Морье Дю - Голодная Гора
"Здесь у нас действует целая система хищений, которая, в конце концов, сведет на нет всю нашу работу. Я уже давно начал замечать, что в партиях породы, выданной на-гора и приготовленной к отправке, наблюдается недостача, но вот два дня назад одна такая партия, достаточно крупная, исчезла вовсе; ее охранял ночной сторож, поскольку мне было ясно, что кража совершается после наступления темноты. Этот сторож, один из моих людей, корнуолец по имени Коллинз, был обнаружен ранним утром - у него проломлена голова, и он вряд ли выживет. Его, по-видимому, ударили сзади, потому что он не видел, кто на него напал. Этот случай так напугал его товарищей, что мне очень трудно найти человека, который согласился бы сторожить ночью, а кое-кто из них поговаривает о том, чтобы забрать семью и вернуться домой в Корнуол".
Джон Бродрик прочел письмо вслух дочерям и объявил о своем намерении немедленно отправиться к Клонмиэр.
- Я напишу в Лондон Генри и Джону, попрошу их тоже туда приехать, сказал он, - если их дела позволят им отлучиться. У меня нет никаких сомнений по поводу того, кто стоит за всеми этими делами.
- Вы имеете в виду Морти Донована? - спросила Барбара после минутного колебания.
- Возможно, он не имеет непосредственного отношения к краже, он для этого слишком умен, - отвечал ее отец. - Но я бы очень удивился, если бы оказалось, что все это придумал не он, а кто-то другой.
- Как вы считаете, кто написал это анонимное письмо? - спросила Элиза.
- Не знаю и не интересуюсь, - сказал Джон Бродрик. - Возможно, один из наших арендаторов, который не решился себя назвать из страха перед Морти Донованом. Во всяком случае, неважно, кто написал письмо, важно найти виновников и примерно их наказать. Именно этим я и намерен заняться, даже если рискую при этом оказаться с проломленной головой.
Сестры с тревогой посмотрели друг на друга.
- Умоляю вас, - сказала Барбара, - будьте осторожны, не делайте ничего сгоряча. Может быть, стоит заручиться помощью солдат из гарнизона, что стоит на острове?
- Дитя мое, - сказал в ответ ее отец, - если я не в состоянии, не прибегая к военной помощи, усмирить двух-трех негодяев, моих собственных соседей, я никогда больше не смогу высоко держать голову в Дунхейвене. Твой прадед ни у кого не просил помощи, когда боролся к контрабандистами.
- Вы правы, не просил, - сказала Джейн, - только они его за это убили выстрелом в спину.
Джон Бродрик строго посмотрел на свою младшую дочь.
- Тебе, наверное, рассказал об этом твой братец Джон, - сказал он.
Джейн отрицательно покачала головой, глаза ее наполнились слезами, она выскочила из-за стола, подбежала к отцу и обняла его за шею руками.
- Если вы поедете домой, - сказала она, - пожалуйста, позвольте мне поехать с вами. Я не боюсь никаких Донованов, а ведь нужно, чтобы кто-нибудь смотрел за домом и заботился о вас. А я уже не ребенок, мне скоро исполнится четырнадцать лет.
Джон Бродрик улыбнулся дочери и потрепал ее по щеке.
- Неужели ты думаешь, что Медный Джон не может сам о себе позаботиться? - сказал он. - Не надо смущаться, Элиза, я прекрасно знаю, как меня называют в Дунхейвене. Значит, дитя мое, ты будешь обо мне заботиться, следить за тем, чтобы ленивые слуги вовремя подавали горячую воду, чтобы тарелки за обедом были чистыми, а простыни - хорошо высушены и проглажены? Ну что же, посоветуйся с Барбарой, я в эти дела не вхожу. Но что бы вы ни решили, завтра я отправляюсь в Бронси, чтобы сесть на пароход, который вечером отходит в Слейн.
В Лондон было отправлено письмо, уведомляющее Генри и Джона о намерении их отца вернуться в Дунхейвен, в котором он просил их тоже приехать в Клонмиэр, если им позволят дела, и на следующий день Джон Бродрик вместе с Джейн в сопровождении Марты заняли свои места в пакетботе, совершающем регулярные рейсы между Бронси и Слейном. Пока они находились в Слейне, где им пришлось переночевать, Джон Бродрик постарался разузнать все, что возможно, о том, где и как осуществляется тайная торговля рудой, и кто за этим стоит.
Управляющий транспортной конторой проявил живую заинтересованность и сочувствие, однако мало чем мог помочь. Он признал, что слышал о подпольной торговле медью, которая ведется в графстве, и о том, что существуют бессовестные агенты, готовые организовать погрузку краденой руды и отправку ее на медеплавильные заводы на той стороне, однако, кто были эти агенты и какие транспортные фирмы занимаются перевозкой - этого он сказать не может.
Джон Бродрик вышел из транспортной конторы в мрачном и решительном настроении. Дело обстояло еще хуже, чем он ожидал. Он отсутствовал ровно три месяца, и за это время сложилась целая система грабежа, которая грозила положить конец всему делу вообще. Он винил штейгера Николсона за то, что тот сразу же не сообщил ему о происходящем, винил и Неда Бродрика.
Последний ожидал его в Мэнди, и, увидев выражение лица своего хозяина, тут же начал оправдываться за то, что вовремя ему не написал.
- Я хотел сразу же сесть на пароход и ехать к вам в Бронси, - уверял он, - только этот Николсон все время твердил, что справится сам. И, сказать по пправде, сэр, у меня хватает и своих дел, связанных с имением, так что я решил предоставить все ему.
Джон Бродрик ничего не ответил. Он подозревал, что на самом деле его брат провел все три месяца отсутствия хозяина в коттедже своей матери, греясь у камина, а в хорошую погоду охотился на острове, стреляя вальдшнепов, или же увивался за каой-нибудь вдовушкой - все они считали, что его худощавая фигура и бледная физиономия отнюдь не лишены привлекательности.
Его карета покрыла расстояние от Мэнди до Дунхейвена вдвое скорее, чем несколько лет тому назад, поскольку новая дорога была, наконец, закончена, главным образом благодаря тому давлению, которое Джон Бродрик оказывал на их депутата в парламенте.
- Теперь единственное, что с ней может случиться, - говорил он Джейн по дороге в Клонмиэр, - это если осядет насыпь, которая ее укрепляет, а я не могу себе представить, что это когда-нибудь может произойти. Интересно, выиграл ли Флауэр свое пари, он ведь бился об заклад, что проделает весь путь за два часа. Вы с Мартой поезжайте в Клонмиэр, а карету пришлите на рудник за мной и Недом.
Шел мелкий дождик, и вершина Голодной Горы едва виднелась в густом тумане. От главного шоссе к шахте шла широкая грунтовая дорога местного значения, изрытая широкими колеями, которые оставили на ней колеса тяжелых телег, на которых руда доставлялась от шахты к пристани в Дунхейвене; вдоль дороги располагались в ряд деревянные домишки, жилища шахтеров, а в конце ее - сараи и, наконец, - высокий конус самой шахты. Рабочие, занятые работой на поверхности, а не под землей, здоровались с директором, прикоснувшись пальцами к полям шляп, бросая на него любопытные вопросительные взгляды, поскольку никто не знал, что он собирается посетить шахту. Весть о том, что Медный Джон вернулся домой, распространилась достаточно быстро, и все испытали некоторое облегчение и в то же время беспокойство - было ясно, что будут приняты строгие меры в связи со случившимся на шахте воровством, причем все понимали, что вместе с виновными могут пострадать и невинные.
