Артур Кларк - 3001: Заключительная Одиссея
– И это еще не все, – продолжал Мозговик, – Если немного сжать данные, здесь могут уместиться не только воспоминания, но и сама человеческая личность.
– И человек может возродиться?
– Конечно, этим занимаются специалисты по наносборке.
Я слышал об этом, сказал Пулл сам себе – но никогда не верил в это.
В его время записать на один маленький диск все произведения великого художника уже считалось чудом.
А теперь на такую же маленькую пластинку можно было записать и самого художника.
Глава 7
Разбор полета
– Я счастлив узнать, – сказал Пулл, – что Смитсон существует до сих пор, пройдя через века.
– Возможно, вы не узнаете его, – сказал посетитель, который представился доктором Алистейром Кимом, директором Департамента космонавтики, – он разбросан по всей Солнечной Системе – вне Земли главные собрания находятся на Марсе и на Луне, а многие из экспонатов, которые принадлежат нам, все еще летят к звездам. Однажды мы соберем их всех и доставим домой. Нам необходимо получить «Пионер-10» – первый объект, созданный руками человека, вышедший за пределы Солнечной Системы.
– Кажется, я почти столкнулся с ним, когда меня обнаружили.
– К счастью для вас – и для нас тоже. Вы можете пролить свет на многие вещи, о которых мы не знаем.
– Если честно, я сомневаюсь – но я сделаю все, что в моих силах. Я ничего не помню после того, как улетел в космической шлюпке. Я уже говорил, что Хэл отвечал за это.
– Это правда, но это осложняет дело. Все, что у нас есть – это запись, около двенадцати часов, но, по большому счету, ее можно просто быстро промотать.
– Вы, конечно, знаете, что Дэйв Боумэн вылетел на шлюпке номер два, чтобы попытаться спасти вас – но не смог вернуться на корабль, так как Хэл отказался открыть шлюзовую дверь.
– Но почему, Бога ради?
Доктор Ким слегка поморщился. Пулл уже не в первый раз замечал подобную реакцию.
(Должно быть, не понял этого выражения, подумал он. Кажется, слово «Бог» является нехорошим словом в их культуре, нужно спросить Индру об этом.)
– В инструкциях Хэла присутствовала большая программная ошибка – Ему был предоставлен полный контроль над ходом миссии, вы и Боумэн не знали об этом – но эти данные есть на записи…
– Так или иначе, он отключил системы жизнеобеспечения трех отсеков команды Альфа – и Боумэн был вынужден отправить их тела в открытый космос.
(Насколько я знаю, в команду Бета входили только Дэйв и я…)
– Что с ними произошло? – спросил Пулл, – Возможно, их тоже спасли, как и меня?
– Боюсь, что нет: конечно, мы проверили это. Боумэн сделал это спустя несколько часов после того, как снова получил контроль над судном, и их орбиты слегка изменились, относительно вашей. Этого оказалось вполне достаточно для того, чтобы они сгорели в атмосфере Юпитера – в то время как вы пролетели по касательной. Кроме того, вас спасла гравитация, которая направила вас к Туманности Ориона, которая лежит в нескольких тысячах световых лет от Юпитера…
– Сделать все, чтобы исключить ручное управление – действительно фантастическое свершение! – Боумэн управлял «Дискавери», выводя его на орбиту близ Юпитера. И там он случайно столкнулся с тем, что Вторая Экспедиция называла «Большим Братом» – братом-близнецом «Тайхо-Монолит», только в сотни раз больше.
– Там мы его и потеряли. Он покинул «Дискавери» в оставшейся шлюпке и встретился с «Большим Братом». Почти тысячу лет нам не давало покоя его последнее сообщение: «Деус мио! Там полно звезд!»
(Ну вот, опять! Сказал себе Пулл. Дэйв никогда бы не сказал «Деус мио», он сказал бы «Боже мой! Там полно звезд!»)
– Очевидно, шлюпку сплющило инерционным полем, так как она – и вместе с ней Боумэн – перенесла ускорение, которое должно было мгновенно уничтожить ее. Это все, что кому-либо было известно почти в течение десяти лет, пока не состоялась совместная русско-американская миссия под руководством Леонова.
– Которая обнаружила заброшенный «Дискавери», и доктор Чандра реактивировала Хэла. Я знаю об этом.
Доктор Ким выглядел слегка смущенным.
– Мне жаль – я не знал, насколько вы уже осведомлены. В любом случае, дальше начали происходить еще более странные вещи.
– Очевидно, появление Леонова включило нечто, находящееся внутри «Большого Брата». Если бы у нас не было этих записей, никто бы не поверил в то, что произошло. Позвольте, я покажу вам… вот доктор Хейвуд Флойд, дежурит ночью на борту «Дискавери» после того, как энергия вновь включена. Вы, конечно, все узнаете.
(Еще бы: и очень странно видеть худощавого доктора Флойда сидящим в моем старом кресле перед немигающим красным глазом Хэла, видящим все вокруг. И еще более необычная вещь – подумать о том, что и у меня, и у Хэла – есть одинаковый жизненный опыт воскрешения после смерти.)
На одном из мониторов появилось сообщение, и Флойд лениво ответил:
– Хорошо, Хэл, кто вызывает?
– НЕ ОПРЕДЕЛЕНО
Флойд казался слегка раздраженным.
– Очень хорошо. Прочти мне сообщение.
– ОСТАВАТЬСЯ ЗДЕСЬ ОПАСНО. ВЫ ДОЛЖНЫ ПОКИНУТЬ КОРАБЛЬ В ТЕЧЕНИЕ ПЯТНАДЦАТИ ДНЕЙ.
– Это невозможно. Наше окно запуска не откроется двадцать шесть дней. У нас нет достаточных оснований для отлета раньше запланированного срока.
– МНЕ ЭТО ИЗВЕСТНО. ТЕМ НЕ МЕНЕЕ, ВЫ ДОЛЖНЫ ПОКИНУТЬ КОРАБЛЬ В ТЕЧЕНИЕ ПЯТНАДЦАТИ ДНЕЙ.
– Я не могу воспринимать такие предупреждения серьезно, пока не узнаю их источника… с кем я говорю?
– Я БЫЛ ДЭВИДОМ БОУМЭНОМ. ОЧЕНЬ ВАЖНО, ЧТОБЫ ВЫ ПОВЕРИЛИ МНЕ. ОГЛЯНИТЕСЬ.
Хейвуд Флойд медленно повернулся в своем шарнирном кресле в противоположную сторону от панелей и переключателей компьютерного дисплея, к мостику позади него.
– Здесь смотрите внимательнее, – сказал доктор Ким.
Обязательно нужно сказать это, подумал Пулл.
На наблюдательном мостике «Дискавери» с нулевой гравитацией, было гораздо больше пыли, чем раньше: он решил, что системы воздушной фильтрации были отключены. Параллельные лучи далекого, но все еще яркого Солнца лились сквозь большие окна, освещая мириады кружащихся в классическом броуновском движении пылинок.
И тут с частицами пыли стало происходить что-то странное: казалось, какая-то сила выстраивала их в определенном порядке, собирая их в центральной точке, пока они не образовали полую сферу. Эта сфера, достигающая примерно метра в диаметре, на мгновение повисла в воздухе, подобно мыльному пузырю. Затем она вытянулась, образовав эллипсоид, поверхность которого стала меняться, на ней начали появляться изгибы и выемки. Пулл не сильно удивился, когда она приобрела форму человеческой фигуры.
