Колин Уилсон - Мир пауков. Маг и Страна Призраков
Дион стал давать распоряжения рабам. Найл поспешил в зал заседаний.
Члены Совета с серьезным видом обсуждали что-то между собой и поначалу не заметили появления Найла. Затем, увидев, все как один вскочили и вскинули обе руки на уровень груди в ритуальном приветствии.
— Пожалуйста, садитесь, господа. Прошу простить за опоздание, — Он подвинул стул в торце стола, — У нас есть кое-какие важные вопросы…
— Очень, я бы сказал, важные вопросы, — вскочил с подобострастной улыбкой Бродус, сидящий возле Найла. — Быть может, я могу…
Найл поднял руку.
— Сейчас, минуту, советник Бродус. Господа, соблаговолите выглянуть в окно.
Все повставали и подошли к окну. Дверь во внутренний двор была открыта, и четверо рабов вытаскивали на снег стол.
Совет дружно ахнул, когда следом вытащили труп и положили на стол.
— Кто это? — спросил Симеон, удивленный настолько, что забыл назвать Найла господином, хотя всегда соблюдал эту формальность на заседаниях Совета.
— Не знаю. Я надеялся, кто-нибудь из вас может сказать. Выйдем наружу, если не возражаете.
Дверь из зала вела прямо во двор. Следом за Найлом все вышли на холод. Лицо мертвеца потемнело и распухло еще сильнее против прежнего. Члены Сонета смотрели на труп с неприязнью, но без гадливости, так как видеть убитого паучьим ядом приходилось не впервые.
— Кто-нибудь его узнает?
Некоторые придвинулись, чтобы лучше разглядеть. Все один за другим качали головами.
— Симеон, а может, он из твоего города?
— Нет. Я там знаю каждого человека. Этот не из наших.
Пока оглядывали труп, Найл тщательно наблюдал за ними, чутко реагируя умом на каждую деталь. Было очевидно, что о гибели Скорбо не знает никто.
Симеон внимательно всматривался в ступни.
— Замечаешь что-нибудь? — спросил он у Найла.
Найл вгляделся внимательнее.
— Волос много.
Ноги человека от ступней и выше покрывали густые темные волосы.
— Я не о том, — Симеон взял мертвеца за два пальца на ноге и раздвинул их. — Взгляни. Он родился с перепонками, как утка. Их потом отделили.
Одолевая гадливость, Найл нагнулся чуть ли не вплотную и меж большим и указательным пальцами заметил лоскуток свободно висящей кожи. Найл покачал головой.
— Что это значит?
— Просто дефект при рождении, я с этим сталкивался раз или два. Только теперь точно видно, что родился он не у нас в городе.
Некоторые из членов Совета выглядели озадаченно. Найл понял, что хотел сказать Симеон. Пауки выращивали людей с расчетом на физическое совершенство, любой человек с малейшим дефектом уничтожался при рождении.
Найл повернулся к Диону.
— Накройте его простыней. Тело затем перенесите в мертвецкую.
Все с обеспокоенным видом вошли обратно в зал.
— Кто-нибудь в курсе, что произошло? — спросил Симеон.
— Да. Его убил Скорбо. — (Послышался сердитый ропот.) Но ото можно понять, — закончил Найл. — Он один из тех, кто ответствен за гибель Скорбо.
Его слова повергли Совет в ступор; Найл знал, что эффект будет именно такой.
— Один человек убил паука? — спросил кто-то, не веря ушам.
— Их было трое. Это была искусная ловушка. Они срезали ветки с листьями у молодой пальмы, затем согнули ее как пружину. Когда подошел Скорбо, то веревку обрезали…
Уточнять не было нужды. Слова, подкрепленные умозрительными образами, передавались в умы напрямую.
Найл вынул из кармана кулон на золотистой цепочке и протянул Бродусу.
— Кто-нибудь видел подобное?
Кулон переходил вокруг стола из рук в руки под сдержанное покачивание головами.
— Это было на мертвеце? — спросил Симеон. Найл кивнул, — Древняя работа. У нынешних ювелиров и умения не хватит изготовить такую цепочку.
— Ты не догадываешься хотя бы примерно, что это за символ?
— В молодости я увлекался древней наукой, алхимией, — сказал Симеон, — Этот символ напоминает мне хищную птицу.
— Да, в самом деле. — Приглядевшись внимательно, Найл отметил сходство.
Корбин, средних лет толстяке головой, покрытой мелкими светлыми кудельками, проговорил с некоторым самодовольством:
— Я слышал, из пауков Скорбо в этом городе ненавидели больше всех.
— Может, и так, — заметил осуждающе Найл, — Только внести ясность, кто убийца, это нам не помогает.
— Я уверен, что из наших этого не мог сделать никто, — подал голос один из бывших жителей Диры; его земляки занимали в Совете около трети мест.
— Возможно, ты прав, Массиг, — сказал Найл. — Но кто-то же в этом городе должен знать хоть что-нибудь. Мне нужна помощь каждого из вас. Вы все должны уяснить, насколько это серьезно.
— А если мы их отыщем, что тогда? — спросил Корбин.
— Мы должны будем их выдать для наказания.
— А сами казнить мы их не сможем? — вмешался Массиг. — Мы же законная власть.
Найл понял его возражение. Пауки подвергнут виновных наижутчайшей смерти, какую только можно представить.
— Я понимаю. Но мы также должны показать, что обладаем чувством справедливости. — Он оглядел лица собравшихся и понял, что ни одного из них его слова не убедили, — Послушайте. Я все время недоумевал, почему пауки так ненавидят людей. Вначале думал, потому что они изверги. Затем я выяснил подлинную причину. Потому что они нас боятся. Они нас считают извергами. Поработить людей им пришлось потому, что, по их мнению, мы угрожаем их существованию. И мы пока не дали ни намека на опровержение. Тем не менее они согласились, что между пауками и людьми должен воцариться мир, что смертей больше быть не должно. А теперь получается, что мы как бы нарушили свои договорные обязательства. Что, если и они сочтут себя свободными от своих?
В наступившей тишине можно было прочесть людские мысли: страх, смятение и трусоватое: «А как же я?» Им всем очень даже нравилось заседать в Совете, разыгрывая из себя власть. А тут вспомнилось, что значит быть рабами, и ум похолодел от этой мысли.
Гастур, из города жуков, спросил:
— Ты думаешь, такое может случиться?
— Ну, не сию минуту, — (Вон какое сразу облегчение.) — Но такое возможно, вот почему мы должны продемонстрировать добрую волю.
— Что мы можем сделать, господин правитель? — спросил Бродус.
— Ты, я считаю, должен возвратиться к своим землякам и разобраться, что вы можете совместно предпринять. Этих людей кто-то, должно быть, видел. Может, разговаривал с ними. Они же не могли войти в город незамеченными. Если что-нибудь узнаете, немедленно докладывайте мне, — Он встал. — А теперь, наверное, пора заканчивать.
