Грааль Арельский - Повести о Марсе
— Вы утверждаете, Верн, что здания, заводы и машины могут рухнуть? — задала вопрос Ме-та.
— Конечно.
— Это облегчит нашу работу.
— С первыми лучами нового солнца начнется новая жизнь! — заявил убежденно Рейль.
— Однако, оставим на время метафизику и займемся работой… — подходя к письменному столу, заявила Ме-та: — Я завтра, вместе с отцом, поеду на полюс к двигателям. Вам, конечно, известно, что Ро-па-ге назначен главным начальником шахт и двигателей… Под его прикрытием мы начнем работу… Я хочу познакомить вас с моим планом. Слушайте.
Рейль и Верн подошли к столу и склонились над чертежами и планами шахт…
Утром Мета вошла в кабинет отца, Ро-па-ге уже давно встал и в пушистом, шерстяном халате сидел за столом, заваленным докладами и таблицами.
Увидев ее, он улыбнулся углами губ, но хмурая сосредоточенность не исчезла с его лица.
Он по-своему любил Мету.
Любил ее своенравный решительный характер, в котором узнавал самого себя, и радовался этому.
В сущности он был одинокий, усталый и пресытившийся жизнью человек. Власть и деятельность ему были нужны для заполнения пустоты личной жизни. И он жаждал их, чтобы, как наркотиком, поддерживать свой дряхлеющий организм. Сегодня он был в хорошем расположении духа.
— Я на все согласен, Ме-та. Я знаю твою просьбу.
— Я в восторге от твоего предугадывания моих желаний.
— Иди, собирайся, через три часа я выезжаю на полюс.
— С нами поедет инженер Рейль.
— Это толстый, маленький меланхолик с бородавкой на подбородке? Я не ошибаюсь?
— Нет.
— Хорошо. Он, кажется, говорит мало, — я ничего не имею против него.
3. Рабы машин. Песня о солнце
Бесконечными коридорами разветвлялись шахты, уходя все глубже и глубже к центру планеты. Там, в раскаленно-удушливом воздухе поблескивали синевато-жирные минеральные пласты. Руда отсюда доставлялась на электро-поездах наверх, где на заводах полюса вырабатывался взрывающийся газ Ютли. По трубам он струился к двигательным аппаратам, взрывался и сообщал движение планете в пространстве.
Помещения для рабочих находились здесь же, в непосредственной близости от разработки пластов. Рядом с ними помещались больницы, театры-кинематографы и многочисленные рабочие кафэ.
Работа здесь велась беспрерывно. Все грохотало, все неслось в бешеном неистовстве. К этому неистовому темпу работы здесь была приспособлена вся жизнь.
В одном из рабочих кафэ отдыхала свободная от работы группа рабочих.
Лица у всех были серы и измождены. В воспаленных глазах поблескивала ничего не выражающая смертельная усталость.
Разговор был отрывист и вял.
— Ежедневно мы умираем сотнями. У наших жен прекратилась рожаемость.
— Детские дома закрыты за ненадобностью.
Мы не можем больше терпеть!
Когда же конец!?
Мы все умрем…
В кафэ в это время вошел молодой рабочий. Магир. Он работал на электро-поездах, доставляющих руду наверх, к двигателям. Он многое узнавал от инженеров и пользовался широкой популярностью среди рабочих.
Его окружили и, пожимая руки, увлекли и глубь кафэ.
Тотчас же его забросали вопросами.
Он неторопливо сел за столик в углу кафэ и стал рассказывать.
— Инженеры говорят, что планета несется по правильному направлению. Если это будет так продолжаться, то мы через полгода увидим новое солнце.
— Что же дальше, Магир?
Мы будем попрежнему работать здесь! Новая жизнь будет для людей верха, а не для нас… — злобно перебил старик Доббс.
Со всех сторон раздались иронические замечания.
— Верно, Доббс! Нам не увидеть солнца…
— Не придется нам погреть наши косточки белыми лучами.
— Не придется увидеть зеленые деревья и цветы, о которых мы не имеем даже представления.
Это за нас сделают люди верха! Вы правы — начал снова Магир, когда отдельные выкрики умолкли: — конечно, нас заставят и тогда работать люди верха… Но мы сможем тогда сбросить их власть…
В кафэ наступила неожиданно тишина.
Рабочие ближе подвинулись к Магиру.
— Что ты говоришь, Магир!?
— Это немыслимо.
— Люди верха могущественны.
— Разве ты забыл, как поступают с теми кто говорит такие слова.
— Берегись! Везде у них есть уши.
— Слушайте, слушайте, — продолжал Магир. — Я вам расскажу, что я услышал от инженеров, у двигателей. У нас есть сторонники и среди людей верха. Они нам помогут. Слушайте! Когда наша земля приблизится к новому солнцу, будет сильное марсотрясение. Гораздо сильнее того, когда наша планета при взрыве отрывалась от нашего старого солнца. Помните, как тогда рухнули шахты и задавили сотни рабочих?! Вспомните… А тогда разрушатся все здания и заводы, разлетятся вдребезги все виадуки, — люди верха будут бессильны тогда. А мы выйдем отсюда, из темных шахт, из вечной тьмы могил в обновленный мир. Расцветут зелено-кудрые деревья и цветы, благоуханные поля будут петь под ослепительными лучами солнца.
— Ты хорошо говоришь, Магир!
— Говори, говори… Мне кажется, что я уже чувствую это благодатное тепло, от которого оживают мои тухнущие от сырости кости.
— Я ни разу не видел настоящих лесов!
— Говори, Магир… Продолжай.
И Магир говорил.
Когда возбужденные рабочие через полчаса ушли из кафэ, Магир отправился в женские дома.
Проходя по одной узкой улице-шахте, на повороте он услышал песню. Кто-то шел к нему навстречу и пел:
Скоро планета — умирающий зверь
Станет молодым, ликующим зверем;
Шерстью зеленой покроется снова, —
Зеленокудрою шерстью лесов…
Как драгоценные камни, цветы
Будут сверкать на зеленых лужайках…
Красивый венок из этих цветов
Сплету я любимому мною.
По голосу Магир узнал Арри. Она вышла из-за поворота и столкнулась с Магиром, заслонившим ей дорогу.
— Я шел за тобой, Арри. Хорошо, что я тебя встретил.
— Я решила забежать на минутку к подруге. Ты не забыл, что мы идем сегодня в театр?
— Конечно, не забыл… Скажи, откуда ты выискала эту песню, что сейчас пела.
— Я ее сама сочинила. Все наши женщины, Магир, грезят о новом солнце. О новом солнце и о новой любви.
4. В театре. Магир и Арри у круглого озера
В огромном полукруглом здании театра было много народа. Магир и Арри с трудом нашли себе свободное место. Шла пьеса «Синоргмежпласо».
