Юрий Магалиф - Типтик, или приключения одного мальчика, великолепной бабушки и говоряшего ворона
Видать, Типтик сильно проголодался после всех сегодняшних переживаний суп был съеден в один момент.
Но жареное мясо Типтик ел уже помедленнее. И совсем спокойно, аккуратно облизывая ложечку, проглотил порцию сливочного мороженого.
Бабушка съела крохотный пирожок и выпила малюсенькую чашечку чая с клубничным вареньем... Пожалуй, она съела бы еще что-нибудь, но это наверняка помешало бы ей бегать трусцой.
... В зал входили все новые люди. Серьезно, деловито, словно совершая самую важную в их жизни работу, они проглатывали по несколько тарелок супа, ели котлеты, манную кашу с вареньем, большими ложками черпали мед из фарфоровых кувшинов. Бабушка смотрела с возмущением: разве можно столько съесть за один раз?
А вот в зал ввалился шарообразный мальчик. Машины засуетились вокруг него, торопливо подсовывая тарелки одну за другой. Чемпион по "медленности" ел так жадно, что противно было смотреть.
- Все в порядке! - объявил Типтик, отходя от стола. - Спасибо... Живете вы тут неплохо. Только откуда берется вся эта бесплатная еда?
- Автоматы! Роботы! Электроника! - с гордостью объясню Последний Доктор. - Все делают наши умнейшие машины: пашут землю, пасут коров, мелют муку, пекут хлеб, ловят рыбу, сбивают масло... Рука человека ни к чему не притрагивается. Умные роботы сами делают новых еще более умных роботов. Все рассчитывают компьютеры.
- Здорово! Это мне нравится, - сказал Типтик. И только он хотел было обтереть рот рукавом своей курточки, как внезапно подкатилась специальная машинка и приложила к его губам чистую салфетку. Типтик улыбнулся во весь рот:
- А это уж совсем красота!
- Пррра-пррравильно! Красота! Карр! - раздалось откуда-то с самых верхних полок.
- Воронуша!.. Миленький! Чудная моя птичка! "Птичка" почистила лапой клюв и заплясала по полке, распевая:
Карр-карр-карр!
Ох и вкусный здесь товар!
Не товар, а чудеса:
Пирроги и колбаса!
- Слезай сейчас же! - закричал Типтик. - Слезай, кому говорят!
- Воронуша! - строго приказала Бабушка. - Марш вниз! Воронуша подумал-подумал, сунул клюв в банку с компотом, проглотил ягоду, опять подумал... И нехотя спрыгнул с полки прямо на плечо Типтику. Вот радость-то!
Радость?.. Вы посмотрели бы вблизи на "птичку"! Как он ужасно растолстел и отяжелел! Голова, шея, хвост - все было выпачкано вареньем, салом, сметаной, медом; перья слиплись, к ним пристали крошки печенья, кусочки яичной скорлупы... Да, видать, Воронуша даром времени здесь не терял!
- Не понимаю, из чего сделан этот летающий механизм? - спросила Зоя, осторожно дотрагиваясь до Воронуши.
- Никакой это не механизм, - обиделся Типтик. - Это самая настоящая живая птица...
- Высокого напряжения? - Зая испуганно отдернула руку.
- Бедная моя внученька! - Последний Доктор обнял девочку. - Мы с тобой теперь не видим в нашем городе ничего живого, ничего естественного. Одни механизмы! А ведь это, если не ошибаюсь, настоящий, чистокровный ворон, называемый по латыни "корвус коракс"...
- Это не машина?! - Зоя даже подпрыгнула от удивления.
- Говорящий ворон! - Типтик с гордостью оглянулся вокруг. - Ни у кого нет такого. Его зовут Воронуша.
Их окружили люди; все громче и веселее толковали они о птицах - о воронах, синицах, воробьях, которых нигде теперь в городе не встретишь. Говорят, раньше их было сколько угодно, а вот теперь...
Воронуша дремал, полузакрыв глаза. Он не слышал, как к ногам Типтика подкатилась машина, не видел, как высунулся из нее длинный рычаг с крючком на конце... Вдруг крючок ухватил Воронушу за лапы и потащил в дальний угол зала - туда, где мыли посуду.
Воронуша отчаянно каркал, долбил клювом по рычагу - ничего не помогало: машина сунула Воронушу под теплый душ и держала его так до тех пор, пока с перьев не смылась вся грязь...
Типтик хохотал:
- Так тебе и надо - не будешь улетать от нас, не будешь обжираться! Так тебе и надо!
Хохотала великолепная Бабушка, хохотал Последний Доктор, хохотала Зоя, даже "подушечный" мальчик хмыкал, глядя, как Ворон, мокрый и взъерошенный, бился под струями воды.
- А что тут происходит, я спрашиваю? - затароторил кто-то у дверей. - Что происходит, спрашиваю я? Спрашиваю, что происходит?
- Карр! Карраул! - завопил Воронуша. - Ворр!..
Глава двадцать третья
Старый знакомый
В дверях стоял Дядя Ловушка.
Типтик сразу же узнал его: да-да, тот самый кривоногий человечек в клетчатом пиджачке, с повязкой на глазу!
Моющая машина отпустили Воронушу. Его сильно знобило, и он, распластав мокрые крылья, всем телом прижался к Типтику.
А шарообразный мальчик запел:
Картины Главный Хранитель!
Ты наш дорогой повелитель;
Как ты красив!
Как ты умен!
Как ты хорош!
Со всех сторон!
- Рраз-разбойник! Ворр! - орал Воронуша, лязгая клювом.
- Ай-яй-яй! Как не стыдно забывать старых приятелей, как не стыдно! качал головой Дядя Ловушка, одним глазом глядя на Типтика. - Если бы не мои верные помощнички, если бы не любезные мои пташки-мермехончики, я бы, наверное, не сразу узнал о появлении в моем городе таких дорогих и важных гостей. Нет, не сразу бы... Вот, прошу принять!
И птицелов протянул Типтику голубую каскетку.
- Ворр! - снова каркнул Воронуша.
- Смеетесь? Хохочете? - Дядя Ловушка так ласково посмотрел на всех, что у Типтика по спине мороз прошел. - Вместо того, чтобы глотать, жевать и переваривать жирную пищу
- вы тут хохочете, вы тут смеетесь?.. Ну-ка, Последний Доктор, скажи, немедленно скажи всем, что веселье вредно, что от громкого смеха человек худеет. Скажи, Последний Доктор, немедленно скажи!
Типтик и Зоя исподлобья смотрели на Последнего Доктора, ожидая, что он сейчас скажет.
Старик молчал, опустив седую голову.
- Глупости! Чепуха-чепухенция! - неожиданно воскликнула великолепная Бабушка. - Смеяться всегда полезно. А вот толстеть вредно. Я выписываю журнал "Здоровье" и там прочитала, что у толстяков сердце обрастает жиром, и они быстро...
- Молчать, молчать, молчать! - оборвал Дядя Ловушка.
- Молчать! Спорить со мной запрещено! Надо всегда помнить, что нарисовано на картине. А там Знаменитый Художник изобразил, как по улицам стеклянного города - нашего города! - передвигаются сытые, толстые людишки. Все должны жить, как на Картине. Все, все, все! - Но мы... мы никогда не видели эту Картину, - пробормотал Последний Доктор.
- Вам и не надо ее видеть. Тебе вредно смотреть на нее. Я сам видел эту Картину. Я сам! Я каждый день смотрю на нее. И знаю, что там гуляют толстенькие людишки. Кругленькие, как шарики. Симпатичные, как винтики-шпунтики. И никто там не смеется. И никто не бегает... Ах, значит, ты мне не веришь, Последний Доктор? Поберегись, лекарь: можешь попасть туда же, куда угодил твой неразумный сыночек!
