Пол Андерсон - Кокон
— Это вы заказывали машину?
— Да.
Коскинен последовал за ним. Водитель неожиданно шикарным движением распахнул дверцу, и Коскинен забрался внутрь.
Дверь захлопнулась. И сразу же кто-то железной хваткой вцепился ему в левое запястье и завернул руку за спину. Одновременно сильные пальцы стиснули Коскинену горло.
— Не рыпайся, и тебе ничего не будет, — произнес над ухом знакомый голос типа, который разговаривал с ним у будки.
Водитель осклабился и уселся на переднее сиденье. Нажав на кнопку, он получил разрешение на взлет, и такси взмыло в воздух. Коскинен едва мог дышать.
Болван, с горечью проклинал он себя. Совершеннейший, доверчивый идиот! Те двое у стойки задумали это, едва его увидели. Резонно предположив, что Коскинен будет вызывать такси, они позвонили своему сообщнику. А тот дожидался за углом, пока не появился громила в шрамах и не сказал ему: «Давай, выруливай и цепляй его, пока не пришло настоящее такси. «А второй до последнего момента следил за Коскиненом, чтобы предупредить любую неожиданность и в случае чего известить своих дружков. Но все прошло, как по маслу. Его, Питера Коскинена, обвели вокруг пальца.
— Вот и славненько, — сказал громила. — Расслабься и ни о чем не думай. Мы тебя выпустим через милю-другую. Достань правой рукой бумажник и брось его на пол.
Коскинен сделал, что было приказано. Черт, теперь я совсем пустой, подумал он. Осталась едва ли двадцатка мелочью. А с банком связываться опасно…
— О'кей, — проворчал громила. — Он хороший парень, Тим. Высади его возле какой-нибудь станции надземки, чтобы он выбрался отсюда живым.
— Понял, — отозвался водитель и снова нажал кнопку. Диспетчерская служба опустила такси на наземный уровень и сняла машину с контроля. Они проехали еще немного и остановились в переулке между двумя совершенно глухими стенами — наверняка это были какие-то автоматические фабрики. Над головами грохотала грузовая транспортная линия. В переулке было довольно сумрачно.
— Да, вот еще что — сказал громила. — Эту штуку тоже давай. Ту, что у тебя за спиной — черт, только сейчас пришло в голову! — она мне тоже нужна. Не знаю уж, что это такое, но Зиггер или его телка разберутся. Может сам скажешь?
— Пожалуйста, не надо… — прохрипел Коскинен.
— Вот еще! Давай, вылезай из лямок. Пронто![1]
Хватка на горле чуть ослабла, но водитель, обернувшись наставил на него игольный пистолет. В сумраке кабины блеск металла был едва различим.
— И смотри, без всяких, — добродушно заметил он.
Черта-с-два, подумал Коскинен, мне нечего терять. Он незаметно снял туфли, и, делая вид, что пытается высвободиться из лямок, нащупал свой бумажник и зажал его ступнями в носках.
— Давай, давай, пошевеливайся, — нетерпеливо прикрикнул громила.
Коскинен нажал выключатель.
Цилиндрическое силовое поле столкнуло его с сиденья, и теперь он висел в воздухе в углу салона. Бандита отбросило к противоположной дверце. Возможно, он и орал что-то, да и водитель наверняка ругался черными словами, но для Коскинена они теперь были не опаснее безмолвных теней.
Коскинен сунул бумажник обратно в карман и замер, все еще дрожа от возбуждения. Сейчас он был абсолютно неуязвим. Даже газ не мог проникнуть сквозь невидимый барьер; кислородом для дыхания Питера обеспечивал восстановитель воздуха. Потом он увидел, как выстрелил пистолет, но игла сплющилась о поле, и громила сразу открыл окно, чтобы проветрить салон от летучего анестетика.
— Вот это правильно, — крикнул им Коскинен, хотя от крика толку было мало, так как они тоже не могли его слышать. — Нельзя вам здесь долго болтаться — вокруг полно полицейских машин. А меня вам теперь не достать. Так что выкидывайте меня за дверь и валите отсюда! Все-таки я вас провел! Давайте, давайте, скорее!
Громила стал ощупывать поле, пытаясь определить насколько оно непроницаемо. Он толкнул Коскинена плечом и обнаружил, что невидимый кокон со своим содержимым легко передвигается, поскольку не имеет собственного веса.
— Выталкивай меня наружу и дело с концом, ты, недоумок! — заорал Коскинен.
Тени посовещались. Водитель снова склонился над приборной панелью. Такси взмыло в воздух.
О, Господи, подумал Коскинен. Они везут меня с собой! Куда?
Воздушные линии неплохо освещались тусклым рассеянным сиянием, поднимавшимся от земли. Коскинен ясно видел громилу. Внимательно следя за Питером, здоровяк скорчился в противоположном углу кабины, в руке у него теперь был пистолет водителя, другой рукой он сжимал виброкинжал. Глаза его от страха побелели, грудь вздымалась, на лице блестел пот. Но все же, бандитам в смелости не откажешь, подумал Коскинен. Хотя они и испугались, но изучить неведомое — слишком сильный соблазн, тем более что потом есть надежда его использовать.
Что же делать?
Он мог отключить поле, распахнуть дверцу и выпрыгнуть… Нет. На это потребуется не меньше секунды. Игла из пистолета воткнется в него гораздо быстрее.
Другой выход — сдаться им на милость.
Нет. Еще рано. Это-то он всегда сможет сделать, если положение станет совсем безнадежным. Лучше подождать, пока они не убедятся в его неуязвимости, а там, быть может, удастся с ними поторговаться… Силы покинули его. Расположившись поудобнее в тесном сферическом пространстве, Коскинен стал тоскливо ждать, чем все это кончится.
5
До Кратера было недалеко. Такси вышло из зоны наведения контрольной службы, водитель включил ручное управление, и Коскинен увидел внизу и впереди круг темноты, выделяющийся на фоне тускло освещенной паутины улочек. На краю Кратера стояли несколько зданий, в которых светилось по одному-два окна. Остальное было погружено во мрак. В нескольких милях отсюда высился Центр, похожий на ступенчатый сверкающий фонтан. Видна была и пара небоскребов, в которых помещались штаб-квартиры транснациональных корпораций. Он мог даже различить снующие по улицам светлячки наземных машин. Но все это с таким же успехом могло происходить и на другой планете…
Только не на Марсе, с отчаянием подумал он. Марс тоже убивал людей: непригодной для дыхания призрачной атмосферой, голодом, жаждой, холодом и враждебностью. Но в пустынях его, в многовековых кочующих лесах, на ледяных плоскогорьях и, в особенности, в могучих и ясных марсианских умах, слившихся с человеческим разумом, чтобы расширить знание, жила необъяснимая, неземная красота.
Тогда меня страшно мучила ностальгия. Сейчас, когда я думаю об этом, я понимаю, что мне просто не хватало зеленой травы, деревьев, солнца, ласкающего обнаженную кожу, ветерка, проносящегося над озером, бабьего лета, снега, людей — вот, что главное, — людей, которых я знал с детства, людей, населяющих этот прекрасный мир. Но то, что я увидел, — это не Земля. О, Разделяющий Надежды, забери меня назад, к себе, на Марс…
