Александр Громов - Запретный мир
Стараясь не выдать лицом телесной боли, Растак приказал сосчитать убитых и закаменел, услышав счет. Только на валу погибли смертью семь десятков людей Земли и еще три человека, считая с теми, кто не доживет до завтрашнего восхода, и не считая павших союзников и рабов, которые, так и быть, получат обещанную свободу. Пал зять, муж родной сестры. Погибли трое плавильщиков, которых все-таки пришлось бросить в бой под угрозой прорыва вала! Да во время преследования врага были убиты шестеро, да шестнадцать человек пали на Полуденной; всего девять с половиной десятков, из них больше половины – воины. Из уцелевших почитай каждый второй серьезно ранен, и некоторые из них умрут завтра или через несколько дней, а остальным понадобится много времени, чтобы оправиться. Бабки-знахарки и перевяжут, и напоят раненых бойцов настоем только им известных горьких трав, и с наговором повесят каждому на шею ладанку с тайными предметами, знать о которых не полагается, иначе себе же навредишь. Знахарки сами сделают, как надо, понукать их не требуется. Все равно выходят не всех…
Мелкие же раны получили почти все, включая младшего чародея Ер-Нана, чьи мольбы Земля оставила безответными. Правда, совсем не понес потерь заслон на Плешивой горе, но десять воинов – это лишь капля… Выходит, случись завтра воевать с соседями, он, Растак, сможет выставить лишь сорок-пятьдесят воинов?! Теперь на долгие годы нечего и думать о завоеваниях, удержать бы границы… Мать-Земля, к тебе обращаюсь я, помоги детям своим! Отведи от соседей соблазн, помоги быстрее поправиться раненым, вдохни мужество в уцелевших!
Суор, все еще возбужденный и не хохочущий во все горло только из уважения к горю союзников, счел момент подходящим для разговора.
– Привет тебе, вождь!
– Привет и тебе, Суор, – ответил Растак, приподнимаясь навстречу союзнику и пытаясь не выдать страданий болезненной гримасой. – Ты подоспел вовремя. Я знаю: люди Рыси – добрые друзья, они не оставляют без помощи тех, кто в ней нуждается.
– Мы чтим Договор. – Голос Суора был серьезен, но в глазах вдруг мелькнули веселые искорки. – Я надеюсь, что ты, вождь, не станешь просить меня о полном уничтожении ваших врагов? Вряд ли это возможно…
Растак покачал головой.
– Я не стану просить тебя об этом, Суор… хотя видит Земля, как мне хотелось бы этого. Но мое племя спасено и даже не потеряло ни пяди земли. Договор вами выполнен, и я благодарю за помощь тебя и твоих храбрых воинов. Я прошу вас лишь дождаться, пока плосколицые не уберутся прочь в свои болота. Я знаю, что прошу больше, чем требует Договор, но все-таки я прошу тебя.
На этот раз Суор все-таки усмехнулся.
– Об этом можно договориться. Особенно за хорошую цену.
– Разве тебе и твоим воинам мало двух третей всей добычи? – Растак был готов к такому повороту, но постарался изобразить удивление. Мать-Земля, как же болит плечо!.. – А вечером мы устроим праздник в вашу честь и выставим на столы лучшее из наших запасов. Твои воины останутся довольны.
Суор улыбнулся широкой улыбкой.
– Ты не хуже меня знаешь Договор, Растак. То, что ты предлагаешь, ты и так обязан нам дать в обмен на спасение твоего народа… Ты ведь не станешь утверждать, будто вы обошлись бы и без нас? – Он замолчал вопросительно, и в ответ Растак покачал головой. – Вот и хорошо. Я всегда знал, что ты не только смел, но и умен. Итак, ты отдашь нам всю добычу, всю до последнего лоскутка, а мы за это будем сторожить твое ущелье до тех пор, пока враг не уберется восвояси. Что скажешь?
Растак с большим искусством подавил вспышку гнева, едва не вырвавшегося наружу. Пусть Суор отнесет невольную судорогу лицевых мышц на счет боли в разбитом плече. Голос вождя остался ровен, и лишь опытное ухо уловило бы в нем затаенную насмешку.
– Я не могу совсем лишить моих людей добычи, и ты, храбрый младший вождь, должен понимать это, если когда-нибудь собираешься управлять всем племенем. Две трети всей добычи – хорошая цена. Разве Договор требует, чтобы мы отдали все?
– Договор этого не требует, – признал Суор, искоса поглядывая на собеседника. Веселость с него как рукой сняло. – Но Договор не требует от нас ни добивать побежденного врага, ни караулить ущелье, пока остатки врага не уйдут. Мы помогли вам отбиться, а значит, выполнили Договор. Теперь, если одна треть добычи для тебя важнее судьбы твоего племени, мы уйдем еще до заката, забрав свою долю. Я сказал свое слово, вождь! – Суор поднял руку в прощальном приветствии, однако не двинулся с места. – А если побитый враг настолько осмелеет, что снова попытается войти в долину – что ж, ты волен вновь попросить помощи, а мы обязаны ее оказать, Договор есть Договор.
Уже не пряча усмешку, больше похожую на болезненную гримасу, Растак спросил:
– В скольких мирах ТВОЕ племя может попросить помощи, Суор?
– Это тайна! – Суор дернулся.
– Не такая уж и тайна, мой храбрый союзник, – возразил, усмехаясь, Растак. – Ваш мир – крайний, не правда ли? У вас в соседях не семь миров, как у нас, а только пять. То есть, возможно, их и семь, но ваши чародеи до сих пор не нашли лазеек в два мира. Пожалуй, оно и к лучшему, что не нашли: там ведь не знают Договора… Кроме того, есть Дикий мир, граничащий и с вами, и с нами. Он тоже бесполезен. Выходит, что храброе племя Рыси при случае может попросить помощи только в четырех мирах. Но я слышал, что в мир Солнца пришел мор, и никто не знает, уцелеет ли там кто-нибудь… Если не веришь, давай позовем Скарра и расспросим его. Значит, остаются лишь три мира, и один из них – наш. Ты знаешь, что мое племя всегда придет на помощь, если с твоим народом случится беда, пусть даже наша помощь еще несколько лет не сможет быть достаточно большой, ибо мы потеряли слишком многих… – Растак болезненно дернул щекой. – Что ж, Договор и вправду позволяет тебе увести своих воинов хоть сейчас, а с Договором не спорят. Но представь себе, что будет, если плосколицые сумеют разведать, сколько нас осталось, и поутру, а то и ночью, войдут в долину с трех сторон и перебьют всех? Вряд ли обещанная тобой помощь подоспеет вовремя, и отбить долину уже не удастся – плосколицых слишком много. Они ничего не слышали о Договоре. Так что же останется твоему народу, Суор? Только два мира, откуда можно ждать помощи в случае большой беды? А может быть, даже один?
– Дети Рыси достаточно сильны, чтобы ни у кого не просить помощи! – запальчиво возразил Суор. – Пока что мы помогаем другим, а не наоборот! Враги дрожат, слыша наш боевой клич! Так будет и впредь!
– Как знать, – тихо сказал Растак. – От имени людей Земли я желаю могущества твоему народу, но подумай: разве счастье не переменчиво? Посмотри, что случилось с нами. Разве не то же самое ждет и вас, когда на вашу землю придет враг стократ сильнейший?
Суор открыл рот, чтобы возразить, а может быть, и произнести в ответ что-нибудь насмешливое, но не произнес. Зато диким воем взвыла мать над мальчишкой с пробитой головой, который только что перестал бормотать и затих. Растак покривил губы, страдая от боли.
– Хорошо, – кивнул Суор, уступая. – Мы друзья. Половина моего отряда уйдет сегодня вечером, вторая половина останется до завтра, чтобы сильные не убили слабых… Этого достаточно?
– Да, – кивнул Растак. – Спасибо. Я прикажу, чтобы две трети добычи немедленно отобрали для вас. Лучшие две трети.
Суор с ироническим прищуром оглядел три кучи – окровавленной одежды, оружия и украшений.
– Это оставь своим, вождь, а нам отдай весь свинец. Мы не будем в обиде.
Такого поворота Растак и ждал. Без сомнения, весь предыдущий разговор Суор вел лишь для того, чтобы заморочить вождю голову перед настоящей торговлей. Он неглуп, этот Суор, ну да и мы не простаки… Но как же ноет плечо!..
Спешно отступая, унося убитых, помогая отходить раненым, воины Земли все же сумели подобрать немало увесистых свинцовых шариков, выпущенных плосколицыми пращниками. Рискуя головой, шарили в жесткой траве, трещали кустарником, куда вроде бы откатился смертоносный гостинец, и найдя, радовались как дети. Такое богатство! Даже сияющее золото, земное подобие солнца, не столь ценно, ибо идет лишь на украшения, а будучи сплавлено с медью, не увеличивает ее твердости. Тусклый и вовсе некрасивый свинец – иное дело. Лишь легкое и безмерно редкое серебристое олово ценится еще дороже и, смешавшись с красной медью, позволяет выплавлять столь же твердое оружие. Только у вождя да еще у самых бывалых воинов мечи, топоры и наконечники копий выкованы из лучшей меди, у всех прочих – из обыкновенной.
– Возьми сам все это, – здоровой рукой Растак обвел добычу, – а свинец оставь нам.
– Ты знаешь Договор… – Суор прикусил губу.
– Знаю и потому сказал не всерьез. Вот лежит добыча, взятая на телах, а вот – свинец. Прикажи своим воинам ссыпать подобранное сюда же, и мы поделим все так, как велит Договор.
– Воины Рыси привыкли подбирать добычу после битвы, а не во время ее, – высокомерно ответил Суор. – Оттого-то мы не знаем поражений…
