Джон Пристли - Тридцать первое июня
- В третьей сфере, - невозмутимо сказал Мальгрим, есть времена параллельные, времена конвергентные и дивергентные и времена взаимно переплетающиеся.
- Оно и видно, - сказал Планкет. - Кстати, о времени: могу свести вас с одним парнем, он прячет у себя на моторной яхте, в запасном баке, сорок дюжин швейцарских часов. Боится выгрузить на берег. Горячка парень! - Он опорожнил вторую рюмку. - Может, закусим вместе, а? В "Троке" или еще где-нибудь. Я угощаю.
Мальгрим строго посмотрел на него и покачал головой.
- Нам с Сэмом нужно в Перадор.
- Да он уже черт-те сколько лет как закрылся, старина, если это вы про то самое заведение. Толкнитесь-ка лучше в "Трок". И уж, во всяком случае, вы, конечно, не бросите старого милягу Планкета одного?
- Бросим, - сказал Мальгрим.
- Невозможно, старина. - Он обнял Сэма за плечи. - Мы с Сэмом оба по уши увязли в яичном порошке и португальском маяке. Хотите попытать счастья в старом "Перадоре" - ради бога, я готов, хотя ставлю десять против одного, что кончим мы все равно в "Троке". Но куда Сэм, туда и я.
- Только запомните: вся ответственность за последствия ложится на вас, - резко сказал Мальгрим.
- Старый шкипер Планкет никогда не отказывался от...
- Тихо!
Неведомо откуда налетел ветер, засвистал и сдул стену напрочь. С ревом ринулся он по туннелю, открывшемуся на том месте, где прежде была стена. И трое крупных, плотного сложения мужчин исчезли. Последнее, что осталось в памяти буфетчицы, вслед за тем потерявшей сознание, был голос фокусника: "Добро пожаловать в Перадор, джентльмены!"
Она только успела плеснуть себе коньяку, как в бар вошли Энн Датон-Свифт и Филип Спенсер-Смит, оба высокие и элегантные, энергичные и оживленные.
- Доброе утро! - сказала Энн приветливо.
- Доброе утро! - сказал Филип столь же приветливо.
Женщина за стойкой сделала героическое усилие.
- Здрасьте, - сказала она. И медленно, с натугой продолжала: - Погодка... опять... разгулялась.
- О да, конечно! - откликнулся Филип. - У вас все ладно, тихо, не правда ли?
- Что правда, то правда. - Женщина закрыла глаза.
- Видите ли, мы ищем приятеля, - сказала Энн, источая чарующую улыбку совершенно попусту, ибо глаза буфетчицы были закрыты.
- Он сказал, что пойдет сюда, - подхватил Филип.
- Мистер Сэм Пенти...
- Вы его видели сегодня утром?
Женщина открыла глаза.
- Да. Он был здесь,
- Ах, какая радость, прекрасно! - сказал Филип, чувствуя, что следует как-то ободрить бедняжку.
- Итак, не могли бы вы нам сообщить, что с ним произошло? - Энн говорила отчетливо, словно обращалась к умственно отсталому ребенку или к иностранцу.
- Подойдите поближе, - сказала женщина чуть слышно. Мне только что было совсем худо.
- Ах, какое несчастье, как это ужасно! - сказал Филип.
- Пожалуйста, не напрягайтесь, - сказала Энн, придвинувшись ближе.
- Да нет уж, придется, - сказала женщина, по-видимому собираясь с силами. -Уж хотите верьте, хотите нет...
- Ну что вы... конечно, мы вам верим...
- Он и еще двое полоумных все втроем унеслись. Что-то у них там такое... какая-то принцесса... португальский маяк... шесть пальцев и швейцарские часы...
- Простите, - сказал Филип, - но у вас получается не совсем ясно...
- Но это неважно, - возразила Энн. - Вы только скажите нам, куда они пошли.
Буфетчица трясущейся рукой указала на стену.
- Честное благородное слово... Вот сюда. Прошли скрозь стенку, а я так и остолбенела.
Энн и Филип взглянули на стену, взглянули на женщину за стойкой, взглянули друг на друга.
- Назад в контору, Фил, - сказала Энн. - И вряд ли Д. Д. будет доволен.
Глава пятая. Как завершилось утро мистера Диммока
И в самом деле, мистер Диммок был недоволен всем на свете. Примерно в то время, когда Энн Датон-Свифт и Филип Спенсер-Смит возвращались из "Вороного коня", он звонил по телефону в "Жуй-да-плюй". Пневматические дрели грохотали что было мочи. Если бы Диммок оторвался от трубки хоть на миг и трезво оценил ситуацию, он сообразил бы, что, говоря по телефону, нет никакой необходимости перекрикивать шум дрелей. Между тем он так неистово орал в аппарат, что "Жуй-да-плюй" не мог разобрать ни слова. Но мистер Диммок считал, что виною всему дрели, которые заглушают его голос, и потому кричал еще громче.
- Я смотрел сегодня утром эскиз... Я говорю: смотрел эскиз сегодня утром... Но я сказал, что он не годится... Не го-дит-ся-а... для ваших пакетов - ни к черту... Я говорю: для пакетов... Да о чем я, по-вашему, с вами толкую? Что? Какие ракеты? Рекламные пакеты должны быть нацелены на покупателя... Я говорю: долж-ны быть на-це-ле-ны на по-ку-па-те-ля-а... Да не ракеты! Стану я звонить вам насчет ракет! Я говорю, с чего вдруг я стану звонить насчет ракет! О господи боже мой... Я позвоню вам позже... я говорю: по-зво-ню поз-же-е...
Он положил трубку и обтер носовым платком взмокший лоб. На столе стояли сандвичи и стакан молока. С рассеянным и озабоченным видом он отхлебнул из стакана и откусил краешек сандвича, все еще с невольным подозрением поглядывая на большой шкаф у противоположной стены. Он был ничем не примечателен, этот шкаф, - тот самый обыкновенный конторский шкаф для книг и бумаг, который лучше всего ставить так, чтобы его вообще не было видно, и тем не менее мистеру Диммоку чудилось, будто шкаф над ним насмехается.
И тут он заметил крысу. Это была большая бурая крыса, и вышла она из шкафа, хотя трудно было понять, как именно, ибо дверцы не отворились. Она отбежала от стены на шаг-другой, присела на задние лапки, взглянула на мистера Диммока и затем издала странный звук, нечто вроде "хи-хи-хи".
Это было уже слишком! В бешенстве Диммок вскочил и швырнул в крысу блокнотом, но промахнулся шага на два, не меньше. Крыса снова пропищала свое "хи-хи-хи" и шмыгнула обратно в шкаф.
- Пегги! - закричал мистер Диммок в микрофон. - Сюда! Живо!
Он откусил кусок другого сандвича, но хлеб показался ему противным, отдающим крысой.
- Пегги, - начал он возмущенно, - в конторе появились крысы!
- Какие крысы? Канцелярские? Да, у нас их две, и они наносят ущерб фирме...
- Да не канцелярские, а настоящие! Я только что видел крысу. Она выскочила из шкафа.
- О! Мистер Диммок,,. не может быть!
- Говорят вам - выскочила из шкафа! - кричал Диммок. Здоровенная, жирная, бурая крыса, наглая, как сто чертей. Стояла вот здесь и смеялась мне в глаза. Я запустил в нее блокнотом и промахнулся, и она опять засмеялась. А потом удрала, обратно в шкаф. Ну, что скажете?
Пегги сокрушенно покачала головой.
- Скажу, что нужно бы вам пойти домой, мистер Диммок.
- Домой? При чем здесь мой дом?
- Здоровье дороже всего, мистер Диммок.
- Не спорю, но какое отношение это имеет к крысам?
