Павел Гашев - Планеты Магды
Он предложил всему окрестному люду ездить к нему и цены назначил божеские.
Ольга, лучше ответь, зачем интересуешься им. О мельнике ходят нехорошие слухи! Старожилы говорят, что он не состарился совсем за пятьдесят-то последних лет. И еще поговаривают, что не приведи Господь, с ним ночью женщине встретиться! Сама за ним пойдет, куда он только захочет!
Бабы, с которыми такое было, об этом не треплются, но Марфа из Железницы проговорилась мне как-то после застолья об том, что с ней однажды приключилось.
Ты же помнишь, как в молодости за ней ухажеры из всех деревень бегали? Ладно, больше писать не буду. А как только выздоровеешь, приезжай к нам в гости, поговорим обо всем подробно!
За сим заканчиваю, любящая тебя сестра твоя Маланья».
«Прошу вас, Григорий Захарович, выслушать меня, рабу грешную. Пишу письмо вам от моей сестры Маланьи. За приют ей очень благодарна. Знаю, что заслуживаю кары любой, какую бы вы ни придумали. Но объяснить произошедшее не могу. Бес вселился в меня, и что творила, не ведала. Не помню даже, как оказалась на мельнице.
Слезы текут, не переставая, уже неделю, как вспомню вас и нашу общую жизнь. Вы мне не поверите, но знаю, что Фомич - черт в человечьем обличье. Ему дана от дьявола сила повелевать нами, женщинами слабыми. Он в состоянии разрушить все, к чему прикасается. Но есть у него один явный порок: день ото дня он все некрасивее делается и покрывается животным волосом.
Если бы вы дали мне возможность просить прощения у ваших ног, я бы молила день и ночь за тот грех, что совершила. Жизнь мне стала не мила! Прошу вас, ответьте мне письмом, пусть даже ругательным, но не бросайте в безызвестности. Жена ваша, Ольга».
«Ольга, я очень удивлен тому, что обращаешься ты ко мне на «вы», хотя прожила со мною целых десять лет.
О чем ты думала, когда бросила всю семью на такой позор? Скажи мне, зачем было уходить от меня, чтобы, прожив два дня с этим медведем, податься к сестре своей. Ну, да бог тебе судья!
Но пишу я не за этим. Как только узнал, что сбежала от мельника, то тут же поехал к нему для разговора.
Встретились мы на дороге к мельнице. Я, не сдержавшись, бросился на него с кулаками. Ты же знаешь, что в кулачных боях ни один парень из соседних деревень не мог устоять супротив меня и минуты. А этот чуть спину мне не сломил, не дав даже хорошенько размахнуться. Не может человек быть таким сильным! Мы с батькой на медведя ходили и сажали однажды огромного шатуна на рогатину. Подкову согнуть, что для отца моего, что для меня не составляет труда. А тут я почувствовал себя ягненком супротив него. Он даже не боролся, а так тихохонько отпихивал меня.
Не человек он Ольга, и думаю, творение он не божеское. Тебе может показаться, что глупости говорю, но у меня есть доказательства, которые и подтверждают, что должен простить я грех твой! Потому что не хватит сил человеческих противостоять тому, кто кроется под обликом мельника! За сим прощаюсь с тобою и жду с нетерпением. Возвращайся без страха в сердце. Твой муж Григорий».
« Ольга, я пишу, чтобы снять все твои страхи. Ты сама просила, чтобы я простил, а теперь после моего разрешения домой не едешь и писем не пишешь! Что случилось с тобою? Открой мне всю правду, какой бы она ни была! Чтобы успокоить тебя, я открою один секрет, узнанный случайно.
Помнишь, в прошлом письме я рассказывал тебе о доказательствах нечистого духа мельника. Так вот слушай!
Брат мой Данила решился составить мне компанию, и мы отправились перед закатом солнца к мельнице. Верхом доехали очень скоро. Подобрались к окошкам бесовского места как раз в тот момент, когда садилось солнце.
Оказывается, у мельника в доме есть особая комната, в которой он, как упырь, греется в лучах заходящего солнца. У него в стене вставлено особое стекло, через которое божье солнце, проходя, превращается в адский луч. Мельник же греется под этим лучом, как змея на весеннем солнце, и набирается сил нечеловеческих.
Мы с братом сами видели, как Фома поймал луч себе в глаз. А, когда свет иссяк, он опрометью выскочил на улицу.
Мы с перепугу упали, где стояли, но Фома вышел не по наши души. Он добежал до лошади, вскочил на нее и помчался во весь опор через лес, в сторону нашей деревни. Мы же рванули следом.
Мельника увидели в Железнице. Брат сказал, что он боится смотреть людям в глаза, ходит по деревне, низко опустив голову.
Следили мы недолго. Фомич дошел до избы священника (а на улице было уже хоть глаз выколи, так темно) и дошел до женской светелки. Там он замешкался у окошка, подбирая что-то с дороги. И тут камень брякнул по стеклу.
Окошко растворилось, и выглянула поповская дочка Глашка. Девка, как ты знаешь, на выданье. Наш же мельник отслонился от стены и уставился ей прямо в глаза. Она замерла, словно околдованная, и, задрав себе юбку до неприличия, стала перекидывать ногу через окно прямо в руки к бесу.
Девка просто глаз от него не отрывала, а он шел спиной назад и манил ее к себе руками, как какую гусыню.
Фома сделает шаг, и она за ним - шаг. Так и дошли до лошади. Наконец мельник схватил Глашку под мышки и закинул на коня. Она же даже слова в ответ не проронила.
Заворожил он ее чем-то! Никак с колдуном дело имеем! Поэтому говорю тебе, что нет твоей вины в грехе, тебе ниспосланном дьявольским отродьем. Ведь Глашка тоже блюла себя, недаром поповская дочка! А мы настолько оторопели от увиденного, что даже после того, как он ускакал, не могли говорить меж собою еще минут пять. Напугал нас нечистый и силы духа на время лишил!
Возвращайся домой. Твой Григорий».
«…..Ольга, я недавно видела Фому у нас в Филимоново. Он постарел за год лет на двадцать. Его не узнать, стал похожим на лесного медведя, и лицо его волосом диким обросло. Я даже дивлюсь тому, как могли наши бабы на такого с тайной надеждой поглядывать. Страшен он, как лесное чудище. А дочке своей, когда вырастет, тайны не рассказывай! Ни к чему хорошему это не приведет. Муж простил тебя грешную, и я рада, что жизнь твоя наладилась».
Вторую часть письма кто-то оторвал, но по почерку Никита догадался, что написано оно Маланьей, так же, как и следующий рваный лист.
«…..Помнишь, Ольга, ты мне писала о том, что муж твой видел Степаниду, соседку вашу, у Фомы на мельнице. Недаром они всей семьей переехали к нам в Филимоново. Муж Иван-то у Степаниды мал ростом да рябоват. Ну, в общем, непригляден. А девчонка родилась у Степаниды на загляденье. Красавица будет писаная. И от Ивана у дочки ни одной общей черты в наружности нет. Вот и думаю я, что Алина - тоже дочка черта этого с мельницы!».
