Юрий Петухов - Приключения, Фантастика 1993 № 3
— Бред какой-то! — Иван начинал уставать от этого допроса. Он так и ни на шажочек не приблизился к истине. — Но вы можете хотя бы ответить почему вы так долго спали? Что это был за сон? Возможно, анабиоз?
Она опять улыбнулась. Поправила волосы, прищурилась. Она оживала всё больше. Только уголки её губ почти незаметно, но неостановимо стали опускаться вниз, делая выражение лица скорбным.
— Это не анабиоз. Это сон. Я ничего не знала про полигон. Не спрашивайте меня больше. Я устала!
Иван вытащил из клапана стимуляторы, концентраты. Протянул темные шарики красавице.
Но та покачала головой.
— Не надо. Сейчас ничего не надо.
— Совсем ничего? — засомневался Иван.
— Нет, не совсем — согласилась женщина, — одно мне всё-таки просто необходимо — проснуться. Проснуться полностью! Я ведь и сейчас ещё сплю… да, да, не смотрите на меня, как на ненормальную.
— Я не могу понять абсолютно ничего! — признался Иван.
— И не поймёте, — подтвердила красавица, — вы мне до сих пор кажетесь частью моего сна. Но я уже знаю — вы правда, вы — реальность, явь. Они отключили мой мозг… а потом он включился, но пока не весь, понимаете?
— По правде сказать, не очень, — Иван насупился, отвернулся. Он всё больше приходил к мысли, что сумасшествие принимает коллективный характер.
— Давайте называть друг друга на «ты», — неожиданно предложила женщина.
— Конечно, — с готовностью ответил Иван и почему-то галантно привстал, поклонился.
Красавица рассмеялась, уткнула лицо в ладони.
— Теперь я тебе верю, теперь я вижу, что ты не призрак, — проговорила она сквозь смех. И тут же осеклась: — я сплю, я всё ещё продолжаю спать!
Что они сделали со мной?!
— Кто?! — резко спросил Иван. И ухватил её за руку чуть выше локтя.
После некоторого промедления она ответила тихо, дрожащим голосом:
— Не знаю.
— Ну и что теперь делать? — начал вслух размышлять Иван. — Вот мы с тобой оказались здесь, за сотни тысяч парсеков от дома. Кроме нас тут ещё… много людей — десятки, сотни, может, тысячи. Я бьюсь уже… — Иван снова запнулся, он не мог определить точно — сколько времени он провёл в этом аду, ни один хронометр не показывал ни черта, — не меньше месяца, плутаю по каким-то гирляндам, пуповинам, ярусам, леший их забери, прошел какие-то внешние круги и барьеры, провалился в эти бестолковые подземелья, которые один мой хороший друг, — Иван саркастически усмехнулся, — называл подземельями низринутых демонов, короче, пробрался чуть ли не в сердцевину Пристанища…
— Пристанище? — оживилась женщина. — Мне знакомо это слово.
— Что оно означает? — тут же посерьёзнел Иван.
— Не помню.
Иван отвернулся. И продолжил свой монолог:
— …но приблизился ли я к цели? Нет! Ни на шажок не приблизился.
Наоборот, мне сейчас кажется, что я заплутал окончательно. Эх, если бы попался Д-статор, я не стал бы раздумывать, с ходу махнул бы на Землю!
— Земля часть Пристанища, — сомнамбулически проговорила женщина, — Пристанище это Вселенная вселенных и аура Системы.
— Что ты сказала?! Повтори!
Лицо у Ивана пошло красными пятнами, руки задрожали.
Женщина открыла глаза. Удивленно взглянула на него.
— Разве я что-то говорила? Нет, тебе послышалось.
— Ты сказала, что Земля — это часть Пристанища…
— Земля?
— Да!
— Не помню!
— Бред! Идиотизм какой-то! — не выдержал Иван. — Мы тут сидим, плетем какую-то ахинею, а там… — он махнул рукой вверх, — там каждую минуту, каждую секунду гибнут люди!
— Воплощение это не гибель.
— Что-о?! Что ты говоришь?! Я собственными глазами видел страшные, дичайшие вещи, этого нельзя описать. Оно пожирало их! Оно грызло и пережевывало несчастных, глотало! Причем тут воплощение?!
Взгляд у женщины вновь стал отрешенным. Голос потускнел, зазвучал хрипловато.
— Гибли только тела, только грубая плоть. Я теперь вижу это, я всё вижу! Они воплотились, они перешли на высшую ступень. Им хорошо!
Иван насторожился. Он уже слыхал такие речи. На неё идёт пси-воздействие, прямое пси-воздействие. Это в лучшем случае! В худшем это вообще не она, это оборотень, это носитель тёмной сущности. Проверим!
— Слушай меня внимательно! — проговорил он спокойно, глядя ей в глаза.
— Ты человек. Ты женщина Земли. Все воплощения и перевоплощения — это воздействие извне на твою психику…
Он повторил три раза кодовые ведические заклинания, установил барьер «хрустальный шлем».
И он не ошибся. Через несколько секунд глаза у женщины прояснились.
Она взглянула на Ивана в недоумении.
— Что это было? — спросила она.
— Ты просто спала, — мягко, успокаивающе ответил Иван.
— Я не хочу больше спать! — она неожиданно вскинула руки ему на шею, прильнула к груди. — Я не хочу больше спать, Иван!
Он немного отстранился. Близость женщины волновала, горячила кровь. Но не время, не теперь! Нельзя терять голову; — Я тоже думаю, что ты не совсем подходишь на роль спящей красавицы.
Нет, нет, ты необыкновенно красивая, ты подлинная красавица… но те времена ушли, — он огладил её плечи, прикоснулся пальцами к шелковистым прядям, — они ушли безвозвратно. В нашей жизни мало романтики, мало сказочности. В ней только жестокая реальность. И много мерзости, крови, подлости. Сейчас спящих красавиц не кладут в хрустальные гробы, их сказочный сон нынче не стерегут благородные и могучие богатыри, сейчас этих красавиц прямо из анабиоза бросают в пасть чудищ-людоедов, им отгрызают головы, их жуют, чавкая и сопя. Мне тяжело говорить об этом. И хватит уже болтать. Мы сделаем так: или вы останетесь, а я иду на поиски…
— Нет, мы пойдем вдвоем, я одна не останусь, я боюсь, Иван. И кстати, мы же перешли на «ты», забыл?
— Помню. — Он сделал попытку стащить с себя рубаху. — Ты не хочешь немного прикрыться, ведь тут зябко, можно и простудиться.
Она остановила его жестом.
— Ну, как знаешь!
К решетке она, наверняка, вышла откуда-то из глубины этого мрачного хода. Значит, и идти надо именно туда. Иван ещё раз подумал, а стоит ли рисковать, тащить её за собой. Но потом решил, что ещё неизвестно, где риска больше.
— Если ты не помнишь, как тебя зовут, я сам придумаю тебе имя. Я не могу вот так, как к дереву, траве… — он сбился, не зная, правильно ли она поймет его, не обидится ли.
— Придумывай, — согласилась женщина, — если мне понравится, буду отзываться.
Легко сказать — придумаю имя, а попробуй придумай — с новорожденным, и то не так-то просто, а тут взрослый человек. Иван сдвинул брови к переносице, глубокие морщины прорезали его чело.
