солнца, врывающегося в окно. На его осунувшемся лице снова появилась улыбка.
— В самом деле, вы только подумайте, что случилось! На Землю падает при невиданных обстоятельствах невиданное небесное тело. Мы догадываемся, что это вестник из космоса. По всем законам фантастических романов из него должны появиться какие-то живые существа и дать нам понять цель своего прибытия. Но вот начались вторые сутки, и живые существа не подают никаких признаков жизни. Вскрывать снаряд? А может быть, в нем заключены совершенна неведомые нам разрушительные средства или возбудители неведомых болезней, да мало ли что может быть...
— Может быть, надо попробовать подать какие-нибудь знаки, — нерешительно сказал Юрий.
— Стучали на все манеры, подавали всевозможные сигналы — всю ночь. Никакой реакции.
— И что же вы решили? — спросил Андрей.
— Пока только предложили эвакуировать снаряд в отдаленное место. И больше решительно ничего не могли придумать. Ждем подкрепления. Из Москвы вылетела новая группа ученых. С вашим шефом во главе.
— Всеволод Александрович прилетит тоже?
— Как же обойтись без руководителя всей космической биологии? Ему и карты в руки. Ну вот и все, — закончил Тенишев. — Возвращаюсь к себе — вздремнуть до прибытия пополнения.
— Итак, друзья, — резюмировал Ярослав, проводив взглядом профессора, — нам повезло. Мы стали очевидцами события космического масштаба.
Глава шестая
Земля встревожена
Юрию не спалось. Он лежал на верхней полке, устремив взгляд на лампочку, горящую над проходом. Монотонно стучали колеса и скрипели перегородки. Вагон мерно покачивало на рессорах. На противоположной полке Ярослав, нахмурив брови, уткнулся в развернутую под лампочкой книгу. Это была книга Панфилова — Юрий отчетливо видел оттиснутое золотом заглавие на переплете. Ярослав читал, как всегда, азартно, с треском перевертывая страницы, хлопая по ним рукой, жестикулируя, словно в разговоре с невидимым собеседником. На нижней полке Юрию были видны темные волосы, разбросанные на подушке, и руки, закинутые за голову; там лежала Виола. Ее глаза были широко открыты.
— Здорово! — не выдержал, наконец, Ярослав. Он облокотился о полку, заложив пальцем прочитанную страницу, и вопросительно посмотрел на Юрия, распираемый желанием немедленно поделиться впечатлением от прочитанного. Юрий повернулся к нему, молчаливо показывая, что готов слушать.
— Вот что он говорит о жизни во вселенной: «Если верна выдвигаемая нами идея о том, что возникающие при благоприятствующих условиях в различных точках вселенной в виде ультрамикроскопических вирусообразных телец зачатки жизни могут существовать в витрифицированном состоянии неограниченно долго в межзвездных пространствах, то это должно означать, что в природе жизни, с самого начала ее возникновения из неживой материи, заложена возможность взаимодействия одних обитаемых миров с другими, возможность, которая в полной мере реализуется на высшей ступени развития живой материи...»
— Черт возьми! — добавил Ярослав.
— Что, что? — вдруг раздался снизу заинтересованный голос Андрея.
— «...которая в полной мере реализуется на высшей ступени развития живой материи...» — повторил Ярослав, хлопнув в восхищении по развернутой странице. — Вот это да...
— Что-то новое, — сказал Андрей. — По-моему, в первом издании в книге этого не было.
— Пятнадцать лет назад? — спросил Ярослав. — Еще бы! Тогда о космических связях мало кто мог думать.
— Любопытно, — заметил Андрей. — Откуда такая страстная убежденность в его высказываниях?
— А ты поработай, как он, тридцать лет и все по одному и тому же вопросу, и сам приобретешь такую убежденность, — заметил философски Ярослав. — Что же, по-твоему, у нашего шефа нет такой убежденности?
— У него-то есть. Да только разве это его убежденность? Фарватер общепринятых мнений — и все. А у этого — ни одного союзника. Один.
— Один тоже может быть в поле воин! — отозвался Ярослав.
Вдруг послышался тихий, немного обиженный голос Виолы:
— Почему же один? А весь коллектив его кафедры? Они все с ним. И поддерживают и развивают вместе с ним все, что он защищает.
— Вот тогда ты нам и скажи: почему он так уверен в том, что он один прав, а его противники не правы? — спросил Ярослав, нагибаясь с полки вниз, чтобы видеть лицо Виолы.
