Евгений Гуляковский - Шорох прибоя
- То есть ты хочешь сказать, что она предвидела?..
- Вполне возможно, и когда это не сработало, им пришлось организовать похищение журнала. Сам по себе он не представлял ценности для посторонних. Тем не менее его похитили. Остается лишь один возможный вывод: кому-то не нравились наши последние результаты, кому-то они могли помешать. Причем этот "кто-то" не был заинтересован в наших исследованиях. Сами по себе они его не интересовали. Иначе пропали бы записи с методикой опытов, сами пробы, наконец. Выходит, им было нужно во что бы то ни стало помешать нам довести работу до конца.
- И этот "некто" гримируется под нашего зав.отделом и потом, похитив журнал, кончает жизнь самоубийством...
- Вот! Эти факты настолько нелепы, что нормальной логикой их уже не объяснить. И заметьте, журнал все-таки исчезает из наглухо закрытой машины. Так что насчет самоубийства... Пожалуй, вы правы - в машине сидел не человек...
- Марсиане? Пришельцы на тарелочках? Не очень-то я в них верю, хотя, должен признать, такая версия могла бы объяснить сразу все сверхъестественные способности наших знакомых. - Я не спеша допил холодный кофе, осваиваясь с этой неожиданной мыслью, потом сказал:
- Может быть, они и не марсиане. Я уверен, что на Земле хватает своих загадок. Мы стали слишком уж самоуверенны с тех пор, как изобрели железо, электричество и пар.
- Мне очень хотелось бы увидеться с этой вашей знакомой...
- Ну что же... Давай попробуем. Хотя я не знаю, что из этого получится. Может быть, ее попросту не существует. Внушение, гипноз. Мне мерещится любая чертовщина. А может, все это гораздо серьезней, чем мы с тобой сейчас предполагаем, и тогда срочно придется принимать какие-то меры, но вдвоем нам с этим не справиться... Тем более что касается это не только нас.
- Кого же еще?
- Возможно, вообще всех. Всех людей.
Звонок звонил долго, слишком долго, я ни на что уже не надеялся, когда дверь бесшумно распахнулась. Она стояла на пороге, и мне показалось, что сон сейчас повторится. Холодный огонь блеснул в ее глазах... На ней было то самое легкомысленное летнее платьице, в котором она села в машину... Я готов был поклясться, что она знала о нашем визите заранее и надела это платье специально, чтобы мне досадить, - чтобы издевательски подчеркнуть "чистоту поставленного мною над ней эксперимента". А когда она улыбнулась Артаму обворожительной, почти призывной улыбкой, я в этом уже не сомневался.
- Познакомьтесь, это мой сотрудник... - я запнулся, - вернее, друг. Решили вот зайти... - Я стоял и мямлил нечто невразумительное, а она еще раз обдала меня все тем же презрительным и холодным взглядом, потом подала Гвельтову руку.
- Меня зовут Веста.
Я вытер вспотевший лоб. Сон подтверждался во всех деталях; Ее имя... Дорожка, которую я видел во сне, висела на своем месте. Прошло, наверное, несколько минут, прежде чем я взял себя в руки. Меня оставили в гостиной, а Веста вдвоем с Артамом готовили на кухне кофе. До меня долетал ее веселый смех и кокетливая болтовня. Меня грызла глухая тоска и страх оттого, что подтвердились самые худшие предположения, оттого, что сон был правдой, а Артам размазней... Да и кто смог бы устоять перед этими глазами?
Веста включила магнитофон, и они с Артамом очень мило проводили время за танцами. Я же пил стакан за стаканом кислое вино, совершенно не пьянея, только мрачнел все больше. Придется как-то выпутываться из дурацкой ситуации, в которую я сам себя загнал, но я все не находил повода, а может быть, решимости, чтобы встать и уйти. Очередной танец кончился, они оба сели на кушетку рядом с моим креслом, продолжая начатый во время танца разговор. Казалось, они так увлечены им, что вообще забыли о моем присутствии.
- А что вы делаете по вечерам? Бывают же у вас свободные вечера? Неужели сидите здесь одна?.
Он что, с ума сошел? Что за пошлости он говорит? Осталось лишь предложить ей свои услуги, в свободный вечер. Но Весту ничуть не покоробил его вопрос.
- Я много читаю. Часами могу смотреть телевизор. Почти любую передачу. Правда, иногда мне кажется, что раньше я не любила этого занятия.
- Охотно верю. Наше телевидение страдает меломанией и обилием пустой болтовни. А ваша мама? Вы, наверное, часто бываете у нее?
Мне показалось, что ее лицо напряглось лишь на секунду и тут же вновь смягчилось.
- Так получилось, что теперь нас мало что связывает. Раньше мы были большими друзьями, но с возрастом отношения меняются. - Вдруг она улыбнулась. - Хотите посмотреть ее фотографии?
Артам, видимо, не ожидал этого предложения и растерялся.
- Нет, что вы, я вовсе не хотел...
- Да? А я думала, вы вообще сомневаетесь в том, есть ли у меня родители.
Это был прямой вызов. Гвельтов смутился, попытался обратить все в шутку, но как-то неуклюже. Хозяйка вдруг потеряла к нашему визиту всякий интерес. Через несколько минут Артам поднялся и, сославшись на какое-то дело, стал прощаться. Я молча следовал за ним. Нас не стали ни провожать, ни задерживать. Уже на Пороге я обернулся. Веста не смотрела в нашу сторону. В ее пустых и отрешенных глазах, упершихся в стену, не было ничего, кроме усталости и скуки.
Конечно же, она догадалась, зачем я привел Гвельтова... Надо было сначала откровенно поговорить с ней обо всем, но у меня не хватило на это смелости. Я боялся, что разговор разобьет начало того хрупкого чувства, которое связывало нас, хотя о нем, если не считать сна, не было сказано ни слова. И конечно, ничего хуже нельзя было в этой ситуации сделать, как только пригласить постороннего человека разбираться в наших с нею делах...
Артам старательно избегал моего взгляда, и я еще раз почувствовал, какой нелепой затеей оказался наш визит.
- Ну так что, какие выводы ты сделал? - спросил я, чтобы как-то разрядить гнетущее молчание.
Он словно очнулся от глубокой задумчивости.
- Выводы? Какие ж тут выводы... По-моему, она очень красивая женщина.
- Хорошо, хоть это заметил, - мрачно пробормотал я. - Я ж тебя не в гости водил...
- Все, что вы говорили в кафе, - нагромождение нелепостей, она самая обыкновенная женщина и, по-моему, очень несчастная. Она в беду попала, а вы вместо того, чтобы помочь ей, затеяли какое-то расследование. Ваш научный подход в некоторых случаях выглядит...
Он не договорил, но все было ясно и так. Гвельтов вскочил в подошедший троллейбус, а я не двинулся с места.
После истории со шрамом Веста долго не могла решиться продолжить свои исследования. Хотелось просто жить, ни о чем не думать, наслаждаться каждым начинающимся днем, воспринимать его как подарок. Это настроение пришло после того, как она поняла, что Глек Лонгар, случайно подобравший ее на дороге, занимает в ее мыслях все большее место... Вполне возможно, что первоначальный толчок всему дало то беспредельное одиночество, в котором она очутилась, но сейчас это уже не имело значения. У нее появился друг. Жизнь приобрела новый значительный смысл. Так было до вчерашнего дня, до того, как он привел к ней своего сотрудника... Она вдруг почувствовала себя подопытной морской свинкой. Получалось, что ее стремление забыть ни к чему хорошему не приведет. Другие все равно не забудут. Человек без прошлого не имеет права жить сегодняшним днем, сначала он должен отыскать свои вчерашний... И она снова начала поиски. Ощупью, наугад... С самого простого. В том же ящике, где лежала пачка с фотографиями, она нашла документы на имя Весты Реналовой, договор на квартиру, квитанцию об оплате и адрес квартирной хозяйки. Срок оплаты истекал через месяц, но она решила сходить по этому адресу и посмотреть, как отреагирует хозяйка на ее появление. Что она помнит о прежней Весте Реналовой? Рано или поздно должны были встретиться люди, которые знали ее раньше, так пусть же это случится скорее!
