Роман Романов - Новый талант
Подполковник ИСБ замолчал, переводя взгляд с одного члена моей семьи, на другого. Выдержав пятиминутную паузу, подполковник сказал, смотря на моих родителей.
— Вы подпишите документ временной опеки, если хотите увидеть свою дочь, хотя бы еще раз в жизни. Все будет хорошо, если будете делать, как я говорю! В случае отказа, вас либо убьют, либо Машу навсегда запрут, в каком-нибудь исследовательском центре. И она будет служить подопытным кроликом, прыщавому лаборанту! В случае передачи опеки империи, мы — то есть ИСБ, как ее представители, берем на себя обязательства по полному обеспечению Марии всем необходимым. Начиная от одежды, заканчивая образованием. Полная дотация и безопасность. В конце документа, есть параграф, о том, что вы можете видеться раз в месяц, в течение суток. Ну, разве не здорово! — и он растянул свои губы в улыбке.
Родители, подписали договор опеки.
Через пятнадцать минут мы уехали.
И так, до 18 лет, я полностью перехожу под контроль ИСБ. Меня принудительно зачисляют в А.П.Т.Н, на курс будущих сознателей.
Вздохнув, я прикрыла глаза рукой.
— Думаешь о чем-то приятном? — я посмотрела на подполковника, сквозь пальцы. Гаденько ухмыляясь, он убирал в кожаную папку, документ об опеке.
— Да вот, подумываю отрастить усы. Не посоветуете с чего начать? — его рука, непроизвольно дернулась к верхней губы. Взгляд стал холодным.
— Маленькая сучка, советую тебе следить, за тем, что и кому, ты говоришь. Не то, это плохо, для тебя закончится! — я улыбнулась.
— Неужели, Вы, опять посадите меня в карцер?
— О нет, есть вещи гораздо хуже, гораздо! — мы замолчали.
На следующий день, я приступала к обучению в А.П.Т.Н.
В академию меня вез Саливан.
— Ты начинаешь обучение, на три месяца позже. Тебе будет нелегко наверстать упущенное. Если справишься, увидишься с родными. Если нет, ну сама понимаешь. — он посмотрел на пассажирское сиденье, проверяя, не заснула ли я.
За все время поездки, я не проронила ни звука. Увидев, что я не сплю, Саливан продолжил.
— На твоем курсе, учатся только мужчины. Жить будешь в кампусе, выход за территорию — запрещен. Тебе выделят отдельную комнату, в здании, рядом с казармой курсантов-сознателей. Так, что заранее предупреждаю, без глупостей. — я не выдержав, хмыкнула и спросила.
— О каких глупостях идет речь?
— Мужчины, влюбленности, секс, беременность.
Он так строго посмотрел на меня, будто уже видел, как я стою на проходной академии, с огромным животом и караулю отца ребенка, в надежде призвать его к ответственности.
— Он, что, издевается? — пронеслось в моей голове.
Мы подъехали к академии. Саливан провел меня внутрь, показав свой пропуск на проходной. Не пройдя со мной и пяти метров по территории кампуса, он развернулся к выходу и сказал.
— Расписание получишь у ректора. Его подкорректировали, в соответствии с… — он замялся, подбирая слова.
— В соответствии со мной? — подсказала я.
— Нууууу, да. В случае необходимости, выходи на связь, через ректора. — отчеканив последнюю фразу, он ушел.
— Спасибо, что пожелал удачи и сказал пока! — сказала я вслед.
— И как мне искать ректора академии? Ни указателей, ни людей. Хотя бы таблички на здания вешали. Маразм!
Уже час, я бродила по внутренней территории кампуса, переходя от здания к зданию. В конец измотанная, я бросила сумки и села на скамейку. Пошел мокрый снег.
— Встать! — над моим ухом, прогремел громовой голос. Я подскочила и обернулась. На меня смотрел огромный, злобный великан, с лицом, напоминавшим бульдога. В тот день, я все-таки добралась до ректора А.П.Т.Н., предварительно заработав, четыре наряда вне очереди.
* * *Размышляя над событиями последних месяцев, я сидела в пустой аудитории. Прозвенел первый звонок, комнату стали заполнять мужчины, от двадцати до тридцати лет. Они удивленно поглядывали в мою сторону, занимая свои места. Кто-то прошептал.
— Наверное дочь Карена.
Прозвенел третий звонок, зашел преподаватель. Все встали.
— Садитесь, садитесь, дорогие мои. У меня для Вас, две просто потрясающих новости. Сегодня мы начнем изучать графологический анализ. Это очень увлекательный предмет. Вы, даже представить себе не можете, насколько в почерке, отражается ваша личность.
Он мечтательно закатил глаза и пустился в длительное описание, предыстории графологии. Минут двадцать, его никто не перебивал. Затем, один из курсантов, спросил.
— Профессор, а вторая новость?
— Ох, и правда, совсем забыл. С этого дня, в ваших рядах прибыло. Теперь с вами будет учиться, юная девушка, которая, по счастливому стечению обстоятельств, присутствует в этой аудитории. — он указал на меня.
Все посмотрели в мою сторону. Курсант, перебивший профессора, сказал.
— Видимо, в нашей академии открыли ясли.
* * *С этого дня, начался мой личный ад. Преподаватели были мной крайне недовольны. Сидя на лекциях или пытаясь разобраться в выполнение заданий, я впадала в тихое уныние и хваталась за голову. Пробелы в знаниях, меня просто убивали. Наверстать их, было почти нереально. У меня складывалось ощущение, что я сразу приступила к курсу квантовой физики, забыв предварительно посетить, общеобразовательный школьный курс по физике.
Социальное общение, было на том же уровне, что и обучение.
Курсанты либо игнорировали, что в целом меня устраивало. Либо, подстрекаемые заводилами, изводили меня злыми шутками.
Но худшим из всех зол, был мой личный инструктор по боевым искусствам. Тот самый великан, с лицом бульдога. Обучать меня, он предпочитал по вечерам, когда в конец измотанная, я хотела только одного. Лечь в постель и поскорее уснуть. В итоге, на сон, мне оставалось не больше четырех часов. И это в лучшем случае, при условии, что Реджинальд Сватовски, не вручал мне очередное количество нарядов вне очереди.
Все свое время, я проводила в стенах кампуса, не видя и не общаясь с родными.
Саливан, лично приезжал, чтобы проверить мои успехи, только разводил руками. В документе на опеку, были четко прописаны условия, при которых я могу поехать и навестить своих.
Интенсивный ритм обучения и тренировок, не оставлял времени, на жалость к себе. Заползая в свою комнату, я падала на кровать и отключалась. Так прошло полгода, я не заметила, как наступило лето и начались каникулы.
— Черт, я пропустила сигнал подъема! — часы на моей руке, показывали 6:20. Построение, всегда было в 6:30. Расстояние от моей комнаты до плаца, занимало двадцать минут, бешеного бега.
