Кевин Джетер - Оружие смерти
Он порылся в своем засаленном кармане рубахи, достал карандаш и клочок бумаги, который затем протянул Леггеру. Старик внимательным образом изучил бумажку, когда Леггер вернул ему ее обратно, и вновь спрятал.
— Рад был с вами познакомиться, мистер Леггер. Меня зовут Хови Динер.
— Вот и ладненько, — констатировал Леггер. Его охватил внезапный приступ крайней усталости. Который же сейчас час? Он понятия не имел, сколь долго ему пришлось трястись на этом допотопном тракторе по ночным улицам Лос-Анджелеса.
— Сказать по правде, я очень устал, — так что лучше будет…
— Подожди-ка минутку, — старик побежал на улицу и быстро вернулся с рюкзаком приличных размеров. Оттуда он вывалил на стол несколько завернутых в серую бумагу кусков. — Вот, это вот свиная вырезка, — сказал дед, указывая на один из свертков. — А вот здесь ребрышки, а вот там — бекон.
— Большое вам спасибо.
— Тебе бы лучше положить все это в холодильник, сынок, ты же понимаешь…
— Да, да, я так и сделаю…
— Ну что ж, тогда все о'кей… Может, завтра еще увидимся.
Леггер наблюдал сквозь открытую входную дверь, как с грохотом завелся трактор, потарахтевший затем к центру города.
Тьма была столь кромешная, что казалось, будто бы старика поглотил холодный космический вакуум. Пустота простиралась подобно неподвижному океану во все стороны от островка света, разливавшегося в ветхом домишке. «Лос-Анджелесские ночи… — подумалось Леггеру, — неужели все они такие?». Он вернулся на кухню и заглянул в холодильник. Свертки с мясом ощущались непривычной тяжестью в руках, твердые и мягкие одновременно. Он ощутил влагу на ладонях и где-то на полпути между холодильником и столом посмотрел на то, что было у него в руке — кровь просочилась сквозь обертку… Сырое красное пятно… Он застыл на месте… Вид промокшей от крови бумаги. Он очнулся, стоя нагнувшись над раковиной, вцепившись побелевшими пальцами в ее край… Ему так хотелось хоть что-то выблевать… Он слабо застонал, когда его живот свела судорога, но наружу так ничего и не вышло. Рот наполнился кислой слюной, и он сплюнул ее в раковину, после чего выпрямился.
Его тело охватила дрожь. Когда дом вновь погрузился во тьму, он наощупь пробрался до спальни и наконец-то лег… Одеяло было тонким, но все же согревало. Пролежав под ним несколько минут, он вдруг услышал отчетливое шуршание, доносившееся из кухни. Странно, но сохраняя ночное спокойствие, он встал и, подойдя к дверям, наощупь нашел выключатель. Собачонка, коротконогая дворняжка, удивленно заморгала на него на ярком свету. Песик нашел сверток с мясом, который обронил Леггер, и теперь пытался содрать с него бумагу. Грязные следы на полу вели к обрывку растрескавшейся черной резины, которой была подбита вторая дверь, выходившая с кухни на улицу. Обитатели дома, где бы они сейчас ни находились, должно быть, держали собаку.
«Долждо быть, мамашу вот этой самой», — подумал Леггер. Поколения собачьей преданности, ожидавшие, когда же вернется пораженный страхом хозяин.
— Прости, дорогой, — сказал Леггер, поднимая сверток с пола. Собачонка предусмотрительно посеменила назад на своих кривеньких ножках. — Но они еще не вернулись.
Леггер развернул сырую бумагу. Содержимое свертка теперь уже совершенно ничего для него не значило. Расстелив бумагу на полу, он направился обратно в спальню. Собака изучала обстановку всего лишь несколько секунд, а затем поспешила к мясу. «Доверчивая душа», — сказал себе Леггер… А может, он просто голодный. Выключив свет, Леггер забрался в постель. Чуть позже, когда он уже почти засыпал, то почувствовал, как что-то тяжелое опустилось ему на ногу, и он услышал частое собачье дыхание, тепло и запах псины. «Ну теперь он мой, — подумал Леггер в сонном удовлетворении. — И как это все движется по нарастающей, причем, с каждым разом я становлюсь все реальнее».
ГЛАВА 3
Чей-то голос:
— Эй, давай-ка, дружок, вставай.
— Чего? — Леггер с трудом продрал один глаз. Дневной свет заливал лишенную занавесок комнату. — Чего?
— Давай, давай, — человек, склонившийся над Леггером, снова потряс его за плечо.
— Что, собственно, происходит? — он оттолкнул руку незнакомца и с трудом заставил свои глаза открыться.
— Вставай, ты меня понял? — заявил невесть кто, вломившийся к нему с утра пораньше.
— Вот дерьмо… Мать честная…
Леггер наконец-то признал это лицо. Он видел его прежде всего лишь один раз, на фотографии, которую ему показывал агент СКРАПа. Пронзительный взгляд из-под длинной челки, падающей наискосок на лоб. Голова Леггера снова упала на подушку, и он вновь закрыл глаза. Такое впечатление, что пыль копилась во рту всю ночь напролет.
— Убирайся отсюда, кто бы ты ни был, я не хочу иметь с тобой дело. Так что давай; пошевеливайся.
Резкий металлический щелчок. Леггер вновь открыл глаза и обнаружил, что смотрит в дуло внушительного вида старинного пистолета. Крохотные пятна ржавчины словно капельки крови на вороненой стали.
— Мать твою, ты встанешь или нет? — злобно процедил обладатель челки. — Ты же уже проснулся, так что давай, поднимай свою задницу.
Леггер вылез из-под выцветшего одеяла и свесил ноги с кровати. «И почему это я всегда оказываюсь крайним?» — с отвращением подумал он.
— Быстро, взял туфли и на кухню! — крикнул злодей, махнув пистолетом в сторону двери.
Песик был уже на кухне, где его почесывала за ушком молодая женщина. Была она одета в свитер, затертый до дыр от ветхости и долгой носки, и точь-в-точь такие же джинсовые куртку и штаны, как и у того парня, что держал сейчас пистолет. Она подняла взгляд на Леггера, когда он вошел в кухню, повернув к нему на пару секунд свое бледное узкое лицо. Лицо, абсолютно ничего не выражавшее. Затем с видом, будто бы ей уже наскучило смотреть на Леггера, она вновь обратила все свое внимание на сидевшую перед ее стулом собаку. Дворняга завиляла хвостом.
Тот, что держал пистолет, сел на один из свободных стульев, после чего указал дулом на другой, находившийся с противоположного края стола.
— Ну, а теперь ближе к делу, — промолвил он, облокотившись на стол; он теперь вертел в руках свое оружие. — Хотелось просто задать тебе несколько вопросов… А чуть попозже, может быть, ты нам кой в чем слегка поможешь. Вот, в общем-то, и все.
«Отлично… Просто великолепно. Должно быть, моя нервная система окончательно перегружена, — подумал Леггер. — Или же я окончательно адаптировался в этой части света».
Он поставил одну ногу на край стула и стал зашнуровывать туфли.
![Лина Лапина - Татуировка[СИ]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)