Роберт Шекли - Осколки космоса (сборник)
Благодаря Эхренцвейгу и его людям другие тоже начали понимать мою ценность. Они платили мне кучу денег. Уважали меня.
– Мы осуществим ваши стяжательские мечты, Джон, – сказал однажды Эхренцвейг. Я думал, это была шутка, но он сдержал слово. Он продолжал забрасывать меня деньгами, а я продолжал покупать вещи, людей и снова вещи. Ну и времечко было, скажу я тебе. У меня все шло так хорошо, что я даже не сразу заметил, как огромное количество людей стало вдруг умирать.
Когда у тебя все так хорошо, как было у меня, ты не замечаешь, что творится с другими людьми. Я хочу сказать, и давайте посмотрим правде в глаза, кто, к черту, будет заботиться о других людях, когда надо кормить и ублажать номер первый, то есть себя? И как бы хорошо ни шли дела, всегда есть возможность улучшить положение, верно? Вот и я не очень-то замечал, что происходило вокруг. А люди вымирали. Это была трагедия. А когда заметил, то подумал, что это, как ни странно, к лучшему, потому что в мире стало больше свободного места. И меня не очень-то интересовало, почему это происходило.
Многие обвиняли во всем Эрикс. Таковы люди. Всегда готовы обвинить кого-то или что-то. Были даже ученые, жаждавшие попасть на страницы газет, которые утверждали, что Эрикс – живой организм, неизвестная форма жизни. Что он долгое время находился в спячке. А теперь будто бы вошел в активную фазу. Если верить этим парням, Эрикс испускал вирусы с того самого дня, как я нашел его. Эти вирусы путешествовали по миру, селились в человеческих организмах, никому не причиняя вреда и не привлекая к себе внимания, такие хитрые маленькие твари. Но они не были такими уж безобидными. Просто эти Эриксовы вирусы ждали, ждали, пока не распространятся по всей Земле, не заразят буквально каждого. А затем начали работать, как бомба с часовым механизмом.Люди мерли все больше и больше. Но я упорно этого не замечал. Потому что, если уж все равно суждено умереть, зачем заранее расстраивать себя плохими новостями? И потом, я прикидывал, что эти ученые что-нибудь придумают. А если нет, то так тому и быть.
В конце концов именно Эхренцвейг открыл мне глаза на происходящее. На то, куда это все ведет. Однажды утром он пришел навестить меня. Если честно, он выглядел чертовски плохо – глаза красные, руки трясутся. До меня дошло, что он заразился, и меня слегка передернуло от страха. Если уж он, человек с самой верхушки Церкви Эрикса, подхватил заразу, то что говорить обо мне.
– Вы выглядите как смерть, подогретая в духовке, – сказал я ему. Я и не думал шутить.
– Да. Я заболел ею, Лихорадкой Эрикса. Мне недолго осталось.
– Разве ваш бог не может вас вылечить?
Эхренцвейг покачал головой.
– Это не его задача.
– Тогда в чем же привилегия – принадлежать к его церкви?
– Некоторые из нас считают, что знание превыше всего.
– Только не я, – сказал я ему.
Эхренцвейг закашлялся. Это выглядело весьма патетично. Наконец он вновь смог заговорить.
– Я пришел, чтобы поведать вам перевод текста с ткани, найденной под Эриксом.
– Я весь внимание.
– Это было предупреждение. Оно было написано последним из существ, которые столкнулись с Эриксом.
– Давайте ближе к делу. Что там сказано?
– Там сказано: «Эрикс ненавидит человеческую жизнь. Он ненавидит другие формы жизни. Он ненавидит любую жизнь, кроме своей собственной. Когда ты найдешь Эрикс, это будет началом конца твоего вида». Я перевожу очень приблизительно, как вы понимаете.
– Неважно, – сказал я. – Это звучит, как одно из древнеегипетских проклятий.
– Да, очень похоже. В нашем случае оно сбылось.
– Грандиозно, – сказал я саркастически, потому что Эхренцвейг зачитал мне мой смертный приговор, так же как и свой собственный. – Но послушайте, я ведь никогда и не думал, что буду жить вечно. Так что же сейчас происходит? Маска Красной Смерти в мировом масштабе?
– Это если говорить о размерах, – сказал Эхренцвейг.
– Как давно вы об этом знали?
– Довольно давно. Все мы, адепты религии Эрикса, знали об этом. Эрикс сказал нам.
– Как он это сделал? Передал мысли на расстоянии?
– Посредством снов. Пророческих снов. И мы приняли то, что он сказал нам, и сочли это благом. Это справедливо, что Эрикс не выносит никакой другой жизни, кроме своей собственной.
– Это-то как раз понятно, – сказал я. – Я тоже не люблю толкаться локтями.
Эхренцвейг склонил голову и ничего не сказал.
В конце концов я спросил его: «Так что сейчас происходит?»
– Я умираю, – сказал Эхренцвейг. – Все умирают.
– Это очевидно. Я имею в виду, что происходит со мной?
– Ах, это, – сказал Эхренцвейг, – на ваш счет у Эрикса свои планы. Вы – Последний Адам.
– Какого рода планы?
– Сами увидите. Идемте со мной.
– С какой стати?
– Эрикс хочет посмотреть на вас.
Прямо скажем, мне не понравилось это предложение. Я решил, что сейчас самое время покинуть организацию, смотаться подальше от Земли, найти убежище. Но Эхренцвейг предусмотрел такое развитие ситуации. За дверью нас поджидала орава его молодцов. Они отвели меня – не обращая внимания на мои протесты – туда, где я сейчас живу.
Последователи Эрикса суетились вокруг меня следующие несколько недель, устраивая меня в моих маленьких апартаментах, устанавливая камеры, подавая еду. Каждый день их становилось все меньше, и в конце концов я остался совсем один. Под замком.
Но даже если я сумею выбраться, куда я пойду? У меня такое ощущение, что все уже умерли. Последнее человеческое лицо я видел недели, месяцы назад. Честно говоря, я не очень скучаю по людям. Они были паршивой стаей, и черт с ними. Я рад, что их уже нет, и не буду расстраиваться, когда придется последовать за ними.
За это время я ни разу не видел Эрикс, но полагаю, что он принял какую-то иную форму. Думаю, что он меня изучает. Возможно, он изучает последнюю особь каждой расы, которую он аннигилировал. Наверное, просто из любопытства. Я бы и сам так сделал. Может, мы с Эриксом в чем-то похожи. Правда, обстоятельства разные. Он получил в свое распоряжение мир. Даже, наверное, целую галактику. А у меня только комната, ванная и стеклянная веранда. И ты, Джули.
Хранитель
Он приходил в сознание медленно, понемногу начиная ощущать боль во всем теле. В животе что-то болезненно пульсировало. Он попробовал вытянуть ноги.
Ноги ничего не коснулись, и он вдруг понял, что его тело не имеет никакой опоры.
«Я мертвец, – подумал он, – свободно парящий в пространстве».
Парящий? Он открыл глаза. Да. Он именно парил. Прямо над ним находился потолок… а может быть, пол? Он едва удержался от крика, моргнул – словно прозрел, увидев наконец, что его окружает.
Было ясно, что он находится в космическом корабле. Кабина напоминала поле боя: вокруг дрейфовали ящики и приборы, явно вырванные со своих мест каким-то внезапным резким толчком. По полу тянулись обгоревшие провода. Выдвижные ящики стеллажа у стены сплавились в единый монолит.
