Александр Ломм - Удивительные превращения Дика Мюррея
— Хорошо, профессор, я подумаю… — чуть слышно прошептала Клементайн и, чувствуя, что еще минута такой пытки — и она во всем признается, поспешно ушла.
Джексон не стал ее задерживать. Он понял, что теперь эта женщина сама откроет ему тайну своего племянника.
Отъезд Ричарда Мюррея из столицы стал событием номер один. Город узнал об этом накануне вечером и всю ночь провел без сна, в невероятном волнении. Нужно было украсить дома, запастись цветами и флагами, занять лучшие места для наблюдения.
С наступлением рассвета отряды полицейских выстроились вдоль тротуаров и, взявшись за руки, едва сдерживали взбудораженную толпу. Все главные магистрали города, ведущие к морскому побережью, были очищены от транспорта. Шествие мальчика-великана началось ровно в девять часов.
В новом костюме, в ботфортах, с алым плащом за спиной и с широким беретом на голове, Дик перешагнул через стену парка и очутился на улице. На груди у него болтался бинокль, в руке был все тот же полюбившийся медный рожок.
По сигналу зеленой ракеты вперед двинулись броневики. За ними пошла легковая машина, в которой ехали профессор Джексон и генерал Лоопинг. В сотне шагов за машиной, окруженный эскортом мотоциклистов в белых шлемах, медленно двинулся гигантский мальчик в алом плаще. За ним на расстоянии еще ста шагов тронулась машина с Клементайн и доктором Кларком. А в заключение — снова колонна броневиков.
Как только Дик появился на улицах, люди совершенно обезумели. Из окон, с крыш, с балконов хлынул яркий ливень цветов. Со всех сторон оглушительным шквалом налетел восторженный крик из многих тысяч горл. А Дик медленно шел по самой середине мостовой, возвышаясь над улицей до самых шестых этажей. На лице мальчика-великана блуждала растерянная улыбка. Поворачивая голову то налево, то направо, он вздрагивал от множества цветов, которые сыпались на него со всех сторон, ложились на берет, на плечи, а нередко попадали и прямо в лицо.
Вровень с его глазами висели исполинские транспаранты с яркими надписями:
«СЧАСТЛИВОГО ПУТИ, ДОРОГОЙ ВЕЛИКАН!», «ДА ЗДРАВСТВУЕТ НАША ГОРДОСТЬ, САМЫЙ БОЛЬШОЙ ЧЕЛОВЕК В МИРЕ РИЧАРД МЮРРЕЙ!», «МИЛЫЙ, МИЛЫЙ ВЕЛИКАН, МЫ ТЕБЯ НЕ ЗАБУДЕМ!», «РАСТИ ДО НЕБА ВСЕМ НАЗЛО, ДРУЖИЩЕ ДИК!»
Этих надписей с самыми различными пожеланиями было бесчисленное множество. Дик читал их и, по детской простоте своего сердца, верил в их искренность и правдивость.
Наконец центральные улицы кончились. Потянулись заводские корпуса, а затем предместья, где жила городская беднота. Дома здесь были низкие — они едва доходили Дику до колен, но и тут все крыши были усеяны народом. Цветов стало меньше, но восторженного ликования гораздо больше.
Но вот последние строения остались позади. Дик вышел на открытое шоссе и сразу очутился среди полей и рощ. Перед его глазами распахнулся такой чудесный зеленый простор, что он остановился в радостном изумлении. С высоты своих двадцати метров он видел далеко-далеко, и всюду перед ним были поля, перелески, красные крыши ферм, утопавших в садах. А над всем этим раскинулось голубое небо, на котором весело сияло жаркое летнее солнце.
Задняя колонна броневиков мощно рявкнула в мегафоны:
— Вперед, Дик, вперед!!!
Дик вздохнул полной грудью и бодро зашагал по шоссе к сверкающему горизонту.
По расчетам генерала Лоопинга, переход от столицы до порта должен был продолжаться ровно неделю. В соответствии с этим он разработал график движения и заранее организовал места привалов и ночлегов. Но все эти расчеты провалились в первый же день.
Прошагав без передышки сорок пять километров, Дик вдруг заявил, что устал и дальше идти не может.
— Мне жарко! Я стер себе ноги! — со слезами на глазах крикнул он выскочившему из машины профессору Джексону.
— Но еще рано останавливаться на ночлег, мой мальчик! Ты должен пройти еще тридцать километров! Там для тебя готовы палатка, постель и ужин!
— Я устал, господин профессор! Я не могу дальше идти!
По потному лицу мальчика-великана катились огромные слезы.
— Слабый он у вас какой-то! — с неудовольствием заметил генерал Лоопинг, который тоже вышел из машины, чтобы проверить, в чем заминка.
Но тут подоспели доктор Кларк и госпожа Мюррей, которой разрешили проводить племянника до порта. Услышав замечание-генерала, Клементайн так и вскипела от гнева.
— Мой Дик слабый? Мало вам, генерал, что восьмилетний ребенок отшагал по жаре сорок пять километров, как солдат на ученье, вам хотелось бы до смерти загнать его?!
— Успокойтесь, Клементайн, — вмешался доктор Кларк. — Вам вредно так волноваться… — Потом он обратился к Джексону: — Этого следовало ожидать, шеф. Последний месяц мальчик совсем не занимался гимнастикой. Да и одежда у него… Я же предупреждал, что для такого путешествия его следует одеть полегче. Ботфорты, плащ — это, конечно, эффектно, но для пешего перехода не годится.
— Он ведь сам хотел так одеться… Да и для жителей столицы… Ведь момент был очень торжественный… — смущенно пробормотал Джексон, чувствуя себя виноватым.
Пока они так переговаривались, Дик вдруг крикнул:
— Я не могу больше стоять! Я сяду!
Не дожидаясь разрешения, он перешагнул через кювет и деревья, достиг в несколько шагов недалекого холма и растянулся на нем во всю свою внушительную длину.
Жители окрестных деревень, сбежавшиеся к дороге посмотреть на великана, бросились было врассыпную, но, поняв, что он просто смертельно устал и прилег на холме отдохнуть, стали собираться вокруг него. Они возбужденно переговаривались, удивляясь его невероятным размерам.
Дик посмотрел на них с жалобной улыбкой и сказал:
— Я хочу пить! Пожалуйста, дайте мне пить!
— Дадим! Дадим! Потерпи, Дик, сейчас мы тебя напоим! — закричали собравшиеся, и тут же несколько мужчин во весь дух побежали к недалекому селу.
Со стороны шоссе к холму подошли профессор Джексон, генерал, доктор Кларк и Клементайн.
Тетка погладила Дика по щеке и сказала:
— Разуйся, дитя мое! Дай ногам отдохнуть!
Дик кряхтя стащил с себя ботфорты и поставил их в сторонке. Ими тотчас же заинтересовались мальчишки. Сначала они в немом восторге глазели на гигантские сапоги, но потом, набравшись храбрости, опрокинули их и стали в них со смехом забираться, как в пещеры.
— Ботфорты мы увезем. Я уже распорядился, чтобы тебе доставили башмаки, сказал Дику генерал Лоопинг,
— Я хочу пить! — прохныкал в ответ Дик густым басом.
— За едой и питьем послано, мой мальчик. Через час придет грузовик, и ты пообедаешь, — сказал профессор Джексон.
