Комарницкий Сергеевич - Всего один шаг
— С этого места подробнее.
— Хорошо, Аина. Значит, так… Этот Иварс передал Фархаду «стингер» и инструкции — бить лайнер только на взлёте. Ещё инструкцию, как уйти из Москвы после теракта — отработанную трубу от «Стингера» бросить, спрятаться в каком-то частном гараже и пересидеть трое суток. Уходить не на своей машине, а на той, что стоит в гараже… Да, передал ему ключи от того гаража и сто тысяч долларов за работу.
— Подробнее, пожалуйста. В каком гараже? Чей гараж?
Я вновь опускаю голову.
— Я не успел выяснить.
— Но ты успел выяснить, КАКОЙ ИМЕННО самолёт должен был сбить этот Фархад?
— Нет… Я вообще не понимаю, зачем «зелёным» такие сложности. С их техникой устроить катастрофу…
— А, ты и этого не понимаешь? «Зелёным» не нужна авиакатастрофа, очевидно. В данном случае им нужен был конкретно теракт. А теперь о главном, Рома. Ты хотел взять «языка»? Или даже двух?
Я опускаю голову ниже.
— Я понял, Аина, правда.
— Да ни хрена ты не понял! — голос Аины звенит. Говорит она по-русски, потому как ангелы практически не используют подобных выражений: данный овощ им незнаком, а названия половых органов в Раю никак не являются ругательствами. Вообще в Раю с ругательствами туго, тут люди дадут ангелам сто очков вперёд. — Все нити обрезаны так чисто, как самими «зелёными». Но это ещё полдела. Ты в курсе, что этот… гм… Иварс наверняка сообщил о твоём явлении? Ты понимаешь, что ты фактически дал знать «зелёным», что мы вышли на них? Ты представляешь, что было бы, если бы там рядом оказалась «тарелка»? Тебе ведь известно местонахождение этой базы. Ты вообще способен ДУМАТЬ, или только слегка соображать?
Я тяжко вздыхаю. Теперь мой вид не тянет даже на картину Репина "Опять двойка". Скорее, на картину "Последний кол".
— Ну, а про двух оставшихся объектов, отданных тебе в разработку, я не спрашиваю. Не дошёл ход, я понимаю. И это просто замечательно, скажем прямо. Иначе вся наша работа тут полетела бы в утилизатор.
Тяжкое молчание разливается по комнате.
— Биан требует твой отправки в Рай, Рома. На замену тебе прибывает Уот. Сейчас он занят, так что это будет завтра. По местному времени где-то в полдень.
Вот теперь я поднимаю голову, встречаясь с Аиной взглядом. И глаза её уже не напоминают глаза разъярённой кошки. Печальный взгляд, чего там.
— Если ты отправишься домой один, сюда ты точно больше не вернёшься, Рома. Биан проведёт с тобой заключительную беседу и покажет, откуда удобнее взлетать.
— Что мне делать, Аина?
Её взгляд опять тяжелеет.
— Ну хорошо, я показываю тебе. Единственный и последний раз. Если ты НЕ ПОЙМЁШЬ — мы с тобой больше не работаем, извини.
В руке Аины уже светится экранчиком маленький сотовый телефон.
— Вот это, Рома, примитивный аборигенский прибор электромагнитной связи, именуемый телефон. Пока доступно?
— С трудом — всё-таки не удерживаюсь я. Конечно, не в моём положении хамить начальству… Но чего она так-то?
— Ничего, это было самое сложное. Дальше будет проще.
Аина быстро тычет пальцем в клавиатуру. Прикладывает прибор к уху. Я понимаю, что это чисто психологическая демонстрация — во-первых, в этих местах покуда нет сотовой связи, а во-вторых, даже если бы была, радиоволны погасит система маскировки. Вот тот самый «тотем» устройства контроля эфира, что на стене в моей комнате. Так что телефон всяко работает через аппаратуру связи самой базы.
— Алё, Николай Николаич? — говорит она неожиданно бархатным роскошным контральто. — Вас просили предупредить. Они выехали. Да. Четыре машины, человек восемнадцать. Нет, я вам не могу сказать, потому что не знаю. Меня просто попросили сказать — привет от Ската. До свидания.
Аина нажимает отбой и снова набирает номер.
— Паришься, Димон? — на этот раз Аина говорит развязным голосом молодого отморозка, каких боятся порой даже самые матёрые уголовные авторитеты. Потому как для таких и сам Господь Бог не авторитет. — Значит, так. Берёшь своих и пулей на угол Мичуринской и Бляхера. Дуры возьмите, они тоже не пустые будут. Мочите козлов с ходу, ага. Болванки есть у вас? Вот в каждую таху им по одной опосля, для надёжности. Всё, давай.
Она вновь нажимает "отбой".
— Одну проблему решили. Идём дальше.
Аина щёлкает пальцами в воздухе, и перед ней вспыхивает виртуальный дисплей.
— Анвар? — на сей раз я мог бы поклясться, что говорит если не сам Усама Бен Ладен, то по крайней мере заматерелый арабский террорист с двадцатилетним стажем. Гортанный хриплый голос. Аина говорит по-арабски (или по-чеченски?) быстро, мне неизвестно ни единое слово, но я всё-таки телепат, и потому улавливаю смысл — это приказ «выдвигаться». Куда именно, я уловить не успеваю — Аина прекращает связь. И тут же вновь выходит в эфир.
— Девятый, девятый, где вы сейчас? — Аина выслушивает ответ — Доверните влево десять, через семь минут будете над целью. Два грузовика и одна «Нива» впереди, с отрывом. Работайте «атаками» с дистанции, затем на добивание. Да, наши там подойдут попозже, так что осторожней, не ошибитесь. Как понял? Хорошо. Я на связи.
Она снова переключает связь, причём на сей раз слышны треск и шорох эфира.
— "Кыштым", «Кыштым», я «Уфа» — теперь это мужественный голос как минимум полковника. — Как слышно? Значит, так, ребята. Сейчас мимо вас будут проезжать гости, им станет плохо. Так вы уж не откажите в помощи пострадавшим. Не, не надо их мучить. Сделайте хоспис, и всё. П…ц котёнку, срать не будет! Всё у меня.
Аина смотрит на меня сквозь прозрачное свечение дисплея, висящего перед ней.
— Вот и вторая проблема отпала с треском. Ну, отпадёт через… да, уже через пять минут. Я вижу вопрос, который вертится у тебя в голове. Нет, Рома, я не ты, я концов не обрезаю. Пока ты валялся в витализаторе, мне удалось сделать и твою часть работы. Те двое должны были совершить свои чёрные дела и исчезнуть. Я просто немного ускорила процесс их перехода в естественное состояние — трупы ходить по земле не должны. И сейчас вот сорвала акции, запланированные «зелёными». Но прежде я узнала их связи, Рома, и это главное.
Дисплей гаснет, устраняя зыбкую виртуальную преграду между мной и наставницей.
— ТЫ ПОНЯЛ?
— Понял… — я смотрю на неё со смешанным чувством, которому более всего подходит название "благоговейный ужас". — Волки от испуга скушали друг друга…
— Чего? — Аина прищуривается, вылавливая смысл пословицы-поговорки в моей голове — Ага, вижу, всё-таки что-то понял. Ну что, коллега, будем работать?
— Скажи… — я сглатываю — ты так всех можешь?
Аина вздыхает так тяжко, что и без телепатии можно уловить общий смысл — ну что взять с контуженного биоморфа?
