Владимир Ильин - Нельзя идти за горизонт
Глаза Друма блеснули, и он уже более внимательно оглядел прибор.
- А красная кнопка зачем? - осведомился он.
- А это для маленьких детей. Представь, сел какой-нибудь карапуз на унитаз, сделал свое дело, а подтереться еще не умеет. Тогда он нажимает эту красную кнопочку, чтобы позвать мать или няньку поухаживать за ним...
- Да-а, чего только предки не придумывали!.. Ладно, посмотрим! Значит, ты скоро уходишь?
- Уже пошел... Вот только заберу у тебя часть номер два... пэ-бэ-дэ-дэ то есть, - и пойду...
- Да нет! Я про Горизонт спрашиваю.
- Я еще не решил, - честно признался мастеру Таре. И вспомнил старую присказку, которую так любил в свое время повторять отец: - Как только - так сразу!..
Глава 4
Мать была дома. Было бы даже странно, если бы ее не оказалось на месте. Все те годы, которые прошли после смерти отца Гарса, она не выходила дальше калитки. Словно боялась, что пересечет свой, невидимый для всех остальных, горизонт и больше не вернется в дом, где, как она утверждала на полном серьезе, обитал дух покойного мужа.
Дело было, конечно, не в этом.
Просто некуда было ей теперь идти. В гости к Гарсу и Люмине она не наведывалась по причине затяжной холодной войны с невесткой. Клуб и общие сборища жителей поселка ее не интересовали. Лечиться, если на нее нападала хворь, ясновидица Троя, как ее прозвали в Очаге, предпочитала своими средствами, не доверяя диагносту и Юнону, его хранителю. Да и смешно было бы обращаться за помощью к медицине той, которая наложением рук избавляла других от зубной и головной боли, экзем, злокачественных опухолей и еще длинного перечня хворей... А то, что ей порой требовалось, приносил Гарс.
При виде Гарса собаки задергались на цепях и привязях, пытаясь броситься навстречу. Они его хорошо знали. Только рыжий ирландский сеттер Блом затявкал от избытка энергии, а не от злобы. Гарс потрепал его и остальных по мохнатым головам и проследовал в дом.
В гостиной было сумрачно и пахло благовониями. Мать сидела в кресле за большим столом, закутавшись в цветную шаль и мрачно уставившись на огромный хрустальный шар, вращавшийся посреди стола на электромагнитной подставке.
Когда Гарс вошел, она, не поворачиваясь и не отрывая взгляда от шара, глухим голосом протянула:
- Тот, кто пришел сюда, да не раскается... Троя умеет смотреть в душу гостям. Если же гость боится того, что сокрыто в его душе, то еще не поздно уйти...
- Мама, - с упреком сказал Гарс. - Успокойся, это я и, кстати, ни в чем раскаиваться не собираюсь!
Мать оторвала взгляд от "магического" шара и покосилась на него. Выражение ее лица тут же неуловимо переменилось, она с отвращением содрала с себя шаль и швырнула ее на мягкий диванчик в углу.
- Сынок! - сказала она. - А я слышу - собаки залаяли... значит, думаю, явился кто-то из страждущих...
- Это Блом, стервец, - сообщил Гарс, с размаху плюхаясь на диванчик. - Ты бы хоть иногда выпускала его побегать по поселку. Он все равно никого не укусит.
Мать строго поджала губы.
- Не смей обзывать моих лапочек! - сказала с осуждением она. - Я знаю, что Бломчик безобиден. А значит, не сможет постоять за себя, если его вздумают обидеть злые люди!
- Мам, ну откуда в нашем болоте злые люди? - удивился Гарс. - Одни сплошные добряки и домоседы!.. Аж противно становится от их порядочности и трудолюбия!
- Злые люди есть всюду, - наставительно сказала мать. - Вот взять хотя бы твою драгоценную женушку...
- Мама! - оборвал ее Гарс. - Не начинай!.. Лучше расскажи, что у тебя нового... Много ли клиентов?
- Клиентов... - проворчала мать. - Клиентами они были бы, если бы я работала за деньги на улице, а сюда ко мне приходят страждущие совета!..
Гарс с сомнением покачал головой, разглядывая мать.
В свои шестьдесят два она выглядела еще вполне моложаво. Раннюю седину и морщины на продолговатом лице вполне компенсировали ясные голубые глаза, стройность фигуры и легкость порывистых движений.
- Ты кушать хочешь? - как всегда, внезапно спросила мать. - Я вчера как раз стряпала твои любимые пирожки с капустой, а сегодня у меня получился славный лимонад. Попробуй, а?
- Нет, спасибо, мам, я сыт, - торопливо сказал Гарс. По опыту он уже знал, что если согласится сесть за стол, то потом будет обречен выслушивать от матери упреки в адрес своей жены, которая якобы желает довести супруга до голодной смерти. Хотя, если честно, под ложечкой уже сосало...
Все в доме осталось таким же, как в то время, когда они жили здесь втроем. Высокие потолки, покрытые фосфоресцирующими изображениями звезд, скамеечки между окнами, громоздкая старинная мебель и давно уже не использовавшийся камин.
- У меня сегодня много гостей, - вдруг странным голосом сказала мать, устремив свой взгляд куда-то в пространство мимо Гарса. - Некоторые из них до сих пор находятся здесь, но я не буду тебя с ними знакомить...
Гарс страдальчески вздохнул. У матери опять начиналось то, что он называл заморочками.
Он уже привык к внезапным переходам матери в какой-то призрачный, не существующий для всех остальных, кроме нее одной, мир. Когда у него бывало настроение, он даже подыгрывал ей в этом. Но после сегодняшнего похода к Друму не было ни сил, ни желания притворяться.
- И не надо, - перебил он мать. - Ты лучше открой окна, а то у тебя здесь темно, как в склепе!
Мать словно очнулась от каких-то видений, поправила зачем-то высокую прическу на голове и пощелкала кнопками на пульте, спрятанном в крышке ее чудовищного "рабочего" стола. В гостиной сразу стало светло и обыденно, при свете солнечных лучей стала видна пыль на предметах, звезды на потолке погасли, даже хрустальный шар - и тот перестал кружиться, сверкая множеством граней.
- Значит, не хочешь, чтобы я тебя угостила, сынок? - спросила мать. И употребила свою странную поговорку, памятную Гарсу с детства: - Что ж, не хочешь - захохочешь... А зачем ты ходил к Друму?
Гарс кисло сморщился.
- Мам, ну ты же ясновидящая, - попытался пошутить он. - Попробуй догадаться сама...
Но шутка не получилась. Мать прикрыла глаза и сказала гортанным голосом, каким обычно предвещала своим "страждущим" неприятности в самом ближайшем будущем:
- Да-да, вижу, вижу... Ты у него взял какой-то прибор, а взамен отдал ему старый держатель туалетной бумаги... Зачем ты это сделал, сынок?
Пораженный таким метким попаданием в точку, Гарс не сразу нашелся, что ответить.
Наконец промямлил:
- Мам, ну нужен мне этот прибор... мало ли зачем?.. Все тебе расскажи да покажи... Ты прямо как маленький ребенок...
Мать сердито сверкнула голубым взглядом:
- Да я не имею в виду штуковину, которую сделал по твоему заказу этот мастер-ломастер! - отрезала она. - Я все равно в этом ничего не смыслю... Я спрашиваю, с какой стати ты расплатился с ним держателем? Это же реликвия, сынок! Когда ты был маленький, ты так любил играть с ним... И потом, этому прибору бог знает сколько лет!
