Петроний Аматуни - Гаяна
— Сажай!
Петушок обрадовался, что командир доверил ему сложную посадку, и плотнее взялся за штурвал. Машина мягко коснулась бетона и побежала по земле.
— Ваша отличная посадка зафиксирована в пятнадцать часов ноль три минуты, — сообщили со старта. — Заруливайте к аэровокзалу.
— Понял вас, благодарю, — ответил Петушок и свернул влево, на рулежную дорожку.
— Вот так всегда и сажай! — сказал Андрей.
— Ну и дальше что, командир? — нетерпеливо спросил Петушок, пропуская мимо ушей заслуженную похвалу.
Дальше знаю только то, что Рязанов еще был ранен горел… Мы с ним не виделись года четыре.
— Летает до сих пор? — спросил Серафим.
— Нет. Он три года где-то учился. Был на Дальнем Востоке, а сейчас работает в Москве, в КГБ.
— Прохвостов ловит! Башковитый человек, — одобрил Петушок.
— Полагать надо! Бывший авиатор, фронтовик… Жаль только, что наши с ним пути разошлись!..
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Дела давно минувших дней
1
Прошло два месяца. Десятки рейсов уже совершил в новом году экипаж Шелеста на трассах между Черным морем и Москвой, Бештау и Киевом, Ростовом-на-Дону и Уралом. Нередко им изрядно доставалось, но порой полет протекал так спокойно, что у них оставалось свободное время для веселых воспоминаний и разговоров о будущем. В такие минуты Петушок любил вспоминать свое новогоднее знакомство с Ниной Константиновной. Андрей слушал эти разговоры и лукаво улыбался.
— Повидать бы ее, а, командир? — вздыхал Петушок.
— Как-нибудь повидаем, — неопределенно отвечал Андрей. А в один из мартовских дней они в самом деле встретили Нину в Москве, в поезде метро в час пик. В вагоне Петушок очутился возле старика с длинной седой бородой, сидевшего у двери. Чтобы не обеспокоить его, Петушок уперся руками в никелированные поручни и подался назад.
— Куда лезешь? — строго прикрикнули сзади. — Слепой, что ли?
Петушок взял немного левее, но чья-то рука пребольно ударила его в плечо:
— Стойте на месте!
— Сердитые нынче стали москвичи, — философски заметил старик. — И все оттого, что быстро очень живут!
— Не так уж и сердитые, — миролюбиво возразил сосед Петушка, высокий худой мужчина с фотоаппаратом через плечо. — Просто нервные…
Между ними завязался разговор. Кто-то, пробираясь к выходу, придавил Петушку ногу острым каблуком.
— Ну, знаете ли, — не выдержал юноша, пытаясь обернуться, — это форменное… — Тут глаза его округлились и лицо стало радостным: — Нина Константиновна?!
— Так это я на вашей ноге стою?
— Стойте, пожалуйста! Разве я говорю, что мне это не нравится?..
— Добрые люди и в тесноте встречаются, — сказал старик. На станции «Арбат», когда выходили из вагона, Петушок цепко держал Нину за руку, чтобы она не затерялась в толпе.
— Здравствуйте, Нина Константиновна! — подошел Шелест.
— Ах, это вы, Андрей Иванович! Здравствуйте. Мы так вовремя встретились… Вы рейсом в Москве?
— Да, но пробудем здесь дня два, — пояснил Петушок. — Меняется расписание, мы передали свой самолет другому экипажу и временно остались безлошадными.
— Как хорошо! Сегодняшний вечер вы непременно проведете у нас!
— По какому случаю? — спросил Андрей.
— Так просто…
— Не хитрите. Я же вижу, что не «так просто». Говорите начистоту.
— У нас… — девушка замялась.
— Свадьба? — сделал страшные глаза Петушок.
— Что вы! — испугалась девушка. — Просто сегодня мой день рождения.
— И вы называете это «так просто»?! — пожурил Андрей.
— В таком случае мы будем обязательно! — воскликнул Петушок. — Поедем, командир?
— Конечно. Теперь, если Нина Константиновна и отменит свое приглашение, — засмеялся Андрей, — мы все равно приедем в ней!
На Арбате они расстались. Друзья задумались. К ним подошел милиционер и козырнул:
— Вам куда пройти или проехать?
— Нам нужно купить подарки молодой, красивой женщине.
— Рад помочь: от вас налево магазин ювелирторга «Самоцветы».
В магазине у них разбежались глаза — так много заманчивых вещей лежало под зеркальными стеклами прилавков Петушок остановился возле изящных шкатулок палешан и задумчиво осмотрел их. Сделав знак продавщице, тихо попросил:
— Заверните, пожалуйста, вот эту.
— Что ты выбрал? — полюбопытствовал Андрей.
— Отойди. — Петушок загородил собой прилавок. — Девушка, пожалуйста, не показывайте ему!
— Хорошо, хорошо, — засмеялась продавщица.
— А я ума не приложу, что взять, — с досадой сказал Андрей.
Он долго осматривал часы, кольца, браслеты, не внимая ничьим советам, и искал чего-то еще.
«Придется идти в другой магазин», — решил он, но тут его взгляд упал на тонкую статуэтку чугунного литья, изображавшую девушку-купальщицу с длинными волосами и лицом, вскинутым кверху. Андрей оживился:
— О, это из Касли!
— Да, это работа каслинских мастеров, — подтвердила продавщица.
— Неудобно девушке преподносить нагую купальщицу — отсоветовал Петушок.
— Пожалуй, ты прав, — ответил Андрей. — А еще что-нибудь каслинское есть?
— Сколько угодно. На верхней полке…
— В самом деле, слона-то я и не приметил. Вот это мне нравится… Заверните Ивана царевича на Сером волке!
Петушок и продавщица странно переглянулись, в голубых глазах юноши мелькнула растерянность, девушка же едва сдержалась, чтобы не рассмеяться.
— Возьмите чек и уплатите в кассу, — сказала она, опуская глаза.
На улице Андрей заметил, что Петушок чем-то расстроен и спросил:
— Ты что это, Петушок?
— Так…
— Да я же вижу тебя насквозь! В чем дело?
Петушок хмуро молчал. Лишь когда они проходили мимо художественной мастерской, он вдруг усмехнулся и глаза его вновь озорно загорелись.
— Подожди здесь, я сейчас.
Он пробыл в мастерской недолго и вышел повеселевший.
— Что ты там делал? — встретил его Шелест.
— Ничего особенного. Попросил краски и кое-что написал.
— Ясно. Давай поищем гравера, и я сделаю надпись.
— Это нетрудно, найдем, — весело сказал Петушок.
2
В уютной гостиной академика Константина Павловича Тверского к приходу летчиков, кроме него самого и дочери, были биохимик профессор Русанов — друг детства Константина Павловича, и ростовчанин профессор Дарсушев — видный специалист по кожным болезням. Нина познакомила вновь прибывших с ними.
